Инквизитор наклонился к нему и что-то прошептал на ухо. Де Ледред отрицательно покачал головой.
В потемках послышалась чья-то шаркающая поступь. Жанна испуганно обернулась. Уродливый старик, тот, что недавно открыл перед ней дверь, похожий на призрак в своем складчатом одеянии, зажигал короткие толстые свечи в железных подсвечниках, укрепленных по стенам. Взошла луна. Ее неверный свет запутался в виноградных листьях оконных переплетов. Страшные шипы терниев вытянулись, их чудовищные проекции лежали на полу в голубом клубящемся мареве лунных прямоугольников.
– Я верую только в то, во что должен веровать христианин.
– Согласен, дорогая Жанна. Но эти хитрости я знаю. Приверженцы синагоги сатаны не отрицают существования бога и божественного провидения. Но не будем терять время в подобных разговорах! Скажи мне, дитя мое, веришь ли ты в бога-отца, бога-сына и бога-духа святого?
– Верую.
– Веруешь ли ты, что за обедней хлеб и вино божественной силой превращаются в тело и кровь Христа?
– Уж больно странные вопросы, сударь. Как же я могу не верить этому?
– Я спрашиваю не о том, можешь ты верить или не верить, а о том, веруешь ли?
– А сами-то вы, сударь, верите этому?
– Вполне.
– Ну так вот: я – тоже.
– А! Ну, хорошо…
Гийом де Бриг оперся рукой о стол и костяшками пальцев потер свой крупный красивый нос. Как бы в некотором раздумье он продолжал:
– Скажи-ка мне, дитя мое, известно ли тебе о существовании ведьм и колдунов? Быть может, в той местности, где ты живешь, рассказывали о них, или тебе самой знакомы сии люди?
– Нет.
– Что – нет? – снова вскричал бульдог. – Ты не знакома с колдунами или никогда не слыхала о таковых?
– Я простая девушка, – отвечала Жанна, глядя на инквизитора, который с бровей перевел взор на ее губы. – Не запутывайте меня и извольте понимать мои слова.
– Если ты простая девушка, так и отвечай просто, без затей, – мягко откликнулся Гийом де Бриг, снова прячась за полотном век.
– Я слышала о существовании ведьм.
– А известно ли тебе об их искусстве?
– Известно и об этом.
– А кому поклоняются эти воины тьмы? Граф Этьен де Ледред сделал такое движение, будто хотел подняться, не имея более терпения выслушивать подобный вздор, но сдержал свой порыв и остался на месте.
– Князю тьмы, ваше преосвященство, – последовал ответ.
– Вот как? Ты отвечаешь слишком поспешно, Жанна. Откуда же тебе это известно?
– Так говорят.
– Кто же, Жанна? – Гийом де Бриг подался вперед, при этом пламя свечей, длинные зеленые стволы которых на четверть истаяли, затрепетало от движения воздуха. Шарахнулись тени за спиной судей. – Кто так говорит, и кто учил тебя сей ереси?
– Да все говорят. Это же старинные легенды. Жители нашего края суеверны.
– Хорошо. К этому мы вернемся, – процедил доминиканец. – Не угодно ли тебе дать присягу, что язык твой произнесет одну лишь правду?
– Я уже пообещала, сударь.
– Обещание и клятва – не одно и тоже.
– Я готова.
– Заметь, что я не приказываю тебе клясться.
– Если вы не приказываете, стало быть, я могу и не клясться.
– Можешь не присягать. Но если ты желаешь поклясться, то я охотно приму это.
– Да зачем, черт возьми, я буду клясться, если вы не приказываете?
– На тебе подозрение в ереси, Жанна, и обвинение в колдовстве.
– О, боже!
– Итак…
– Я клянусь!
– Скажи-ка, дитя, а не знаешь ли ты сама каких-нибудь штучек… Может быть самых пустячных, невинных. Ну, например, может быть, ты напускала на поля туман или гусеницу? А может, лишала коров молока?
– Нет.
– Подумай хорошенько, Жанна, прежде чем ответить. Ведь твое упорство может повредить в первую очередь тебе и избавить от кары того, кто в большей степени ее достоин.
– Я уже ответила.
– Хорошо… – Гийом де Бриг потер пухлые руки. – Оставайся в сумраке. Но, быть может, ты откроешь нам, с какого времени тебе известны секреты мастерства?
Жанна, которая никак не ожидала подобного поворота дела, распахнула глаза. Она вмиг забыла об усталости и терзавшем ее голоде. Не веря собственным ушам, она внимала скучающему инквизитору.
– Святая апостольская церковь учит нас, что бог трехлик. Враг же рода человеческого многолик и могущественен, и еретическая секта колдунов и ведьм могуча так же. Являлся ли перед тобой дьявол, Жанна? И летала ли ты на шабаш верхом на палке, смазанной волшебной мазью, где твой жених ждал тебя? В каком облике он являлся тебе, был ли это громадный кот, черный козел или чудовище с крыльями летучей мыши?
