Теперь как изменишь? Так и значится во всех документах: ДЭБИЛС.
- И между прочим соответствует этому названию, - заметил Кронов.
- Вы напрасно иронизируете. Вы тоже не заметили, - парировал Деревянов.
- У меня и без этого забот хватает, чтобы за вашими "дебилсами" следить, - голос Кронова прозвучал резко.
- Товарищ Кронов, потише. И ближе к делу, - оборвал его Мазанов. Мы ещё разберемся, у кого сколько забот.
Все, достали, ребята, ухожу, рапорт об увольнении - на стол, и точка, с непривычным для себя бешенством подумал Кронов. Уже на второй день после прибытия Мазанова ему позвонил Чеперов и предупредил, что с новым начальником надо быть поосторожнее: "Я тебе говорил, шерше? Ну так вот, это - двоюродный зять, свояк, понял? Значит, в будущем превратится в какое-нибудь светило".
- Закон жизни, каждый тянет своего, - рассудительно заметил Жарков, когда Кронов передал ему слова Чеперова.
- А я-то по наивности думал, что все изменилось, - сказал тогда Кронов.
- У нас неписанные законы самые крепкие, ты что забыл?
... Кронов раскрыл рабочую тетрадь и принялся водить в ней карандашом. В оставшееся время он не произнес ни слова, разрисовав полосками, стрелками и каракулями несколько листов.
- Вычислительную технику, - продолжал тем временем Мазанов, - у нас используют единицы. А знаете ли вы, что даже московская епархия, например, давно автоматизирована? Вот вам и опиум для народа.
Жарков поднял руку, как первоклассник, и спросил:
- Юрий Степанович, все это понятно. Не понятно только, что вы хотите от компьютеров?
- Как что? Современный уровень информационного управления наукой. Чтобы я, допустим, или любой другой начальник, при необходмимости мог нажать кнопку и компьютер бы ему высветил на экране... - Мазанов замешкался, потеряв мысль, и закончил: - Все, что ему нужно.
- А откуда все это там возмется? Особенно, когда никто не знает, что ему нужно.
- Это уже ваша забота. Я даю вам идею, а детали вы продумайте сами и доложите.
- Юрий Степанович, я - разработчик, вы мне скажите, что вам конкретно нужно, а я найду, как этого добиться, - мягко, но настойчиво, как больному, пытался объяснять Жарков, делая ударение на словах "что" и "как.
- Это все лирика... Статистику какую-нибудь туда заведите... Да мало ли что, у нас же научное учреждение, а не околоток какой-то. Вот вы и сделайте так, чтобы все было нормально. Вы - профессионал, вам и карты в руки. Или вы с чем-то несогласны?
- Да нет, согласен. Почти, - пробормотал Жарков.
- Вот и прекрасно. Через три дня доложете мне предложения по этому вопросу. Садитесь. Прошу всех понять, что научный прогресс связан с компьютеризацией. Все до единого должны заняться этой проблемой. Это единственное, что может вывести нас на современный уровень.
Кронов посмотрел на Жаркова и тут же опустил голову, чтобы не рассмеяться. Давно он не видел своего однополчанина таким обескураженным.
- Теперь о работах спецотделения, - переключился Мазанов, - я предлагаю пойти туда и обсудить все проблемы на месте.
- К сожалению, - Орловский поднялся и развел руками, - в этом составе не выйдет. К специсследованиям, кроме непосредственных исполнителей допущены только вы, Юрий Степанович, и Кронов с Жарковым.
- Ну что ж, таким составом и пойдем. Перерыв. Встречаемся у вас в... он просмотрел на часы, - в восемнадцать часов. Все пока свободны, за исключением Кронова. Роман Николаевия, задержитесь минут на десять.
Дождавшись, пока все вышли, Мазанов поднялся из своего кресла и пересел напротив Кронова.
- Ты извини, что я резко тебя оборвал. Так получилось. День сегодня тяжелый.
- Не берите в голову, Юрий Степанович. Не первый год замужем, все бывает. Я человек спокойный. Но не все такие. Совет вам высказать можно? Между нами должна быть ясность, раз уж служба свела работать вместе. Только не обижайтесь, кроме меня вам такое вряд ли кто решиться сказать.
- Ну-ну... Уж очень длинное вступление.
- Я вам чисто по-человечески посоветовал бы не демонстрировать силу. Народ здесь хоть и затюканный службой, но не глупый. И о себе. Просто, чтобы вы были в курсе. Мне через две недели - пятьдесят. Выслуга у меня есть, никакими обязательствами я ни с кем не связан. Робостью тоже не обременен. Меня здесь ничего не держит. Я человек свободный, и собираюсь увольняться.
- Ну зачем вы так... Я ведь извинился.
- Ваши слова не причем. Вы - начальник, мой долг, чтобы вы знали. Только потому и говорю.
- Трудно с учеными. Вообще трудно руководить наукой. Особенно сейчас.
- А вы не руководите. Хуже не будет. Руководство наукой один из мифов о руководстве. Ученые, как дети, им достаточно элементарной заботы.
- Легко сказать - не руководите. Конечно, если бы было все, что положено иметь, можно было бы и не руководить. Но у нас такого никогда не было. Что прикажешь делать?
- Просто работать.
- Ну что ж, как говорится, обменялись мнениями... Пойдем к Орловскому?
Спецотделение занимало половину бывшего клинического корпуса. Вход был заперт. На звонок открылось прорезанное в двери квадратное оконце. Увидев начальство, часовой открыл дверь и вызвал Орловского.
Они поднялись на третий этаж и прошли в отделение специсследований. Все двери были на замках, и Орловский ловко, почти без задержки открывал и закрывал каждую из них.
- Волей-неволей натренируешься. За день раз двадцать ключ вставляю, пояснил он.
В сурдокомнате сидели Жарков и Белохин, помощник Орловского. Горел ровный неоновый свет, блестели никелем медицинские кресла и аппаратура.
- Спецвоздействие включает два компонента, - начал докладывать Орловский. - Вначале мы вводим препарат. Он растормаживает на подкорку, но при этом не угнетает её. Это позволяет установить прямую связь с подсознанием и вводить информацию прямо в него. Воспринимаются и закрепляются любые легенды и стереотипы. Они становятся новой информационной основой мышления. Резко повышается внушаемость. Человек действует естественно, ни о каком внешнем воздействии даже не подозревает. Внушение производится с помощью зрительных образов. При этом человек может импровизировать на темы, которые ему внушаются. Мы отработали методику с использованием ярко освещенного листа бумаги и нанесенного на него крупного текста.
- Что за текст? - спросил Мазанов.
- В принципе можно написать все, что угодно. Любую глупость. Она войдет в их мозг и превратиться в стойкое убеждение. Но мы, конечно предварительно согласовываем с нашими добровольцами тексты внушения.
Кронов взял лист с крупно напечатанным текстом. Буквы были жирные хорошо видимые без очков.
- Для проверки мы сейчас проводим опыты на двух добровольцах, продолжал Орловский. - Оба - представители интеллектуальной элиты, писатели. Консерваторы, но в то же время и любители новых либеральных веяний.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37