Он вскинул треух, намертво сжатый в побелевших пальцах, икнул и снова ничего не сказал.
- Вас спасет только чистосердечное признание, - заученно продолжил майор.
- Как... ко... кое?
Глаза деда метались по лицам. Он не мог понять, кто же говорит. Несмотря на бешеную дальнозоркость, очки он никогда не носил, но сегодня впервые об этом пожалел.
- Если вы расскажете, каким образом было совершено убийство Кузнецова, мы будем ходатайствовать перед органами правосудия о смягчении вам меры наказания, - магнитофонным голосом, объявляющим остановку в автобусе, отмолотил майор. - Тем более, что мы уверены: вы случайно стали соучастником убийства...
- Может, не убийства? - шепотом спросил майора Дегтярь.
- Граждане а-а... начальники, - ожил Михан, - я, конечно, в институтах а-а... не учен, но я никак не врублюсь, про что а-а... базар?
- Издеваешься? - прошипел майор.
Дедок снова издал хрусткий звук и замолотил не медленнее зерноуборочного комбайна, собирающего богатый урожай:
- Я понял! Я уже понял! Токо не арестовуйте мине! Я никого не убивал! Мине токо попросили на утой остановке у дома с железными дверями посидеть и уйтить оттуда токо кода хто мине преследувать втихую встанет...
- Ты чего городишь? - не понял ни слова майор.
- Погоди, - взял его за руку Дегтярь. - Говори, дед.
- А я и говорю, што отсидел, а как коротенькой такой пацаненка из железной двери вышел и встал мине увзглядом сверлить, я и понял, што мужик дело говорил, - молотил и молотил дед, для убедительности взмахивая костистой ручкой, сжавшей треух. - Я, как он учил, тихенько до дому доехал, через стеклы ув доме засек, што пацаненок ушел, а яму на смену другой, помордатее, у кусты засел, я и сделал, как стемнело, второе, што мужик просил. Я до энтого ресторанту кабацкого типа добралси, проверил, што увторой пацаненок за мной идет, и тогды, значит, сунул генералу на увходе зеленую бумажку на десять долларов...
- Какому генералу? - вконец запутался майор и одним движением отер пот с лица о шершавую ткань маски.
- Швейцару, - поправил Дегтярь.
- Вот-вот... Яму, штрейцару!.. Он кликнул такого мужичка, што в одежонке как артист...
- Официанта, - теперь уже понял майор.
- А тот кликнул мине, как и велел тот мужик, энтого самого парня... Вот... И яму я сказал так, как тот мужик просил... Сказал, што хочу яво машину помыть и усе...
- Не может быть! - не сдержался Дегтярь.
- Почему не может? - вытянул и без того худое лицо дед. - Я машину враз помыть могу! Деньги они завсегда нужны. А тот мужик попросил и...
- А я вам чо а-а... бухтел? - с победным видом спросил Михан. - Он меня про а-а... тачку спрашивал! А на хрена мне а-а... его мытье нужно! У меня и так а-а... шестерок хватает!
Дегтярю до боли в макушке захотелось спать. Прямо здесь, в духоте кухни, уже сделавшей его спину мокрой и липкой. И еще ему захотелось заплакать. Он еще никогда не встречался с таким хитрым соперником, как этот инкогнито, вчистую переигравший его через деда в серой фуфайке.
- Как выглядел этот мужчина? - обреченно спросил Дегтярь.
- Ну как?.. Обыкновенно, значится... Мущщина и мущщина...
- Какого он роста?
- Ну, представительный такой... Высокий...
Дегтярь смерил деда взглядом. Такому все покажутся высокими.
- Как лицо выглядело?
- Ну, не могу сказать... Он это... болявый был. Усе время кашлял, шархвом рот и нос кутал... А потом это, граждане начальники, у мине зрение того... не ахти...
Майор прыснул:
- Ничего себе ахти! А хвост за собой сразу заметил!
