Шлюпка помчалась к яхте, на которой уже поднимали якорь, её дизеля заработали громче, пока они поднимались на борт. С палубы яхты Крейг мог видеть задние огни "кадиллака", мчавшегося к Ницце, к мысу Ферра. Ларри придется немало рассказывать, когда он поставит машину на место.
Яхта сразу вышла в море, шкипер и команда делали свое дело, не обращая внимания на двух мужчин, стоявших на палубе и напряженно всматривавшихся в удаляющийся французский берег, пока не взошло солнце.
Грирсон заметил:
- Пожалуй, нам лучше спуститься вниз. Мы не невидимки.
Крейг спустился вниз, принял ванну и позавтракал в прохладном салоне, где проворный стюард подал ему яичницу с ветчиной и кофе, а затем Крейг наконец-то собрался выспаться и вытянулся в глубоком кресле под монотонную песню яхтенных дизелей. Он хотел подумать о Софи, а ещё о Сен-Бриаке и Эшфорде, Ля Валере и Грирсоне. Как теперь сложатся его отношения с Грирсоном и этим толстым, неряшливым, но таким блистательным мерзавцем Лумисом? Важно было все обдумать, очень важно для него, но Грирсон куда-то делся, а он очень устал. И Крейг заснул.
В четыре часа Грирсон разбудил его и он побрился, переоделся и вновь принялся за еду. На этот раз появилось вино, а потом даже бренди. Крейг подумал, не напиться ли ему, но потом отбросил эту мысль. Еще не время. Грирсон сидел рядом и следил, как он ест. Никто из них не проронил ни слова, пока Крейг не покончил с едой, снова перебрался в глубокое кресло, зевнул и вытянул ноги. Это было так здорово, так чудесно, снова вздремнуть.
Грирсон спросил:
- Ты намерен предъявить мне претензии?
- Нет, - сказал Крейг. - Я жду, когда ты скажешь, что я должен делать.
- Очень хорошо, - вздохнул Грирсон. - Давай твой отчет.
Крейг рассказал ему все: о Сегюре и Эшфорде, Ля Валере и дуэли, и о намерении Тернера позвонить в полицию. Было очень трудно выразить словами, как подействовала на него дуэль; какое-то время он чувствовал себя таким усталым и был готов умереть, а вместо этого он снова начал убивать, фарс превратился в мелодраму и Софи и Мария могли умереть вместо него. Он чувствовал, как все это вновь проносится в его сознании.
- Когда пришло время уезжать, - сказал он, - я подумал о деле и о том, чего хотел Лумис. Вас не было, Эшфорд был мертв. Оставался только я. Я полагал, что существует возможность проникнуть на виллу Сен-Бриака и заняться его документами. Так я и сделал. А затем вернулся ты.
- Если бы я не вернулся, - спросил Грирсон, - чтобы ты стал делать?
- Я бы выбрался. У меня есть друзья, деньги и оружие. Я бы выбрался. Это стало бы моим делом, или делом людей, которым я доверяю. Это не имеет отношения к Лумису.
- Когда ты начали работать с нами, то согласился выполнять приказы. Любые приказы, не имеет значения, кто их отдает. Именно так и должно быть. Я знаю, что Лумис был не прав относительно тебя; я знаю, что он недооценил тебя - но он не хотел слушать. Он сказал мне, что нужно делать, и я это сделал.
- Почему ты вернулся назад?
- Я должен был попытаться добраться до бумаг Сен-Бриака, - сказал Грирсон.
- Ты немного опоздал, не так ли?
Грирсон вздохнул.
- У меня ещё был приказ вытащить оттуда Эшфорда - если удастся. Но я не мог подобраться поближе. И, во всяком случае...
- Он мертв, - сказал Крейг.
- Ты уверен в этом?
- Я видел его, - вздохнул Крейг. - Поверь мне, он был мертв.
- У тебя не было возможности помочь ему?
