Мы сделали шаг в сторону, и я пояснил подруге:
– Понимаешь, я ведь вернул чужую вещь. Все должно было кончиться, а этот выпад – нарушение сценария. Если я не пойму, в чем причина, то неразбериха будет продолжаться. И еще эта норма.
– Какая норма?
– Потом объясню.
Хотя я не представлял, как можно рассказать кому-нибудь про цифры и слова. Это ведь так интимно.
– Зачем ты хотел меня убить? – снова обратился я к парню.
– Я не хотел, – плаксиво возразил он.
– Но, ведь ты направил на меня пистолет.
– Это зажигалка.
Я достал из кармана оружие и присмотрелся. Это действительно была зажигалка. Я нажал на курок, на конце ствола вспыхнул синий огонек.
– Верни мой календарь, – опять попросил парень.
– Ты можешь толком объяснить, что тебе нужно?
– Ты сам прекрасно знаешь. Ты с ними заодно.
– Я не знаю. И если ты будешь нести ахинею, то мы никогда ничего не поймем. Это твой москвич там, за углом?
– Да.
– Поехали. Посидим где-нибудь, выпьем, и ты нам все расскажешь.
– Я не могу вести. Мне плохо.
– Жанна, ты умеешь водить машину?
– Да. А ты? – удивилась она.
– Безобразно. У меня жена водит.
Я пошарил у этого тюфяка по карманам, нашел ключи, отдал их Жанне и рывком поднял налетчика с земли. Одной рукой я поддерживал лохматика, а другой тащил чемодан, с которым не расставался даже во время беготни.
Вот и этот мифический, нагонявший ужас темно-синий сорок первый москвич. Жанна села за руль, террориста я посадил на переднее сиденье, а сам плюхнулся на заднее, чтобы контролировать его возможные выходки. Чемодан поставил рядом и положил на него руку, как на подлокотник.
Парень вел себя как амеба.
– Ну, рассказывай, – велел я ему.
– Это ты забрал автограф у Прудникова. Больше некому. Я перешарил все его вещи. Там было пусто, – разговорился длинноволосый. – Верни автограф.
Я понял, что все дело в той самой папке. Опять эта папка!!! Когда это все кончится?
– Какой он из себя, этот автограф?
– Листок бумаги, с фотографией и надписью самой Мэрилин Монро. Там еще должны были быть заключения экспертизы.
– Мы куда едем? – спросила Жанна, сворачивая на проспект.
– Куда-нибудь, где тихо. Может, выпьем? – меня немного трясло после инцидента.
– Я не хочу, – возразил парень. – Я устал.
– А что за экспертиза?
– Музея кино, антикварного объединения «Пелос» и научно-исследовательского института криминалистики при МВД.
– Мы куда едем? – опять спросила Жанна.
– К тебе, – решил я.
Значит, парень говорит о тех самых документах, которые лежали в папке с прозрачным верхом артикул 141523К.
– Я отнес эти документы, тому, кому они предназначались. А именно – Захарову, – разъяснил я для молодого человека.
– А Мэрилин?
– Да я там не шарился, вернул всю папку, и все, – а сам подумал: «при чем тут норма»? Точно псих.
– О! Нет! – картинно застонал налетчик. – Вот черт, черт, черт!! Дерьмо!
У Жанны зазвонил телефон. Она включила соединение, долго слушала, потом сказала в трубку:
– Он рядом, – и протянула мне аппарат.
– У тебя телефон отключен. Как прикажешь тебя искать? Ты же хотел передать мне ключи от склада, – упрекнул меня Аркашка. – Ты где?
– Едем к Жанне домой. Можем пересечься.
– Хорошо. Буду во дворе через пять минут.
– А откуда у него твой номер телефона? – поинтересовался я.
– Ты что, забыл, как мы тебя из тюрьмы вытаскивали? – Жанна усмехнулась. – И адрес он мой знает, потому что подвозил нас с тобой.
– Все пропало, все пропало, – бормотал налетчик.
Когда мы въезжали к Жанне во двор, под колеса москвича метнулась серая тень. Жанна ударила по тормозам. Пассажир клюнул носом в приборную доску, а я в подголовник сидения. Вторую черепно-мозговую травму наш пассажир перенес с трудом. И без того не шустрый, он вообще утратил способность к передвижению.
Надрывно мяукая из-под машины выбежал маленький котенок и, припадая на заднюю лапу, побежал в сторону дома. Мы с Жанной выскочили из салона и бросились вслед. Киска забралась под форд Аркадия. Жанна самоотверженно рухнула на колени, так что стали видны трусики из-под юбки. Я тоже принял участие в поимке бедолаги. Наконец перепуганное животное очутилось в руках девушки и прижалось к ее груди.
– Это вчерашний? – спросил я.
– Нет, другой, – ответила Жанна, рассматривая его конечности.
Из форда вышел недоумевающий Аркашка.
– Смотри, – еще один, – сказал я. – И опять к тебе. Наверное, Тихонов.