- Дык чего их не заметить?! Они ж почти у метре за мной чапали! Это и слепой бы увидал...
- Сколько он тебе заплатил? - спросил Дегтярь.
- Усе мои!
- В камере ответит, - пообещал майор. - А тебя, Михан, я все-таки арестую.
- За что, гражданин а-а... начальник?!
- У твоего пристяжа... Ну, что с ноздрей, стволик нашли... Тэтэшечку... Въезжаешь?
- А я-то тут а-а... при чем?
- Может, ты и ноздрястого первый раз в жизни, как деда, видишь?
Михан молча свел за спиной руки, вскинул подбородок, как делали герои в фильмах когда их вели на расстрел, и потребовал от майора:
- Веди, а-а... начальник. Михан теперь закон а-а... завсегда уважает.
Гигант-омоновец, оставив деда, приблизился к березовскому главарю и вывел его из кухни. И тут же стало слышно, как кипит, булькая, на сковороде масло.
Пятерней майор содрал с лица маску, и Дегтярь, как и ожидал, увидел совсем не то, что ожидал. По говору у майора чудилось умное интеллигентное лицо, а белый свет ламп облил грубые крестьянские черты: изрытые оспой щеки, рыхлый нос, сдавленный в висках лоб. Без маски он выглядел гораздо хуже.
- А ботинки? - спросил он Дегтяря. - Ты же говорил по телефону что-то про ботинки...
- Он у тебя дома был? - спросил деда Дегтярь.
- Кто? - переложил тот треух из руки в руку.
- Дед Пихто!
- А-а... Тот мущщина?!. Нет, не был. Он мине у городе устрел, возле рынку... Он сказал еще, што усе, как за мной слидять, они для хвильму снимають. Для юмора. Прозывается - скрытная камера!.. Я такое по своему телеку видал!
Дегтярь вспомнил телевизор-ветеран с линзой, вспомнил окурок и, встрепенувшись, попросил майора:
- Запроси своих, чтоб узнал, какие сигареты курит Михан!
- А ничего супротив закону я не сделал, - напомнил о себе дедок. - Ни украл, ни пальцем никого не тронул...
- "Кэмел", - перевел хрип рации на русский язык майор. - Это важно?
- Где ты ключ от сундука хранишь? - спросил деда Дегтярь.
- А тебе зачем?
Треух в руке деда замер.
- Где-нибудь в шкафу?
- А откуда... ну, про сундук ты это?..
- Значит, точно он был у тебя! - наконец-то склеил весь сюжет в одну ленточку Дегтярь.
- Кто? Ключ? - перепугался дед.
- Поехали ботинки посмотрим, - предложил майор.
Пустым невидящим взглядом Дегтярь провел по лицу следователя, потом на такое же неощутимое лицо деда и вдруг почувствовал, что вряд ли когда-нибудь увидит лицо хитреца, подкинувшего ботинки Кузнецова в сундук, а потом приведшего их к главарю березовских бандюг. Рука потянулась к нагрудному карману. Под пальцами хрустнули новенькие стодолларовые купюры. Их предстояло отдать. А отдавать не хотелось. Дегтярь стиснул зубы и ему почудилось, что кто-то сейчас следит за ним через окна кухни и громко-громко, ехидно-ехидно смеется.
Он резко обернулся, но окон не нашел. Их в кухне не существовало. Кроме одного - раздаточного. Из него был вид на перегородку. А на той перегородке висела картина красноярца Сурикова "Меншиков в Березове". От картины, от обледеневшего окошка, от тулупа Меншикова веяло вселенским холодом. Дегтярю тут же захотелось в Москву, захотелось под лучи солнца, и он с трудом сглотнул это желание. Он не знал, в каком именно Березове отбывал ссылку Меншиков, но явная похожесть на красноярскую Березовку напомнила о машине, оставленной напавшими на Кузнецова-младшего, напомнила о подкинутых ботинках, и Дегтярю еще сильнее захотелось уехать в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116
- Вас спасет только чистосердечное признание, - заученно продолжил майор.
