Как и вестибюль внизу, жилище Роланда было оформлено в современном стиле – с мебелью светлых тонов и белыми коврами на деревянном полу. Огромные окна расположились во всю длину трех стен гостиной, открывая взору величественную панораму города и залива. На столиках стояли вазы с цветами, блюда со сладостями, лежали пачки сигарет – и все-таки комната воспринималась как сценическая декорация. Не верилось, что ее занимает живой человек.
Открытие было не из приятных. Все указывало на то, что жизнь владельца этой квартиры пуста и неинтересна. Если бы Филиппа увидела хоть какие-то доказательства того, что он пустил здесь корни… Но их не было. А человек без корней легко мог оказаться бесчестным и беспринципным.
– Ну, что скажешь? – В голосе Роланда звучала такая гордость, что Филиппе пришлось одобрительно кивнуть.
– Очень красиво, – признала она. – Только это больше напоминает декорацию. Не чувствуется домашнего уюта.
– А здесь его и не может быть. Это воплощение того, чего я достиг. Все здесь мое, купленное благодаря моему упорству и стараниям. Это доказательство того, что я могу добиться успеха безо всяких махинаций.
Ненавидя саму Себя за мысли, бродившие у нее в голове, Филиппа прижала ладонь к его руке. Ее первое спонтанное движение в его сторону.
– Квартира замечательная, – повторила она. – Ты должен гордиться собою.
– Ты даже не представляешь, как мне хотелось услышать эти слова от тебя.
Он накрыл ее руку своей. Тепло его пальцев вызвало у Филиппы ответный отклик. Милый Роланд, таким он был всегда: стремился угодить и приходил в восторг, если ему это удавалось. Для нее было совершенно естественным наклониться вперед и поцеловать его в щеку. Но едва девушка коснулась губами его щеки, как Роланд повернул голову и прижался к ее рту. Филиппа попыталась отстраниться, но было слишком поздно. Он притянул ее к себе еще ближе и усилил натиск. По его телу пробежала дрожь, но это не вызвало в ней ни ответной реакции, ни страха. Роланд был неотъемлемой частью ее детства и юности. Пусть в будущем им суждено расстаться, но о прошлом она не сможет забыть никогда.
Роланд внезапно разжал объятия. Его загорелое лицо побледнело и приобрело нездоровый желтоватый оттенок.
– Мне хотелось поцеловать тебя с того мгновения, как я увидел тебя снова. Только так можно было узнать.
– Что?
– Изменилась ли ты на самом деле.
Филиппа подошла к зеркалу, висящему на стене, и пригладила волосы.
– Ты получил ответ на свой вопрос?
– Да. – Он подошел и встал у нее за спиной. – Я ничего для тебя не значу, так? Ты все еще не можешь забыть, как я покинул Англию.
– Это невозможно забыть. Если б ты знал, как горевала твоя мать…
– А ты?
– Я была молода и справилась со своим горем. Но материнская любовь…
– А может, ты никогда и не любила меня, Фил.
– Может быть, – согласилась девушка, думая о том, насколько ее чувство к Лукасу отличается от того, что она испытывала в прошлом.
– Но ты все-таки сохранишь мою тайну, правда?
– Я дала тебе слово, Роланд, и сдержу его.
– Ради моей матери, – договорил он, слегка отворачиваясь от нее. – По крайней мере, твоему обещанию можно верить.
Серьезный тон, с которым он обращался к ней, совершенно исчез. Он снова выглядел полностью уверенным в себе.
– Ну что ж, поехали, иначе опоздаем и лишимся заказанного столика.
Понимая, что он просто ищет повод уйти отсюда, Филиппа без возражений последовала за ним к машине. Что бы она ни говорила, Роланд опасался ее, и не в первый раз Филиппа задала себе вопрос: только ли прошлое он скрывает от Родригеса.
Но едва машина тронулась с места, он, похоже, забыл о своих страхах и принялся развлекать ее историями о том, как начинал здесь, в Бразилии. Филиппа пыталась держаться так же беспечно, но не могла не думать о миссис Марш, которая считала сына мертвым и могла не пережить потрясения, если бы узнала правду.
С усилием Филиппе удалось отогнать от себя эти мысли. Наконец они добрались до ресторана, приютившегося на вершине холма, откуда открывался прекрасный вид на залив Гуанабара. Их усадили за стоявший под деревьями столик, освещенный свечой, и Филиппа почти сумела убедить себя в том, что перед ней действительно не Роланд, а Ролли и она пришла на самое обыкновенное свидание.
– Пенни за твои мысли, – проговорил он, помахав рукой перед ее лицом.
– Я думала, как это все отличается от моей повседневной жизни, – солгала Филиппа. – Меня не часто приглашают на ужин в такие роскошные заведения.
– Девушку с твоей внешностью должны каждый вечер приглашать в роскошные заведения.
Филиппа покачала головой:
– Обычно я ужинаю в своей квартирке у телевизора.
– В таком случае начни здесь новую жизнь. Пусть не со мной, если ты этого не хочешь, но в Рио. Я могу найти тебе отличное место.
– Меня устраивает мое нынешнее, – ответила Филиппа, не желая, чтобы Роланд знал, как скоро ей придется уволиться. Отчего-то она страшно не хотела, чтобы Роланд догадался о ее чувствах к Лукасу.
– Дай мне знать, если передумаешь. – Роланд отодвинул стул и пригласил ее потанцевать.
Столики располагались среди деревьев на достаточном удалении друг от друга, создавая впечатление уединенности. Но Филиппа заметила, что с того времени, как они появились здесь, ресторан заполнился посетителями.
– Похоже, ты всех тут знаешь, – заметила она после того, как Роланд принялся называть ей различных знаменитостей.
– На сегодняшний день это самое популярное заведение. Через два-три месяца все изменится.
– Неужели тебе не надоедает ресторанное общество? – полюбопытствовала Филиппа.
– Оно ничем не отличается от общества в Тервилле. Все знают, кто чем занимается, вот и перемывают друг другу косточки!
– Мне кажется, здесь в них гораздо меньше доброжелательности.
– Так оно и есть, – согласился Роланд и, повернувшись к лежащему внизу заливу, посмотрел вдаль, словно увидел там другое море, другое побережье. – Мне казалось, я привык к тому, что никогда больше не увижу родную страну, но понимаю, что мне будет гораздо тяжелее после того, как ты туда вернешься.
Не желая обсуждать эту щекотливую тему, Филиппа промолчала. Закрыв глаза, она спокойно скользила в объятиях Роланда, пока не кончилась музыка. Когда они возвращались к своему столику, Филиппа почувствовала, как губы его коснулись ее волос, и вновь невольно посочувствовала ему, как и чуть раньше, стоя в его квартире.
Они еще пробирались к своему столику, когда снова зазвучала музыка и другие пары начали двигаться в сторону танцевальной площадки, вынудив их остановиться. Бросив взгляд на ближайший столик, Филиппа увидела спину Майи, ее изящную шею и головку, склонившуюся к Лукасу. Но что бы португалка ни говорила ему в этот момент, он не слышал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39