– Тебе, видать, это приснилось, церковник! – воскликнула Жанна в страхе и крайнем изумлении.
– Вот как? А не целовала ли ты, будучи неофиткой, сатану в зад, чем отдала ему свою душу? Не обещал ли он взамен исполнения твоего заветного желания?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – резко ответила Жанна, стараясь подавить подступивший животный страх и поочередно оглядывая фигуры сидящих за столом.
– Не понимаешь? – Гийом де Бриг тонко улыбнулся; где-то за стенами монастыря завыла собака. – Так-таки не понимаешь, Жанна? А твоя неземная красота, не она ли была твоим заветным желанием? Ага! Известно, что дьявол исполняет обещанное! Женщина не может обладать ликом ангела. Твоя красота не от мира сего, она – от лукавого!
Последние слова инквизитор выкрикнул, поднимаясь с места и тяжело опираясь о стол; бульдог оскалился; граф де Ледред подался вперед, свет упал на его обезумевшее, искаженное страданием лицо.
Ее красоту, ее невинность, то, чем люди восхищались и ради чего одаривали ее милостями, развращенные церковники вменили ей в вину!
Жанна не могла поверить, что это происходит с ней наяву. Она отступила в глубь зала, где как лампады теплились свечи и, обернувшись к двери, закричала:
– Уведите меня отсюда! Уведите! Уведите! Уведите!
ГЛАВА 9
На некоторое время Жанну оставили в покое. Потом снова начались допросы, продолжавшиеся подолгу, лишавшие ее сил. Она поняла, что попала в адскую машину инквизиции, которая не пощадит ее хрупкость.
Ей зачитывали чьи-то свидетельства, изобличавшие ее в колдовстве. Но имен свидетелей Жанна не знала. Она не ждала чуда. Девушке стало совершенно ясно, что судьи слышат только желаемое, с легкостью извращая ее слова. Она все чаще замыкалась, погружаясь в себя, созерцая свой таинственный мир, куда никому не было доступа. Она сожалела о спокойных и мирных днях в лучезарной Пти-Жарден, белые лачуги которой рассыпались по побережью жемчугом. В тишине подземелья, нарушаемой только капающей водой и возней крыс, нимфа слышала шум прибоя и плач чаек в теплых потоках воздуха, залитого ярко-золотыми лучами солнца.
Быть может, это был лишь сон, который рано или поздно растворится в перспективе памяти? И может быть там, в этом мрачном подземелье Жанна начала свою подлинную жизнь, жизнь, уготованную ей самой судьбой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
В потемках послышалась чья-то шаркающая поступь. Жанна испуганно обернулась. Уродливый старик, тот, что недавно открыл перед ней дверь, похожий на призрак в своем складчатом одеянии, зажигал короткие толстые свечи в железных подсвечниках, укрепленных по стенам. Взошла луна. Ее неверный свет запутался в виноградных листьях оконных переплетов. Страшные шипы терниев вытянулись, их чудовищные проекции лежали на полу в голубом клубящемся мареве лунных прямоугольников.
– Я верую только в то, во что должен веровать христианин.
– Согласен, дорогая Жанна. Но эти хитрости я знаю. Приверженцы синагоги сатаны не отрицают существования бога и божественного провидения. Но не будем терять время в подобных разговорах! Скажи мне, дитя мое, веришь ли ты в бога-отца, бога-сына и бога-духа святого?
– Верую.
– Веруешь ли ты, что за обедней хлеб и вино божественной силой превращаются в тело и кровь Христа?
– Уж больно странные вопросы, сударь. Как же я могу не верить этому?
– Я спрашиваю не о том, можешь ты верить или не верить, а о том, веруешь ли?
– А сами-то вы, сударь, верите этому?
– Вполне.
– Ну так вот: я – тоже.
– А! Ну, хорошо…
Гийом де Бриг оперся рукой о стол и костяшками пальцев потер свой крупный красивый нос. Как бы в некотором раздумье он продолжал:
– Скажи-ка мне, дитя мое, известно ли тебе о существовании ведьм и колдунов? Быть может, в той местности, где ты живешь, рассказывали о них, или тебе самой знакомы сии люди?
– Нет.
– Что – нет? – снова вскричал бульдог. – Ты не знакома с колдунами или никогда не слыхала о таковых?
– Я простая девушка, – отвечала Жанна, глядя на инквизитора, который с бровей перевел взор на ее губы. – Не запутывайте меня и извольте понимать мои слова.
– Если ты простая девушка, так и отвечай просто, без затей, – мягко откликнулся Гийом де Бриг, снова прячась за полотном век.
– Я слышала о существовании ведьм.
– А известно ли тебе об их искусстве?
– Известно и об этом.
– А кому поклоняются эти воины тьмы? Граф Этьен де Ледред сделал такое движение, будто хотел подняться, не имея более терпения выслушивать подобный вздор, но сдержал свой порыв и остался на месте.
– Князю тьмы, ваше преосвященство, – последовал ответ.