- Как... ко... кое?
Глаза деда метались по лицам. Он не мог понять, кто же говорит. Несмотря на бешеную дальнозоркость, очки он никогда не носил, но сегодня впервые об этом пожалел.
- Если вы расскажете, каким образом было совершено убийство Кузнецова, мы будем ходатайствовать перед органами правосудия о смягчении вам меры наказания, - магнитофонным голосом, объявляющим остановку в автобусе, отмолотил майор. - Тем более, что мы уверены: вы случайно стали соучастником убийства...
- Может, не убийства? - шепотом спросил майора Дегтярь.
- Граждане а-а... начальники, - ожил Михан, - я, конечно, в институтах а-а... не учен, но я никак не врублюсь, про что а-а... базар?
- Издеваешься? - прошипел майор.
Дедок снова издал хрусткий звук и замолотил не медленнее зерноуборочного комбайна, собирающего богатый урожай:
- Я понял! Я уже понял! Токо не арестовуйте мине! Я никого не убивал! Мине токо попросили на утой остановке у дома с железными дверями посидеть и уйтить оттуда токо кода хто мине преследувать втихую встанет...
- Ты чего городишь? - не понял ни слова майор.
- Погоди, - взял его за руку Дегтярь. - Говори, дед.
- А я и говорю, што отсидел, а как коротенькой такой пацаненка из железной двери вышел и встал мине увзглядом сверлить, я и понял, што мужик дело говорил, - молотил и молотил дед, для убедительности взмахивая костистой ручкой, сжавшей треух. - Я, как он учил, тихенько до дому доехал, через стеклы ув доме засек, што пацаненок ушел, а яму на смену другой, помордатее, у кусты засел, я и сделал, как стемнело, второе, што мужик просил. Я до энтого ресторанту кабацкого типа добралси, проверил, што увторой пацаненок за мной идет, и тогды, значит, сунул генералу на увходе зеленую бумажку на десять долларов...
- Какому генералу? - вконец запутался майор и одним движением отер пот с лица о шершавую ткань маски.
- Швейцару, - поправил Дегтярь.
- Вот-вот... Яму, штрейцару!.. Он кликнул такого мужичка, што в одежонке как артист...
- Официанта, - теперь уже понял майор.
- А тот кликнул мине, как и велел тот мужик, энтого самого парня... Вот... И яму я сказал так, как тот мужик просил... Сказал, што хочу яво машину помыть и усе...
- Не может быть! - не сдержался Дегтярь.
- Почему не может? - вытянул и без того худое лицо дед. - Я машину враз помыть могу! Деньги они завсегда нужны. А тот мужик попросил и...
- А я вам чо а-а... бухтел? - с победным видом спросил Михан. - Он меня про а-а... тачку спрашивал! А на хрена мне а-а... его мытье нужно! У меня и так а-а... шестерок хватает!
Дегтярю до боли в макушке захотелось спать. Прямо здесь, в духоте кухни, уже сделавшей его спину мокрой и липкой. И еще ему захотелось заплакать. Он еще никогда не встречался с таким хитрым соперником, как этот инкогнито, вчистую переигравший его через деда в серой фуфайке.
- Как выглядел этот мужчина? - обреченно спросил Дегтярь.
- Ну как?.. Обыкновенно, значится... Мущщина и мущщина...
- Какого он роста?
- Ну, представительный такой... Высокий...
Дегтярь смерил деда взглядом. Такому все покажутся высокими.
- Как лицо выглядело?
- Ну, не могу сказать... Он это... болявый был. Усе время кашлял, шархвом рот и нос кутал... А потом это, граждане начальники, у мине зрение того... не ахти...
Майор прыснул:
- Ничего себе ахти! А хвост за собой сразу заметил!
- Дык чего их не заметить?! Они ж почти у метре за мной чапали! Это и слепой бы увидал...
