"Чужой глаз - что лихой ворог завистлив, а зависть - что ржавчина, весь урожай поедом съест". Но случалось и такое, когда сглаз допускался, именно при обмене пылкими взглядами между юношей и девушкой в момент вспыхнувшей между ними любовной страсти...
В старину не советовали отправляться в дальнюю дорогу в понедельник, тем более тринадцатого числа, или, когда заяц путь перебежит. Считалось, что если встретится поп, монахиня, монах, женщина, девица, свинья или лысая лошадь, то в пути успеха не будет, а если лошадь в дороге распряжется жена неверна. Голубь в окно влетит - быть пожару, или кому-нибудь умереть. Ворон сядет на купол или колокольню храма - в той церкви будет отпеваться покойник; тоже и в доме кто-нибудь скончается, на кровле которого сядет и прокаркает ворон. Когда кошка моется к себе лапой - быть гостям, когда же спит, укрыв рыльце под брюхо - к непогоде или похолоданию. Ну, а уж если курица петухом запоет - и вовсе не к добру: хозяин свертывал ей шею и бросал через порог, приговаривая "На свою голову, не пой курица петухом".
При раскатах грома говорили, что едет по небу на своей огненной колеснице Илья-пророк и убивает дьявола, который в это время ищет укрытия под личиной младенца или за иконой Божией. Услышав же гром во время зимы, девушки умывались с серебра, надеясь приобрести белизну тела, здоровье, красоту.
По народному преданию, медведь прежде был человеком, одно из доказательств чего - тот любит водку, мед, ходит на задних лапах и имеет сходные с человеческими глаза. Он особенно уважаем среди русских и многих других народов: если убьют медведя, некоторые отпевают его труп извинительными песнями, дабы на том свете не отомстил своему убийце. А вот собака, если завоет, это к пожару, или к покойнику, или к своей смерти! К пожару она воет мордой вверх, к покойнику - вниз, к своей смерти - сидя или лежа.
Утверждали, что свист отвращает от себя лик Богородицы, а свист в доме - к опустению. Тот считался счастливым (в сорочке уродился), кто был рожден заключенным в пузырь с головы до ног, как в яйце. Эту тонкую перепонку зашивали в тряпочку или засмаливали в медальон, носили вместе с крестом на шнуре и с верой, что это приносит счастье на всю жизнь.
В народе существовало и такое поверье: все утопленники купались либо в полдень, либо в полночь - самое опасное время, когда русалки или водяные пуще всего дебоширят. Ссылаясь на свидетельства водолазов, рассказывали, что утопленники сидят на корточках на дне рек или водоемов и, как ещё не совсем мертвые, хватают неловкого спасателя в охапку и так утопляют его; поэтому утопленников брали сзади за волосы и вместе поднимались на поверхность. В сидячем положении на корточках находились люди обоего пола, но после разрыва в утопленнике пузыря женщина обязательно всплывала вниз спиною, а мужчина - кверху.
Свое отношение складывалось и к людям-уродам. Их часто использовали те, кто на чужом горбу в рай хотели въехать, демонстрируя калеку напоказ и получая за это мзду (иногда человека уродовали ещё и искусственно в детстве, добавляя к врожденным порокам ещё и приобретенные от людей). В то же время такие народы севера, как якуты, почитали всех уродливых созданий исчадиями дьявола и старались их уничтожить. От своих младенцев-уродов избавлялись и некоторые нации на Востоке, но им было запрещено истреблять зародышей во чреве матери.
Если надо было проделать заклинание для порчи кого-либо, то для начала нужно самому заклинателю снять с себя крест, (до этого лучше всего убить совершенно черного кота или кошку). Затем взять шерстяную нитку и навязать на ней узлы. При завязке восьми двойных узлов говорилось: "Выйду я на улицу" - "брошу в чисто поле" - "в расстанье" - "меж дворы" - "в луга" - "в моря" - "в леса" - "в зыбучие болота". Когда завязывались все восемь узлов, то говорилось: "Хотя и здесь оставлю; куда пойдет, тут и останется". Завязывание же каждого из тринадцати узлов сопровождалось таким заговором: "По позднему вечеру выйду я на улицу и откажусь я от Иисуса Христа, от царя земного, от Бога вышнего, от веры православной, от батюшки, от матушки. Предаюсь я к нечистому духу, к окаянной силе, прошу я ей помощи, чтобы она помогла ей и пособила: поступаю я на вора-разбойника, на денного грабильщика, на ночного полуношника, на (имярек). Я хочу его свержить, хочу его испортить: хоть среди дня, хоть среди ночи, хоть в чистом поле, хоть в темных лесах, хоть в зыбучих болотах, хоть сонного, хоть дремучего, хоть в терему, хоть за столами дубовыми, хоть с яствами медовыми, хоть пошел бы он и запнулся бы, самого себя заклянулся бы. Окаянные духи, придайте мне силы, помогите и пособите мне, чтобы не было (имярек) ни в день житья, ни в ночь спанья, ни в в час моготы, ни в полчаса терпежу. Хоть бы схватило его грыжами, или стрелами, взяло бы его в минуту или в две и узнал бы он все скорби и печали." Поверье гласило: коль скоро тот, для кого приготовлено заклинание, наступит на заговоренную нитку, то он споткнется, и если при этом скажет какое-либо скверное слово, заговор начнет свое действие.