– Вот как? Ты отвечаешь слишком поспешно, Жанна. Откуда же тебе это известно?
– Так говорят.
– Кто же, Жанна? – Гийом де Бриг подался вперед, при этом пламя свечей, длинные зеленые стволы которых на четверть истаяли, затрепетало от движения воздуха. Шарахнулись тени за спиной судей. – Кто так говорит, и кто учил тебя сей ереси?
– Да все говорят. Это же старинные легенды. Жители нашего края суеверны.
– Хорошо. К этому мы вернемся, – процедил доминиканец. – Не угодно ли тебе дать присягу, что язык твой произнесет одну лишь правду?
– Я уже пообещала, сударь.
– Обещание и клятва – не одно и тоже.
– Я готова.
– Заметь, что я не приказываю тебе клясться.
– Если вы не приказываете, стало быть, я могу и не клясться.
– Можешь не присягать. Но если ты желаешь поклясться, то я охотно приму это.
– Да зачем, черт возьми, я буду клясться, если вы не приказываете?
– На тебе подозрение в ереси, Жанна, и обвинение в колдовстве.
– О, боже!
– Итак…
– Я клянусь!
– Скажи-ка, дитя, а не знаешь ли ты сама каких-нибудь штучек… Может быть самых пустячных, невинных. Ну, например, может быть, ты напускала на поля туман или гусеницу? А может, лишала коров молока?
– Нет.
– Подумай хорошенько, Жанна, прежде чем ответить. Ведь твое упорство может повредить в первую очередь тебе и избавить от кары того, кто в большей степени ее достоин.
– Я уже ответила.
– Хорошо… – Гийом де Бриг потер пухлые руки. – Оставайся в сумраке. Но, быть может, ты откроешь нам, с какого времени тебе известны секреты мастерства?
Жанна, которая никак не ожидала подобного поворота дела, распахнула глаза. Она вмиг забыла об усталости и терзавшем ее голоде. Не веря собственным ушам, она внимала скучающему инквизитору.
– Святая апостольская церковь учит нас, что бог трехлик. Враг же рода человеческого многолик и могущественен, и еретическая секта колдунов и ведьм могуча так же. Являлся ли перед тобой дьявол, Жанна? И летала ли ты на шабаш верхом на палке, смазанной волшебной мазью, где твой жених ждал тебя? В каком облике он являлся тебе, был ли это громадный кот, черный козел или чудовище с крыльями летучей мыши?
– Тебе, видать, это приснилось, церковник! – воскликнула Жанна в страхе и крайнем изумлении.
– Вот как? А не целовала ли ты, будучи неофиткой, сатану в зад, чем отдала ему свою душу? Не обещал ли он взамен исполнения твоего заветного желания?
– Не понимаю, о чем ты говоришь, – резко ответила Жанна, стараясь подавить подступивший животный страх и поочередно оглядывая фигуры сидящих за столом.
– Не понимаешь? – Гийом де Бриг тонко улыбнулся; где-то за стенами монастыря завыла собака. – Так-таки не понимаешь, Жанна? А твоя неземная красота, не она ли была твоим заветным желанием? Ага! Известно, что дьявол исполняет обещанное! Женщина не может обладать ликом ангела. Твоя красота не от мира сего, она – от лукавого!
Последние слова инквизитор выкрикнул, поднимаясь с места и тяжело опираясь о стол; бульдог оскалился; граф де Ледред подался вперед, свет упал на его обезумевшее, искаженное страданием лицо.
Ее красоту, ее невинность, то, чем люди восхищались и ради чего одаривали ее милостями, развращенные церковники вменили ей в вину!
Жанна не могла поверить, что это происходит с ней наяву. Она отступила в глубь зала, где как лампады теплились свечи и, обернувшись к двери, закричала:
– Уведите меня отсюда! Уведите! Уведите! Уведите!
ГЛАВА 9
На некоторое время Жанну оставили в покое. Потом снова начались допросы, продолжавшиеся подолгу, лишавшие ее сил. Она поняла, что попала в адскую машину инквизиции, которая не пощадит ее хрупкость.
Ей зачитывали чьи-то свидетельства, изобличавшие ее в колдовстве. Но имен свидетелей Жанна не знала. Она не ждала чуда. Девушке стало совершенно ясно, что судьи слышат только желаемое, с легкостью извращая ее слова. Она все чаще замыкалась, погружаясь в себя, созерцая свой таинственный мир, куда никому не было доступа. Она сожалела о спокойных и мирных днях в лучезарной Пти-Жарден, белые лачуги которой рассыпались по побережью жемчугом. В тишине подземелья, нарушаемой только капающей водой и возней крыс, нимфа слышала шум прибоя и плач чаек в теплых потоках воздуха, залитого ярко-золотыми лучами солнца.
Быть может, это был лишь сон, который рано или поздно растворится в перспективе памяти? И может быть там, в этом мрачном подземелье Жанна начала свою подлинную жизнь, жизнь, уготованную ей самой судьбой?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28