Как?! Роберт Хунтуа принадлежал к той породе мужчин, о которой говорят - красавец мужчина! Высокий, с мягким прищуром улыбчивых глаз, с благородной сединой, тронувшей его иссиня-черные волосы, он производил неизгладимое впечатление на всех, с кем имел дело, - даже на следователей, которые осуществляли следствие в стенах вверенной Роберту Шалвовичу больницы.
К тому же господин Хунтуа имел весьма высоких покровителей, связи его были настолько широки и высоки, насколько о них может мечтать работник такого уровня, какой был у главврача медсанчасти N 47. Роберт Хунтуа, как считали те, кто его окружал, находился в дружбе с многими высокопоставленными чиновниками в Министерстве здравоохранения, в московской мэрии, Моссовете, Белом доме. Не случайно, наверное, ему с завидным постоянством присылались различные приглашения: на съезды народных депутатов, например, на всевозможные сессии российского парламента. Соответствующее впечатление производила и фотография, запечатлевшая в свое время Роберта Хунтуа вместе с Борисом Николаевичем Ельциным. Правда, последний в то время, когда эта фотография снималась, не был еще президентом России. Тогда он еще был только председателем Госстройкомитета и просто навестил медсанчасть, свое подведомственное учреждение. Но ведь на фотографии нет поясняющего титра, как это бывает в кино. Так что по внешнему, поверхностному взгляду, все у Роберта Хунтуа было в порядке. Ну очень благополучный человек.
И поэтому неудивительно, что, как мы увидим ниже, участники этого дела очень долго будут покрывать главного в нем преступника: слишком впечатляющ был ореол благополучия, которым Роберт Хунтуа себя окружил. Кому захочется связываться со столь могущественным человеком, каковым казался главврач медсанчасти Л/о 47?
СЛЕДСТВИЕ
Все началось с того, что в приемную ГУВД Москвы явилась посетительница и дала заявление, на основании которого было возбуждено уголовное дело по факту хищения наркотических лечебных средств в медсанчасти N 47 Мосстройкомитета. Слишком очевидны были "уходы на сторону" многих столь нужных тяжело больным людям лекарств.
Поначалу у следователей и в мыслях не было подозревать Роберта Шалвовича в этих хищениях. Красивый, атлетически сложенный главврач с мягкими обходительными манерами не вызывал ни малейшего подозрения.
Следствие было решено производить в стенах самой больницы. Во-первых, необходимые материалы, не все из которых можно было изъять в интересах следствия так, чтобы не - пострадали интересы больных, находились здесь. Во-вторых, нельзя было исключить вероятность такого довольно распространенного явления, когда на суде обвиняемые заявляют, что признания у них были "выбиты под пытками", что следствие давило на них, в буквальном смысле выбивая из них нужные сведения, и, таким образом, им ничего не оставалось делать, как оговорить самих себя. Все это было слишком знакомо, и следователи решили заранее обезопасить себя от таких обвинений.
Но главной причиной присутствия следователей в больнице было то, что рабочие книги, журналы, книги учета позволяли прочнее определиться в сложившейся ситуации.
Поначалу следствие натолкнулось на стену молчания всего коллектива медсанчасти, несмотря на то что факты хищения были налицо. Но долго так продолжаться не могло. Слишком уж кричащими были факты.
Первой слова "да, было..." нехотя выдавила из себя старшая медсестра, не выдержавшая неоспоримости данных, предъявленных ей следователем. И хотя на допрос к нему она явилась с легко просматриваемым намерением молчать до конца, все же была вынуждена сделать признание, потому что следователь едва ли не на пальцах объяснил ей, насколько странно, когда то или иное средство применено к больному не было, но и обратно на склад не поступило. И старшая медсестра наконец поняла, что ее молчание не спасает, а наоборот усугубляет ее вину.
Вслед за старшей медсестрой начал давать показания и остальной медперсонал, а затем и врачи.
В стенах больницы процветала порочная практика безалаберного учета расходования лекарственных препаратов, которые медики в самом вульгарном смысле просто крали у смертельно больных людей, не задумываясь даже над тем, что для них наркотики - единственное средство снять жесточайшие боли.
Но куда же девались все эти препараты? Продавались на сторону? Каким образом и кто конкретно в таком случае сбывал дорогие препараты, кому, за сколько? И тут дело снова застопорилось. Все подследственные, как один, словно сговорившись, заявляли, что отдавали наркотические средства таинственному человеку, имя которого категорически отказывались называть. Возникла загадочная фигура, чуть ли не мифическая. Но и это не могло долго продолжаться. Рано или поздно таинственный "Фантомас" засветился бы. Так оно и случилось.