Старухи-ворожеи, которым жаловались женщины на свое тяжелое житье в доме мужа, наговаривали на соль, мыло и белила, приказывали женкам умываться мылом и белилами белиться, а соль давать в питье и яство мужьям; брали у женщин ворот рубашки мужа и сжигали его, наговаривали на пепле и приказывали также сыпать его в питье мужу. Когда сжигался ворот рубашки, колдунья говорила: "Какова была рубашка на теле, таков бы муж к жене был".
В ответ на просьбу отвести мужа от полюбившейся ему женщины ведуньи советовали: "Посматривай на двор, где петухи дерутся. Возьми на том месте земельки горсточку и посыпь её на постель твоей разлучницы. Станет она с мужем твоим вздорить и опять полюбит тебя, как прежде." Слова ворожеи обретали действенную силу, если при этом имелись в руках наговорные коренья, волосы любимого человека, клочок его одежды. Считалось, если выпачкать ему поддевку или шубу бараньей кровью, то и вовсе его никто любить не будет. Однако самым мощным средством в любовных делах признавался таинственный талисман, который добывался из черной кошки или из лягушки. Из сваренной кошки получали "косточку-невидимку", делавшую человека незримым. Из лягушки - две такие же "косточки" для приворотов и отворотов, возбуждавшие любовное чувство или вызывавшие отвращение.
В ходу был и "любовный приворот" с помощью змеиных чар. В лесу отыскивали гадюку, прижимали змею к земле заговоренной палкой-рогулькой и продевали через змеиные глаза иголку с ниткой. При этом надо было говорить: "Змея, змея! Как тебе жалко своих глаз, так и раба Божия (имярек) должна любить меня и жалеть!" По возвращении из леса, тайком протыкали этой иголкой платье приглянувшейся девицы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
В старину не советовали отправляться в дальнюю дорогу в понедельник, тем более тринадцатого числа, или, когда заяц путь перебежит. Считалось, что если встретится поп, монахиня, монах, женщина, девица, свинья или лысая лошадь, то в пути успеха не будет, а если лошадь в дороге распряжется жена неверна. Голубь в окно влетит - быть пожару, или кому-нибудь умереть. Ворон сядет на купол или колокольню храма - в той церкви будет отпеваться покойник; тоже и в доме кто-нибудь скончается, на кровле которого сядет и прокаркает ворон. Когда кошка моется к себе лапой - быть гостям, когда же спит, укрыв рыльце под брюхо - к непогоде или похолоданию. Ну, а уж если курица петухом запоет - и вовсе не к добру: хозяин свертывал ей шею и бросал через порог, приговаривая "На свою голову, не пой курица петухом".
При раскатах грома говорили, что едет по небу на своей огненной колеснице Илья-пророк и убивает дьявола, который в это время ищет укрытия под личиной младенца или за иконой Божией. Услышав же гром во время зимы, девушки умывались с серебра, надеясь приобрести белизну тела, здоровье, красоту.
По народному преданию, медведь прежде был человеком, одно из доказательств чего - тот любит водку, мед, ходит на задних лапах и имеет сходные с человеческими глаза. Он особенно уважаем среди русских и многих других народов: если убьют медведя, некоторые отпевают его труп извинительными песнями, дабы на том свете не отомстил своему убийце. А вот собака, если завоет, это к пожару, или к покойнику, или к своей смерти! К пожару она воет мордой вверх, к покойнику - вниз, к своей смерти - сидя или лежа.
Утверждали, что свист отвращает от себя лик Богородицы, а свист в доме - к опустению. Тот считался счастливым (в сорочке уродился), кто был рожден заключенным в пузырь с головы до ног, как в яйце. Эту тонкую перепонку зашивали в тряпочку или засмаливали в медальон, носили вместе с крестом на шнуре и с верой, что это приносит счастье на всю жизнь.