- У меня было не больше возможностей, чем у тебя, когда ты должен был помочь мне, - сказал Крейг и Грирсон вздрогнул. - Чего ты хотите? Спустить с меня шкуру? Сен-Бриак частично это уже сделал. Я выдержал это и убил Сен-Бриака. И Ля Валере. И я справлюсь с тобой. Я уверен в этом, приятель. Если ты снова попытаешься меня бросить, я убью тебя.
- Вы ушли, - сказал Грирсон. - А у меня был приказ.
- Да, ты должен был получать приказы. От меня, - сказал Крейг и Грирсон снова вздрогнул и продолжал сидеть молча, а яхта все плыла и наконец мягко бросила якорь возле местечка Диано Марина.
Они сошли на берег в небольшой бухточке неподалеку от города. Там их уже ждал "фиат", взятый напрокат. У Грирсона оказались ключи. Зад автомобиля была завален багажом и фотокамерами, бутылками "кьянти" и итальянскими вязаными вещами; обычная добыча возвращающихся туристов. Грирсон включил двигатель, мотор заработал и они двинулись по автостраде в сторону Савоны, а затем по другой автостраде, которая вывела их к Генуе. В течение часа они оба молчали. Наконец Грирсон сказал:
- Ну, ради Бога, послушай. Ты мне нравишься. Это было удовольствие работать с тобой. Ты думаешь, что мне хотелось тебя бросать?
- Нет, - сказал Крейг. - Я не думаю, что тебе хотелось. Но у меня тоже есть свои проблемы. В частности, этот Тернер. Он - хороший парень. И Софи с Марией - они были заперты вместе с садистом, которому доставляет наслаждение играть с пистолетом.
Там остались два трупа, появление которых им придется объяснить. И все эти неприятности у них из-за меня. А я оказался там из-за вас - и ты бросил меня, потому что так приказал Лумис. И я полагаю, что он сделал это, потому что считал это необходимым. Очень хорошо. Это - система. Но не рассчитывай, что я буду от этого счастлив. - Он спустился пониже на своем сидении. - Ты мне тоже нравишься. - сказал он. - Вот почему я тебе доверяю. А ведь много лет не доверял никому. Ну, ладно. Дальше будет видно.
- Мерзость, - бросил Грирсон, - Ужасная мерзость.
Крейг не ответил. Несколько миль спустя Грирсон сказал:
- Есть ещё кое-что, что тебе следует знать.
Но Крейг не ответил. Он спал.
Грирсон ехал в аэропорт Генуи. Крейг храпел всю дорогу, но как только послышались звуки большого города, он тотчас и полностью проснулся и молча выслушал инструкции Грирсона, что им нужно делать. Была уже ночь и аэропорт почти пуст, Грирсон достал паспорта и они пошли за посыльным, который провел их через таможню и эмиграционную службу, где чиновники сонно покивали и поставили нужные печати, а Крейг старался выглядеть несчастным, так как отпуск кончился, и прятал свою изувеченную руку.
Диктор объявил посадку и они направились навстречу самолету фирмы "Бритиш эйруэйз" и радушной улыбке стюардессы в форме цвета бутылочного стекла.
- Грирсон и Лавгроув, - сказал Грирсон и стюардесса улыбнулась, взяла их посадочные талоны и поставила маленькие аккуратные галочки против их фамилий.
- Лавгроув, - протянул Крейг, - А почему вы не сделали меня Уинтерботтомом?
- Это лучшее, что я смог вовремя достать, - сказал Грирсон, - В любом случае, что может более респектабельным?
- А кто я такой?
- Вы - служащий в крупной фирме, - сказал Грирсон. - Вы неплохо работаете. Через несколько лет, возможно, вас сделают младшим партнером.
