Сама еда при этом отходила на второй план: пока там разберешься, что к чему...
Лиза и Неля все время тихо переговаривались, Павел не прислушивался, все равно подруга позже перескажет все в деталях. Совсем другое занимало его мысли.
...Вчера Лиза, выслушав его, только и спросила:
- Ты готов все это рассказать отцу?
- Не знаю. Может, и не нужно...
- Вот и я о том. Зачем? Раз он скрывал столько лет, значит, и дальше надеется скрывать.
Она, пожалуй, права. Но уж Конькову-то он непременно все выложит. Хорош гусь этот старый сыщик, а ещё называется друг... "Я его как огня боялась, - призналась Грета, - Опасный человек и злой." Странное мнение об отцовском однокласснике, никогда Павел не предполагал, что тот может быть для кого-то опасен, но ведь профессия-то у них обоих - людей ловить.
К концу полета он, вероятно, задремал и примстилось ему смутно, что какая-то женщина снизу машет ему, взмывающему в небеса, цветным платком...
- Пристегнись, Паша, - сказал Лизин голос, - Мы уже над Москвой.
Павел очнулся с чувством сожаления и разочарования: только во сне явилась Маргарита его проводить. Там, в оставшейся позади Пальме, он ждал: вот выйдет из-за колонны, из-за витрины или пройдет сквозь раздвигающиеся стеклянные двери, за которыми нестерпимо сверкает солнце. - Паульхен, милый Паульхен, доброго пути. - Простились бы по-хорошему, пообещали бы писать друг другу, он бы сестренке Ингрид привет передал... Ждал и надеялся, сам себе не признаваясь, до последней минуты. А никто не пришел...
- Паш, ты присмотри за Нелей, - тихо попросила Лиза. Я её успокаивала, а она ни в какую. Боится, за меня цепляется, просит её одну не оставлять...
Та, о которой они говорили, стоя в тесном, заполненном нетерпеливыми пассажирами проходе, с усилием тянула с багажной полки закинутый туда при посадке плащ. Стала доставать заодно и Лизину куртку, и Пашину.
- Погоди, я тебе помогу...
- Да-да, пожалуйста...
А у самой глаза слез полны. И не по поводу курток, которые застряли, задвинутые чужим багажом.
- Держись нас, Неля, - бросил Павел, - Сначала паспортный контроль, потом получим багаж - и через таможню, зеленый коридор, если все пройдет благополучно...
Договорить не успел, людским потоком их разделило, понесло к выходу. Лиза, вцепившись в его рукав, все пыталась что-то объяснить, но, шагая среди спешащих людей, он не расслышал. Она, наконец, отпустила его, замешкалась где-то позади, с Нелей. Так и к паспортному контролю подошли вдвоем, и оказались рядом возле ленты-змеи, которая долго двигалась мимо собравшихся возле неё владельцев багажа вхолостую. Первые ласточки - две неуклюжие связанные ремнем сумки - показались лишь минут через двадцать, ожидающие оживились, задвигались. Павел с усмешкой наблюдал, как его подруга охраняет злополучную рыбку - не отходит ни на шаг, даже отмахнулась от приглашения Павла перейти к нему поближе! Так и стояли девушки вдвоем, поодаль от всех, пока не поехала-поплыла мимо них разнообразная дорожная кладь и Неля устремилась за своей клетчатой сумкой с поводком, а Лиза свой багаж упустила и отчаянно замахала Павлу, занимавшему пост возле самого устья движущейся ленты, чтобы он-то уж его непременно подхватил. Тут оба они и потеряли из виду Нелю Баранкину: то ли оттерли её от Лизы, то ли она решила распорядиться своей судьбой самостоятельно...
Лиза все оглядывалась беспокойно, ища Нелю глазами в толпе, но Павел потянул её к таможенному проходу, их пропустили беспрепятственно - скромные пожитки не вызвали подозрений у хмурых таможенников. За барьером в зале ожидания их встретила толпа:
- Какой самолет прилетел? Вы откуда? Не знаете, из Тель-Авива прибыл?
Павел только усмехнулся, вспомнив величавое спокойствие аэровокзала в Пальме: там суетящиеся пассажиры не нарушали порядок, не больше, чем муравьи нарушают покой леса, их много, но они маленькие, а лес огромен. Информация безупречна, даже не зная испанского, можно разобраться с помощью простых табло и указателей. Ни тебе злобно огрызающихся людей в Бог весть какой униформе, ни разбойного вида субъектов, настырно предлагающих "такси"... Надо спешить, иначе очередь на рейсовый автобус вырастет многократно...
А Лиза все медлит, оборачивается...
- Да оставь ты, - с досадой произнес Павел, - Она большая девочка, сама о себе позаботиться может. Пусть спасибо скажет, что я собственноручно её в милицию не сдал...
- За что? - ахнула Лиза, - В какую милицию?
- А ты не догадалась? - на ходу бросил Павел, спеша к выходу, и, что греха таить, красуясь собой, своей осведомленностью, - За убийство Митрохина... Это же она, больше-то некому, сама подумай.
- Какого ещё Митрохина? - Лиза оцепенела, поставила чемодан у ног, Горгулова?
- Горгулов, то бишь "Мингрел" - это рыжий. Убитый - Митрохин. - Павел уже жалел о сказанном, нашел время, будто потом не успел бы.
Эта короткая заминка возле выхода возымела самые серьезные последствия: шагни они за порог - и не услышали бы пронзительного женского визга, не увидели бы двух милиционеров, которые бежали, расталкивая толпу, туда, откуда сами они только что вышли...
Незнакомая женщина все ещё кричала и билась в руках двух парней, остальная публика в ужасе пятилась, отстраняясь от чего-то, люди смотрели вниз, в пол, сзади напирали те, кому не видно. Неля сидела на грязном полу, обхватив рукой свою сумку и неловко, черезчур низко свесив голову, по красной клетчатой материи расползалось ещё более красное пятно.
"В шею ударили" - определил Павел, опередивший на бегу милиционеров: он-то знал, куда спешит и какое зрелище его ожидает.
- Я видела, видела, - захлебывалась женщина, вырываясь из рук тех, кто пытался её удержать, - Он здесь где-то. В кожаной куртке, у него нож...
Нож, однако, немедленно обнаружился на полу под ногами, убийца бросил его, убегая. Впрочем, вряд ли он убегал, бегущего-то видно. Просто сделал шаг в сторону и смешался с толпой, в которой половина мужчин - в кожаных куртках.
- Ищи ветра в поле, - процедил сквозь зубы милиционер, оказавшийся рядом с Павлом.
- Врача вызвать, что ли? - недоуменно спросил второй.
- Да какой на хрен врач? Поднимай тревогу, надо входы-выходы перекрыть...
Бросив прощальный взгляд на вовсе уж осевшую на пол Нелю - голова совсем набок свесилась, тонкая шея почти перерублена, это тебе не амбала укокошить, тому надо было точно с сонную артерию попасть, там профессионал орудовал, медсестричка хирургическая, - Павел повернулся к убитой спиной, поискал глазами Лизу. Остановить её, не допустить, чтобы увидела... Но она была уже здесь, рядом с ним, глаза расширены, губы бескровные, шевелятся почти беззвучно:
- Паша, что это? Она просила, чтобы с нами...
Павел вывел Лизу на свежий воздух, подобрав по пути брошенную ею поклажу, надо же, в суматохе никто не украл, повезло.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30