Анджей почти не разговаривал и лишь принюхивался, словно шел по невидимому следу. Упругий ковер из мха вывел их к небольшому ручью. Лицо Анджея просветлело, шаг ускорился. Вскоре они оказались на небольшой поляне, в центре которой рос древний кипарис.
– Ну как тебе здесь, Сильви? По-моему, отличное место для пикника.
Не дожидаясь ответа, Анджей вновь расстелил на земле одеяло. Пока Сильви раскладывала провизию, Анджей принялся разгребать кучу старых листьев и веток. Время от времени он нервно оглядывался. Под листьями, едва присыпанный землей, лежал квадратный ящик. Анджей открыл крышку, и у Сильви перехватило дыхание. Передатчик! И рядом с ним еще один, совсем маленький – сантиметров тридцать длиной, не больше. Анджей оглянулся на Сильви. Его глаза сияли. Быстрым движением он достал из кармана отвертку и моментально разобрал один из передатчиков. Положил детали на дно корзины, прикрыл сверху грибами, а затем, довольный результатом, бесшабашно улыбнулся. Присев на одеяло, Анджей наскоро перекусил и велел Сильви подниматься. Второй передатчик и остатки провизии он уложил в другую корзину, прикрыл их сверху сложенным одеялом.
– Так это и был романтический пикник, мой бедный раненый герой? – шутливо прошептала Сильви.
– Да, настоящий романтический польский пикник. – Он сжал ей руку. – Правда, здорово? Ты видела, какой он маленький? Просто чудо. Его сделали поляки. – Тон Анджея изменился. – Теперь обе корзины должны быть на моем велосипеде. Если нас остановят и я попадусь, отправляйся в «Пти-Пусэ» и расскажи хозяину все, что видела.
Сильви серьезно посмотрела на него.
– Ничего не случится. Но корзины мы поделим – иначе это будет выглядеть странно. Если нас остановят, Гийом Пакетт, разговаривать буду я. Ты лучше помалкивай, потому что твой французский еще далек от совершенства.
– Слушаюсь, мадемуазель Латур, – шутливо поклонился Анджей. – И не забудь, мы все еще любовники.
Велосипеды лежали там, где они их оставили. На поле не было ни души. «Любовники» привязали корзины к рамам, для пущей маскировки набросав сверху всякой всячины – пустую бутылку, купальник Сильви, велосипедный насос. Беззаботно насвистывая, они пустились в путь. Километра через три на шоссе показался длинный хвост машин и людей. Полицейский кордон!
– Черт, – вполголоса выругался Анджей. – Проверка документов.
Он быстро взглянул направо, налево.
– Может, попробуем объехать?
– Поздно, – прошептала Сильви.
Сзади их нагоняли двое велосипедистов, подозрительно похожие на крестьян, ранее трудившихся в винограднике.
– Главное – не забудь, что ты ранен, – прошептала Сильви.
Как только они оказались в очереди, она обняла его за талию и начала громко причитать:
– Какой кошмар! Проливаешь кровь за свою страну, возвращаешься домой еле живой, а над тобой издеваются! Просто безобразие! – Она обернулась к соседу, старому фермеру. – Знаете, бедный Гийом первый раз выбрался на прогулку. Вот, милый, попей. – Она протянула Анджею флягу с водой. – Видите, какой он бледный?
Она посмотрела на других соседей, рассчитывая на сочувствие.
Анджей, слава богу, и в самом деле был бледен.
– Ничего, Сильви, со мной все в порядке, – пробормотал он.
– Бедненький. – Она поцеловала его. – Ручка болит? Дай-ка я твой велосипед подержу. А ты пойди вон туда, сядь.
Анджей направился к обочине, но в это время из начала очереди донесся громкий голос:
– Эй вы, двое, идите сюда. Я не спешу, можете занять мое место. Пропустите-ка их!
Пожилой мужчина властно махнул рукой мотоциклисту и велосипедистам, чтобы они расступились.
– Видите, парень нездоров. Ему нужно поскорее попасть домой.
Мужчина посторонился и пропустил «любовников» вперед, даже помог Сильви докатить второй велосипед.
– Вы очень добры, месье. Я так вам признательна, – поблагодарила его Сильви.
Одной рукой она придерживала велосипед, другую заботливо положила Анджею на плечо. Когда они добрались до кордона, она выпустила велосипед из рук, так что тот чуть не свалился на жандарма, проверявшего документы. Полицейский мельком взглянул на ее удостоверение личности и нетерпеливо махнул рукой.
Сильви придержала за руль велосипед Анджея.
– Он нездоров, – сообщила она жандарму. – Рука ранена.
И горделиво улыбнулась самой очаровательной своей улыбкой. Она с явным нетерпением ждала, пока полицейский кончит возиться с бумагами ее приятеля. На сей раз проверка была более тщательной. Один жандарм просмотрел удостоверение Анджея, передал следующему, тот третьему. Сердце Сильви билось учащенно, ноги дрожали. Неужели все пойдет прахом? Ведь самое страшное уже позади – передатчики у нее в корзине.
– Как вы смеете! – заверещала она. – Он так слаб, а вы над ним издеваетесь!
Сильви сердито посмотрела в глаза долговязому жандарму и нетерпеливо топнула ногой.
Тот смутился и жестом велел Анджею проезжать.
Сильви по-матерински погладила своего друга по спине.
– Как ты, любимый?
Анджей лишь молча кивнул.
Минут десять они крутили педали молча, потом Сильви остановила велосипед.
– Больше не могу. Нужно отдохнуть.
Анджей усмехнулся.
– Еще бы, Сильвечка. После такого спектакля ты наверняка выбилась из сил.
– Они тебя заподозрили?
Он пожал плечами.
– Скорее всего кордон на дороге – следствие того, что они узнали о выбросе.
– О чем?
– О выбросе. Прошлой ночью британцы сбросили с самолетов кое-какие подарки. В том числе содержимое нашей корзины.
– Ах вот оно что! Так ты работаешь на англичан?
– Я работаю на Польшу. – Он кинул на нее угрюмый взгляд, но тут же расхохотался. – А от тебя, Сильвечка, много пользы. Но нужно поторапливаться, иначе эти головорезы нас догонят.
– Какие головорезы?
– Эсэсовцы на велосипедах. Они не посмели прицепиться к нам на глазах у полиции, потому что мы как-никак находимся на территории петэновской неоккупированной Франции. – Он иронически хмыкнул. – Хотя вообще-то гестапо не особенно здесь стесняется, да и половина французских жандармов пляшет под их дудку. Давай-ка поторапливаться, а то они нас догонят, и это будет не слишком приятно. – Увидев ее испуганный взгляд, Анджей добавил: – Да ты не волнуйся. Судя по тому, что корзины по-прежнему при нас, кроме подозрений, у них ничего против меня нет. Им понадобятся более серьезные улики. Ты, красавица, представляешь собой великолепную маскировку. Сразу видно, что мы любовники.
Для вящей убедительности он чмокнул ее в щеку.
Сильви оставила Анджея у ворот большого дома на окраине Марселя.
По пути в «Отель дю Миди», вспоминая события минувшего дня, Сильви с удивлением подумала, что поцелуи Анджея ее совершенно не возбуждали – во всяком случае, гораздо меньше, чем разыгранный спектакль.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93