Самолет взлетел, набрал высоту, врезавшись в сверкающую средиземноморскую ночь, внизу на побережье огни каждого местечка слились в цепочки, окаймляющие Геную, и были видны до тех пор, пока они не поднялись выше облаков и тогда Грирсон достал сигареты и заказал джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Яхта сразу вышла в море, шкипер и команда делали свое дело, не обращая внимания на двух мужчин, стоявших на палубе и напряженно всматривавшихся в удаляющийся французский берег, пока не взошло солнце.
Грирсон заметил:
- Пожалуй, нам лучше спуститься вниз. Мы не невидимки.
Крейг спустился вниз, принял ванну и позавтракал в прохладном салоне, где проворный стюард подал ему яичницу с ветчиной и кофе, а затем Крейг наконец-то собрался выспаться и вытянулся в глубоком кресле под монотонную песню яхтенных дизелей. Он хотел подумать о Софи, а ещё о Сен-Бриаке и Эшфорде, Ля Валере и Грирсоне. Как теперь сложатся его отношения с Грирсоном и этим толстым, неряшливым, но таким блистательным мерзавцем Лумисом? Важно было все обдумать, очень важно для него, но Грирсон куда-то делся, а он очень устал. И Крейг заснул.
В четыре часа Грирсон разбудил его и он побрился, переоделся и вновь принялся за еду. На этот раз появилось вино, а потом даже бренди. Крейг подумал, не напиться ли ему, но потом отбросил эту мысль. Еще не время. Грирсон сидел рядом и следил, как он ест. Никто из них не проронил ни слова, пока Крейг не покончил с едой, снова перебрался в глубокое кресло, зевнул и вытянул ноги. Это было так здорово, так чудесно, снова вздремнуть.
Грирсон спросил:
- Ты намерен предъявить мне претензии?
- Нет, - сказал Крейг. - Я жду, когда ты скажешь, что я должен делать.
- Очень хорошо, - вздохнул Грирсон. - Давай твой отчет.
Крейг рассказал ему все: о Сегюре и Эшфорде, Ля Валере и дуэли, и о намерении Тернера позвонить в полицию. Было очень трудно выразить словами, как подействовала на него дуэль; какое-то время он чувствовал себя таким усталым и был готов умереть, а вместо этого он снова начал убивать, фарс превратился в мелодраму и Софи и Мария могли умереть вместо него. Он чувствовал, как все это вновь проносится в его сознании.
- Когда пришло время уезжать, - сказал он, - я подумал о деле и о том, чего хотел Лумис. Вас не было, Эшфорд был мертв. Оставался только я. Я полагал, что существует возможность проникнуть на виллу Сен-Бриака и заняться его документами. Так я и сделал. А затем вернулся ты.
- Если бы я не вернулся, - спросил Грирсон, - чтобы ты стал делать?
- Я бы выбрался. У меня есть друзья, деньги и оружие. Я бы выбрался. Это стало бы моим делом, или делом людей, которым я доверяю. Это не имеет отношения к Лумису.
- Когда ты начали работать с нами, то согласился выполнять приказы. Любые приказы, не имеет значения, кто их отдает. Именно так и должно быть. Я знаю, что Лумис был не прав относительно тебя; я знаю, что он недооценил тебя - но он не хотел слушать. Он сказал мне, что нужно делать, и я это сделал.
- Почему ты вернулся назад?
- Я должен был попытаться добраться до бумаг Сен-Бриака, - сказал Грирсон.
- Ты немного опоздал, не так ли?
Грирсон вздохнул.
- У меня ещё был приказ вытащить оттуда Эшфорда - если удастся. Но я не мог подобраться поближе. И, во всяком случае...
- Он мертв, - сказал Крейг.
- Ты уверен в этом?
- Я видел его, - вздохнул Крейг. - Поверь мне, он был мертв.
- У тебя не было возможности помочь ему?