– Заколебали вы меня своим дебилизмом, – пробормотал директор, взял ключи от склада и умчался.
– Не любит он кошек, – произнесла Жанна.
10.
Жанна считала шаги и ступеньки. Ей нравилась эта игра. Пройдя от форда до подъезда, она говорила:
– Семь. Правильно?
– Да, отвечал я.
Поднявшись на первую площадку:
– Четырнадцать?
– Угу, – соглашался я.
Мне приходилось нелегко. Я волочил на правом плече нашего нового знакомого, а левая рука была занята чемоданом. Проблема в том, что лифт не работал. Да и налетчик не хотел идти самостоятельно.
Жанна открыла дверь своим ключом. Я усадил парня на тумбочку. Из зала раздавалась залихвацкая песня Верки Сердючки. Беатриса в женском обличии, сидел на диване, делал маникюр и смотрел DVD плеер.
Я провел рекогносцировку, выбрал место и последним рывком бросил террориста на подушку рядом с Беатрисой. С другого боку Жанна опустила нового котенка. Ошарашенный папаша выкатил ничего не понимающие глаза.
Я присел отдохнуть и, между прочим, ввел Беатрису в курс последних событий. Котенку он обрадовался, а на пришельца посмотрел с подозрением. Между тем, парень оклемался и стал с интересом рассматривать картины на стенах. Указав пальцев на Арнольда Шварценеггера, он, наконец, произнес:
– Терминатор. Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год. Режиссер – Джеймс Кэмерон. Собрал в прокате смешную сумму – тридцать пять миллионов долларов. Стал культовым.
– Точно, – оживился Беатриса.
– Титаник, – продолжил незнакомец, указав на другое полотно – тоже Джеймс Кэмерон. Тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Обошелся создателям в двести миллионов долларов. Сборы по всему миру составили – один миллиард восемьсот тридцать миллионов. Самый кассовый фильм всех времен.
Он точно был фанатом кинематографа. Мне неожиданно открылась странность его речи, она заключается в том, что он говорит киношными фразами. Я попросил Жанну, чтобы она принесла рюмку водки. Мы заставили парня ее выпить, после чего его окончательно перестало трясти.
– Ну, как прошло собеседование? – поинтересовался Беатриса у дочери.
– Провалила, – без сожаления ответила Жанна. – Зато теперь я купила литературу. И в следующий раз точно устроюсь.
Я рассказал Беатрисе о высокой эффективности этой литературы, как орудия нападения.
Второй котенок напился молока и принялся ожесточенно царапаться с первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Понимаешь, я ведь вернул чужую вещь. Все должно было кончиться, а этот выпад – нарушение сценария. Если я не пойму, в чем причина, то неразбериха будет продолжаться. И еще эта норма.
– Какая норма?
– Потом объясню.
Хотя я не представлял, как можно рассказать кому-нибудь про цифры и слова. Это ведь так интимно.
– Зачем ты хотел меня убить? – снова обратился я к парню.
– Я не хотел, – плаксиво возразил он.
– Но, ведь ты направил на меня пистолет.
– Это зажигалка.
Я достал из кармана оружие и присмотрелся. Это действительно была зажигалка. Я нажал на курок, на конце ствола вспыхнул синий огонек.
– Верни мой календарь, – опять попросил парень.
– Ты можешь толком объяснить, что тебе нужно?
– Ты сам прекрасно знаешь. Ты с ними заодно.
– Я не знаю. И если ты будешь нести ахинею, то мы никогда ничего не поймем. Это твой москвич там, за углом?
– Да.
– Поехали. Посидим где-нибудь, выпьем, и ты нам все расскажешь.
– Я не могу вести. Мне плохо.
– Жанна, ты умеешь водить машину?
– Да. А ты? – удивилась она.
– Безобразно. У меня жена водит.
Я пошарил у этого тюфяка по карманам, нашел ключи, отдал их Жанне и рывком поднял налетчика с земли. Одной рукой я поддерживал лохматика, а другой тащил чемодан, с которым не расставался даже во время беготни.
Вот и этот мифический, нагонявший ужас темно-синий сорок первый москвич. Жанна села за руль, террориста я посадил на переднее сиденье, а сам плюхнулся на заднее, чтобы контролировать его возможные выходки. Чемодан поставил рядом и положил на него руку, как на подлокотник.
Парень вел себя как амеба.
– Ну, рассказывай, – велел я ему.
– Это ты забрал автограф у Прудникова. Больше некому. Я перешарил все его вещи. Там было пусто, – разговорился длинноволосый. – Верни автограф.
Я понял, что все дело в той самой папке. Опять эта папка!!! Когда это все кончится?
– Какой он из себя, этот автограф?
– Листок бумаги, с фотографией и надписью самой Мэрилин Монро. Там еще должны были быть заключения экспертизы.
– Мы куда едем? – спросила Жанна, сворачивая на проспект.
– Куда-нибудь, где тихо. Может, выпьем? – меня немного трясло после инцидента.
– Я не хочу, – возразил парень. – Я устал.