В народе существовало и такое поверье: все утопленники купались либо в полдень, либо в полночь - самое опасное время, когда русалки или водяные пуще всего дебоширят. Ссылаясь на свидетельства водолазов, рассказывали, что утопленники сидят на корточках на дне рек или водоемов и, как ещё не совсем мертвые, хватают неловкого спасателя в охапку и так утопляют его; поэтому утопленников брали сзади за волосы и вместе поднимались на поверхность. В сидячем положении на корточках находились люди обоего пола, но после разрыва в утопленнике пузыря женщина обязательно всплывала вниз спиною, а мужчина - кверху.
Свое отношение складывалось и к людям-уродам. Их часто использовали те, кто на чужом горбу в рай хотели въехать, демонстрируя калеку напоказ и получая за это мзду (иногда человека уродовали ещё и искусственно в детстве, добавляя к врожденным порокам ещё и приобретенные от людей). В то же время такие народы севера, как якуты, почитали всех уродливых созданий исчадиями дьявола и старались их уничтожить. От своих младенцев-уродов избавлялись и некоторые нации на Востоке, но им было запрещено истреблять зародышей во чреве матери.
Если надо было проделать заклинание для порчи кого-либо, то для начала нужно самому заклинателю снять с себя крест, (до этого лучше всего убить совершенно черного кота или кошку). Затем взять шерстяную нитку и навязать на ней узлы. При завязке восьми двойных узлов говорилось: "Выйду я на улицу" - "брошу в чисто поле" - "в расстанье" - "меж дворы" - "в луга" - "в моря" - "в леса" - "в зыбучие болота". Когда завязывались все восемь узлов, то говорилось: "Хотя и здесь оставлю; куда пойдет, тут и останется". Завязывание же каждого из тринадцати узлов сопровождалось таким заговором: "По позднему вечеру выйду я на улицу и откажусь я от Иисуса Христа, от царя земного, от Бога вышнего, от веры православной, от батюшки, от матушки. Предаюсь я к нечистому духу, к окаянной силе, прошу я ей помощи, чтобы она помогла ей и пособила: поступаю я на вора-разбойника, на денного грабильщика, на ночного полуношника, на (имярек). Я хочу его свержить, хочу его испортить: хоть среди дня, хоть среди ночи, хоть в чистом поле, хоть в темных лесах, хоть в зыбучих болотах, хоть сонного, хоть дремучего, хоть в терему, хоть за столами дубовыми, хоть с яствами медовыми, хоть пошел бы он и запнулся бы, самого себя заклянулся бы. Окаянные духи, придайте мне силы, помогите и пособите мне, чтобы не было (имярек) ни в день житья, ни в ночь спанья, ни в в час моготы, ни в полчаса терпежу. Хоть бы схватило его грыжами, или стрелами, взяло бы его в минуту или в две и узнал бы он все скорби и печали." Поверье гласило: коль скоро тот, для кого приготовлено заклинание, наступит на заговоренную нитку, то он споткнется, и если при этом скажет какое-либо скверное слово, заговор начнет свое действие.
Старухи-ворожеи, которым жаловались женщины на свое тяжелое житье в доме мужа, наговаривали на соль, мыло и белила, приказывали женкам умываться мылом и белилами белиться, а соль давать в питье и яство мужьям; брали у женщин ворот рубашки мужа и сжигали его, наговаривали на пепле и приказывали также сыпать его в питье мужу. Когда сжигался ворот рубашки, колдунья говорила: "Какова была рубашка на теле, таков бы муж к жене был".
В ответ на просьбу отвести мужа от полюбившейся ему женщины ведуньи советовали: "Посматривай на двор, где петухи дерутся. Возьми на том месте земельки горсточку и посыпь её на постель твоей разлучницы. Станет она с мужем твоим вздорить и опять полюбит тебя, как прежде." Слова ворожеи обретали действенную силу, если при этом имелись в руках наговорные коренья, волосы любимого человека, клочок его одежды. Считалось, если выпачкать ему поддевку или шубу бараньей кровью, то и вовсе его никто любить не будет. Однако самым мощным средством в любовных делах признавался таинственный талисман, который добывался из черной кошки или из лягушки. Из сваренной кошки получали "косточку-невидимку", делавшую человека незримым. Из лягушки - две такие же "косточки" для приворотов и отворотов, возбуждавшие любовное чувство или вызывавшие отвращение.
В ходу был и "любовный приворот" с помощью змеиных чар. В лесу отыскивали гадюку, прижимали змею к земле заговоренной палкой-рогулькой и продевали через змеиные глаза иголку с ниткой. При этом надо было говорить: "Змея, змея! Как тебе жалко своих глаз, так и раба Божия (имярек) должна любить меня и жалеть!" По возвращении из леса, тайком протыкали этой иголкой платье приглянувшейся девицы:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100