- У меня было не больше возможностей, чем у тебя, когда ты должен был помочь мне, - сказал Крейг и Грирсон вздрогнул. - Чего ты хотите? Спустить с меня шкуру? Сен-Бриак частично это уже сделал. Я выдержал это и убил Сен-Бриака. И Ля Валере. И я справлюсь с тобой. Я уверен в этом, приятель. Если ты снова попытаешься меня бросить, я убью тебя.
- Вы ушли, - сказал Грирсон. - А у меня был приказ.
- Да, ты должен был получать приказы. От меня, - сказал Крейг и Грирсон снова вздрогнул и продолжал сидеть молча, а яхта все плыла и наконец мягко бросила якорь возле местечка Диано Марина.
Они сошли на берег в небольшой бухточке неподалеку от города. Там их уже ждал "фиат", взятый напрокат. У Грирсона оказались ключи. Зад автомобиля была завален багажом и фотокамерами, бутылками "кьянти" и итальянскими вязаными вещами; обычная добыча возвращающихся туристов. Грирсон включил двигатель, мотор заработал и они двинулись по автостраде в сторону Савоны, а затем по другой автостраде, которая вывела их к Генуе. В течение часа они оба молчали. Наконец Грирсон сказал:
- Ну, ради Бога, послушай. Ты мне нравишься. Это было удовольствие работать с тобой. Ты думаешь, что мне хотелось тебя бросать?
- Нет, - сказал Крейг. - Я не думаю, что тебе хотелось. Но у меня тоже есть свои проблемы. В частности, этот Тернер. Он - хороший парень. И Софи с Марией - они были заперты вместе с садистом, которому доставляет наслаждение играть с пистолетом.
Там остались два трупа, появление которых им придется объяснить. И все эти неприятности у них из-за меня. А я оказался там из-за вас - и ты бросил меня, потому что так приказал Лумис. И я полагаю, что он сделал это, потому что считал это необходимым. Очень хорошо. Это - система. Но не рассчитывай, что я буду от этого счастлив. - Он спустился пониже на своем сидении. - Ты мне тоже нравишься. - сказал он. - Вот почему я тебе доверяю. А ведь много лет не доверял никому. Ну, ладно. Дальше будет видно.
- Мерзость, - бросил Грирсон, - Ужасная мерзость.
Крейг не ответил. Несколько миль спустя Грирсон сказал:
- Есть ещё кое-что, что тебе следует знать.
Но Крейг не ответил. Он спал.
Грирсон ехал в аэропорт Генуи. Крейг храпел всю дорогу, но как только послышались звуки большого города, он тотчас и полностью проснулся и молча выслушал инструкции Грирсона, что им нужно делать. Была уже ночь и аэропорт почти пуст, Грирсон достал паспорта и они пошли за посыльным, который провел их через таможню и эмиграционную службу, где чиновники сонно покивали и поставили нужные печати, а Крейг старался выглядеть несчастным, так как отпуск кончился, и прятал свою изувеченную руку.
Диктор объявил посадку и они направились навстречу самолету фирмы "Бритиш эйруэйз" и радушной улыбке стюардессы в форме цвета бутылочного стекла.
- Грирсон и Лавгроув, - сказал Грирсон и стюардесса улыбнулась, взяла их посадочные талоны и поставила маленькие аккуратные галочки против их фамилий.
- Лавгроув, - протянул Крейг, - А почему вы не сделали меня Уинтерботтомом?
- Это лучшее, что я смог вовремя достать, - сказал Грирсон, - В любом случае, что может более респектабельным?
- А кто я такой?
- Вы - служащий в крупной фирме, - сказал Грирсон. - Вы неплохо работаете. Через несколько лет, возможно, вас сделают младшим партнером.
Самолет взлетел, набрал высоту, врезавшись в сверкающую средиземноморскую ночь, внизу на побережье огни каждого местечка слились в цепочки, окаймляющие Геную, и были видны до тех пор, пока они не поднялись выше облаков и тогда Грирсон достал сигареты и заказал джин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53