– А что за экспертиза?
– Музея кино, антикварного объединения «Пелос» и научно-исследовательского института криминалистики при МВД.
– Мы куда едем? – опять спросила Жанна.
– К тебе, – решил я.
Значит, парень говорит о тех самых документах, которые лежали в папке с прозрачным верхом артикул 141523К.
– Я отнес эти документы, тому, кому они предназначались. А именно – Захарову, – разъяснил я для молодого человека.
– А Мэрилин?
– Да я там не шарился, вернул всю папку, и все, – а сам подумал: «при чем тут норма»? Точно псих.
– О! Нет! – картинно застонал налетчик. – Вот черт, черт, черт!! Дерьмо!
У Жанны зазвонил телефон. Она включила соединение, долго слушала, потом сказала в трубку:
– Он рядом, – и протянула мне аппарат.
– У тебя телефон отключен. Как прикажешь тебя искать? Ты же хотел передать мне ключи от склада, – упрекнул меня Аркашка. – Ты где?
– Едем к Жанне домой. Можем пересечься.
– Хорошо. Буду во дворе через пять минут.
– А откуда у него твой номер телефона? – поинтересовался я.
– Ты что, забыл, как мы тебя из тюрьмы вытаскивали? – Жанна усмехнулась. – И адрес он мой знает, потому что подвозил нас с тобой.
– Все пропало, все пропало, – бормотал налетчик.
Когда мы въезжали к Жанне во двор, под колеса москвича метнулась серая тень. Жанна ударила по тормозам. Пассажир клюнул носом в приборную доску, а я в подголовник сидения. Вторую черепно-мозговую травму наш пассажир перенес с трудом. И без того не шустрый, он вообще утратил способность к передвижению.
Надрывно мяукая из-под машины выбежал маленький котенок и, припадая на заднюю лапу, побежал в сторону дома. Мы с Жанной выскочили из салона и бросились вслед. Киска забралась под форд Аркадия. Жанна самоотверженно рухнула на колени, так что стали видны трусики из-под юбки. Я тоже принял участие в поимке бедолаги. Наконец перепуганное животное очутилось в руках девушки и прижалось к ее груди.
– Это вчерашний? – спросил я.
– Нет, другой, – ответила Жанна, рассматривая его конечности.
Из форда вышел недоумевающий Аркашка.
– Смотри, – еще один, – сказал я. – И опять к тебе. Наверное, Тихонов.
– Заколебали вы меня своим дебилизмом, – пробормотал директор, взял ключи от склада и умчался.
– Не любит он кошек, – произнесла Жанна.
10.
Жанна считала шаги и ступеньки. Ей нравилась эта игра. Пройдя от форда до подъезда, она говорила:
– Семь. Правильно?
– Да, отвечал я.
Поднявшись на первую площадку:
– Четырнадцать?
– Угу, – соглашался я.
Мне приходилось нелегко. Я волочил на правом плече нашего нового знакомого, а левая рука была занята чемоданом. Проблема в том, что лифт не работал. Да и налетчик не хотел идти самостоятельно.
Жанна открыла дверь своим ключом. Я усадил парня на тумбочку. Из зала раздавалась залихвацкая песня Верки Сердючки. Беатриса в женском обличии, сидел на диване, делал маникюр и смотрел DVD плеер.
Я провел рекогносцировку, выбрал место и последним рывком бросил террориста на подушку рядом с Беатрисой. С другого боку Жанна опустила нового котенка. Ошарашенный папаша выкатил ничего не понимающие глаза.
Я присел отдохнуть и, между прочим, ввел Беатрису в курс последних событий. Котенку он обрадовался, а на пришельца посмотрел с подозрением. Между тем, парень оклемался и стал с интересом рассматривать картины на стенах. Указав пальцев на Арнольда Шварценеггера, он, наконец, произнес:
– Терминатор. Тысяча девятьсот восемьдесят четвертый год. Режиссер – Джеймс Кэмерон. Собрал в прокате смешную сумму – тридцать пять миллионов долларов. Стал культовым.
– Точно, – оживился Беатриса.
– Титаник, – продолжил незнакомец, указав на другое полотно – тоже Джеймс Кэмерон. Тысяча девятьсот девяносто седьмой год. Обошелся создателям в двести миллионов долларов. Сборы по всему миру составили – один миллиард восемьсот тридцать миллионов. Самый кассовый фильм всех времен.
Он точно был фанатом кинематографа. Мне неожиданно открылась странность его речи, она заключается в том, что он говорит киношными фразами. Я попросил Жанну, чтобы она принесла рюмку водки. Мы заставили парня ее выпить, после чего его окончательно перестало трясти.
– Ну, как прошло собеседование? – поинтересовался Беатриса у дочери.
– Провалила, – без сожаления ответила Жанна. – Зато теперь я купила литературу. И в следующий раз точно устроюсь.
Я рассказал Беатрисе о высокой эффективности этой литературы, как орудия нападения.
Второй котенок напился молока и принялся ожесточенно царапаться с первым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76