- Сколько он тебе заплатил? - спросил Дегтярь.
- Усе мои!
- В камере ответит, - пообещал майор. - А тебя, Михан, я все-таки арестую.
- За что, гражданин а-а... начальник?!
- У твоего пристяжа... Ну, что с ноздрей, стволик нашли... Тэтэшечку... Въезжаешь?
- А я-то тут а-а... при чем?
- Может, ты и ноздрястого первый раз в жизни, как деда, видишь?
Михан молча свел за спиной руки, вскинул подбородок, как делали герои в фильмах когда их вели на расстрел, и потребовал от майора:
- Веди, а-а... начальник. Михан теперь закон а-а... завсегда уважает.
Гигант-омоновец, оставив деда, приблизился к березовскому главарю и вывел его из кухни. И тут же стало слышно, как кипит, булькая, на сковороде масло.
Пятерней майор содрал с лица маску, и Дегтярь, как и ожидал, увидел совсем не то, что ожидал. По говору у майора чудилось умное интеллигентное лицо, а белый свет ламп облил грубые крестьянские черты: изрытые оспой щеки, рыхлый нос, сдавленный в висках лоб. Без маски он выглядел гораздо хуже.
- А ботинки? - спросил он Дегтяря. - Ты же говорил по телефону что-то про ботинки...
- Он у тебя дома был? - спросил деда Дегтярь.
- Кто? - переложил тот треух из руки в руку.
- Дед Пихто!
- А-а... Тот мущщина?!. Нет, не был. Он мине у городе устрел, возле рынку... Он сказал еще, што усе, как за мной слидять, они для хвильму снимають. Для юмора. Прозывается - скрытная камера!.. Я такое по своему телеку видал!
Дегтярь вспомнил телевизор-ветеран с линзой, вспомнил окурок и, встрепенувшись, попросил майора:
- Запроси своих, чтоб узнал, какие сигареты курит Михан!
- А ничего супротив закону я не сделал, - напомнил о себе дедок. - Ни украл, ни пальцем никого не тронул...
- "Кэмел", - перевел хрип рации на русский язык майор. - Это важно?
- Где ты ключ от сундука хранишь? - спросил деда Дегтярь.
- А тебе зачем?
Треух в руке деда замер.
- Где-нибудь в шкафу?
- А откуда... ну, про сундук ты это?..
- Значит, точно он был у тебя! - наконец-то склеил весь сюжет в одну ленточку Дегтярь.
- Кто? Ключ? - перепугался дед.
- Поехали ботинки посмотрим, - предложил майор.
Пустым невидящим взглядом Дегтярь провел по лицу следователя, потом на такое же неощутимое лицо деда и вдруг почувствовал, что вряд ли когда-нибудь увидит лицо хитреца, подкинувшего ботинки Кузнецова в сундук, а потом приведшего их к главарю березовских бандюг. Рука потянулась к нагрудному карману. Под пальцами хрустнули новенькие стодолларовые купюры. Их предстояло отдать. А отдавать не хотелось. Дегтярь стиснул зубы и ему почудилось, что кто-то сейчас следит за ним через окна кухни и громко-громко, ехидно-ехидно смеется.
Он резко обернулся, но окон не нашел. Их в кухне не существовало. Кроме одного - раздаточного. Из него был вид на перегородку. А на той перегородке висела картина красноярца Сурикова "Меншиков в Березове". От картины, от обледеневшего окошка, от тулупа Меншикова веяло вселенским холодом. Дегтярю тут же захотелось в Москву, захотелось под лучи солнца, и он с трудом сглотнул это желание. Он не знал, в каком именно Березове отбывал ссылку Меншиков, но явная похожесть на красноярскую Березовку напомнила о машине, оставленной напавшими на Кузнецова-младшего, напомнила о подкинутых ботинках, и Дегтярю еще сильнее захотелось уехать в Москву.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116