Хэтчмен даже обрадовался, когда стюардесса начала разносить запоздалый ланч, но когда перед ним появились мертвенно-белые ломти индейки, мелко порубленный салат и безупречные, но столь же безвкусные фрукты, он почувствовал дурноту и остановил выбор на бокале шампанского. К сожалению, оно оказалось розовым, сладким и почти замороженным. Пришлось отослать его назад и попросить взамен черный кофе и бренди. Если Бут мог наблюдать за ним со своего места, то вряд ли одобрил бы его действия. Ну и черт с ним, все равно помешать не сможет.
Затем на киноэкране замелькали кадры какого-то фильма. Некоторое время он, не включая звука в наушниках, смотрел на маловразумительную пантомиму, а когда больше не смог выносить эту бессмыслицу, закрыл глаза - и голова тут же упала на грудь.
Проснувшись, Хэтчмен в ужасе посмотрел на часы. Прошло не больше пятнадцати минут. Он встал и нетвердым шагом отправился в туалет. Его мутило.
На обратном пути ему показалось, что молодой человек с любопытством смотрит в его сторону. Должно быть, слышал, как его рвало. Какого черта? Людей часто тошнит в самолете. Но теперь ему и в самом деле стало лучше, словно наружу вывернуло не только содержимое желудка, но и все страхи, державшие его в напряжении. Теперь не приходилось бороться с сном - он просто сидел и ждал.
Осталось полтора часа. Час. Сорок минут.
Ему трудно было удержаться от соблазна поминутно коситься на стрелки часов.
Двадцать пять минут.
Счет пошел на секунды, в темпе ударов гонга, когда боксер падает на ринг.
Три минуты... две...одна...
Матерь Божья! Скорее, скорее!
В динамиках зазвучал голос командира корабля:
- Большой освещенный город, который виден слева - это Батон Руж. Леди и джентльмены, вскоре по ту же сторону покажутся огни Нового Орлеана. Дует попутный ветер, и мы сможем прибыть в Майами через час пятнадцать минут. Благодарю за внимание.
Теперь уже в любую секунду. Он перевернул на ремне фотокамеру, чтобы квадратик пластыря все время был перед глазами, снял темные очки, достал носовой платок и положил в него ампулу.
Первой жертвой стала стюардесса. Она несла поднос с напитками, и голова её оказалась как раз напротив вентиляционного отверстия, намного ближе, чем у сидящих пассажиров. Раздался грохот падающего подноса, и тело растянулось в проходе между креслами.
Хэтчмен задержал дыхание. Белый клочок пластыря на футляре стал синеть, интенсивно набирая цвет. Он поднес к лицу носовой платок и едва не ударился в панику оттого, что не сразу нащупал бугорок ампулы. Потом она оказалась между его зубами, легкий хруст - и он почувствовал, как платок пропитался жидкостью, набросил его на рот и нос, осторожно вдохнул. Жидкость оказалась довольно едкой, но дышать было можно. Как утверждал Бут, она должна нейтрализовать действие газа.
Молодой человек, сидевший лицом к проходу в носовой части самолета, бросился на помощь стюардессе, но не успел и распластался рядом с ней.
Хэтчмен протянул руку, нащупал у себя над головой кислородную маску и закрыл ей нос и рот. Глаза слезились, но ничего страшного не произошло. Он встал и осмотрелся. Бут стоял в маске, предназначенной для другой стюардессы. Поблизости стояли стояли ещё двое, тоже в масках, все остальные пассажиры распластались в креслах. Хэтчмен помахал свободной рукой, в ответ Бут поднял руку с растопыренной пятерней.
Хэтчмен наблюдал за квадратиком пластыря. Тот снова стал бледнеть. Он посмотрел на часы. Еще пять минут, газ рассеет вытяжная вентиляция, и воздух очистится. Оставалось надеяться, что информация была точной, ведь как его проинструктировали, само вещество не обладало запахом и обнаруживало свое присутствие только посиневшим пропитанным лакмусом пластырем. Хэтчмен проверил длину пластикового шланга, но тот оказался слишком короток, чтобы добраться до кабины экипажа.
Он ждал. Ведомый автопилотом самолет твердо держался заданного курса. Лакмус на пластыре снова побелел, но ему пришлось заставить себя выждать ещё пятьдесят секунд, чтобы закончились рассчитанные Бутом пять минут.
Хэтчмен заглянул в салон туристского класса. Бут снял свою маску, осторожно втянул ноздрями воздух, поднял большой палец и направился к нему. Хэтчмен тоже бросил свой дыхательный аппарат, повернулся и проскочил в кабину пилотов. Словно в глубоком сне, члены экипажа развалились в своих креслах. Как и предписывали инструкции, командир корабля был пристегнут ремнями. Хэтчмен расстегнул пряжку, потянул неподвижное тело в сторону, но оно соскользнуло вниз и втиснулось между креслом и штурвалом. К тому времени подоспел Бут и помог ему справиться с грузной тушей.
Хэтчмен уселся в кресло пилота и надел наушники. До него донеслись обрывки команд, какие-то указания, но он их игнорировал и профессиональным взглядом окинул панель приборов. Высота тридцать шесть тысяч двести пятьдесят футов. Курс один - ноль - пять. Прямо в Майами. Коррективы были готовы заранее: чтобы попасть из Нового Орлеана в Гавану, понадобится курс один - шесть - пять. Еще немного вперед и направо. Самолет уже наверняка появился на экранах радаров: у него по радио запрашивали номер рейса. Пусть катятся к дьяволу, ему и так забот хватает, чтобы волноваться за их спокойствие.
Он отключил автоматику, чуть подал от себя сектор газа и почувствовал, как увеличилась скорость. Пятьсот восемьдесят миль, как раз чуть меньше часа. Самолет лег на новый курс, теперь его маневры видели и могли догадаться, что произошло. Просто очередной захват самолета, к которым мир уже стал привыкать, и как раз в самом начале. Все телефоны раскалятся от "горячей" информации, и завтра он сможет увидеть газетные заголовки типа "Как такое могло случиться?" Всех пассажиров проверяли электроникой, а эти приборы могут найти иголку в женском бюстгальтере. Все рейсы сопровождают вооруженные полицейские. Так как же? Как?
Бут что-то буркнул, Хэтчмен приподнял один наушник.
- Чего тебе?
- Теперь вдогонку пустят истребители, как ты считаешь? - повторил Бут.
Он кивнул.
- Скорее всего, но в их распоряжении есть масса других возможностей. Как там дела в салоне?
- Все отлично. Ребята обыскали полицейских и приковали к креслам их же собственными побрякушками.
- Были проблемы?
- Нет. Все, как я говорил. Входная вентиляционная магистраль находится за панелью туалета в конце салона. Я просто отвинтил её перочинным ножом и затолкал туда эту дрянь.
- Если не секрет, как ты протащил её на борт?
- В пластиковой тубе на ноге под штаниной. Четверть пинты - более чем достаточно. При контакте с воздухом она начинает газить.
- Бог мой, что же это такое? Новое изобретение?
- Нет, черт возьми. Л-128 засекретили ещё со времен Второй мировой войны, но никогда не пускали в ход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59