(На протяжении следствия оперативники и без того понимали, что кто-то словно пытается руководить показаниями сотрудников, словно дышит им в затылок и, как может, вынуждает их давать ложные показания.)
Когда наконец имя Роберта Хунтуа было всетаки названо, следователи не спешили сразу же поверить этому. Но имя зазвучало и во второй, и в третий раз - свидетелей словно прорвало. Каждый из них называл имя своего главврача. Но следователи не спешили: слишком свежи были воспоминания о том, как работники медсанчасти в унисон давали показания, не соответствующие, мягко говоря, действительности.
Тем временем Роберт Шалвович любезно увещевал следователей.
- Послушайте, - говорил он, - как бы там ни было, мои девочки работали во имя высокой цели. Может быть, не стоит их так уж дергать?
Что же это за высокие цели? Дело в том, что медиками медсанчасти N 47 делались заявки на наркотические лечебные средства якобы для лечения больных, страдающих от невыносимых болей. Врачи, якобы пытаясь снять эти боли, шли на нарушения и подкармливали дефицитными лекарствами больных.
Он еще не знал, что следствие уже установило: львиная доля заказанных лекарств шла на сторону. Он, конечно, знал, что следствие работает в этом направлении, но понятия не имел, что свидетели уже практически "раскололись". Ему просто не от кого было это знать. Сами свидетели не торопились сообщать ему неприятные вести.
Более десяти медиков медсанчасти Мосстройкомитета оказались втянутыми в историю с хищением из нее наркотических лечебных средств. Следствие нашло неопровержимые доказательства их вины. Из-за расхищенных дефицитнейших препаратов пострадали многие больные, которые имели несчастье лечиться в этом учреждении.
Больной Т, находился в медсанчасти N 47 три месяца, в течение которых для больного было выписано 155 ампул сильного наркотического средства - омнопона и как минимум 10 ампул другого такого же сильнодействующего лекарства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
К тому же господин Хунтуа имел весьма высоких покровителей, связи его были настолько широки и высоки, насколько о них может мечтать работник такого уровня, какой был у главврача медсанчасти N 47. Роберт Хунтуа, как считали те, кто его окружал, находился в дружбе с многими высокопоставленными чиновниками в Министерстве здравоохранения, в московской мэрии, Моссовете, Белом доме. Не случайно, наверное, ему с завидным постоянством присылались различные приглашения: на съезды народных депутатов, например, на всевозможные сессии российского парламента. Соответствующее впечатление производила и фотография, запечатлевшая в свое время Роберта Хунтуа вместе с Борисом Николаевичем Ельциным. Правда, последний в то время, когда эта фотография снималась, не был еще президентом России. Тогда он еще был только председателем Госстройкомитета и просто навестил медсанчасть, свое подведомственное учреждение. Но ведь на фотографии нет поясняющего титра, как это бывает в кино. Так что по внешнему, поверхностному взгляду, все у Роберта Хунтуа было в порядке. Ну очень благополучный человек.
И поэтому неудивительно, что, как мы увидим ниже, участники этого дела очень долго будут покрывать главного в нем преступника: слишком впечатляющ был ореол благополучия, которым Роберт Хунтуа себя окружил. Кому захочется связываться со столь могущественным человеком, каковым казался главврач медсанчасти Л/о 47?
СЛЕДСТВИЕ
Все началось с того, что в приемную ГУВД Москвы явилась посетительница и дала заявление, на основании которого было возбуждено уголовное дело по факту хищения наркотических лечебных средств в медсанчасти N 47 Мосстройкомитета. Слишком очевидны были "уходы на сторону" многих столь нужных тяжело больным людям лекарств.
Поначалу у следователей и в мыслях не было подозревать Роберта Шалвовича в этих хищениях. Красивый, атлетически сложенный главврач с мягкими обходительными манерами не вызывал ни малейшего подозрения.
Следствие было решено производить в стенах самой больницы. Во-первых, необходимые материалы, не все из которых можно было изъять в интересах следствия так, чтобы не - пострадали интересы больных, находились здесь. Во-вторых, нельзя было исключить вероятность такого довольно распространенного явления, когда на суде обвиняемые заявляют, что признания у них были "выбиты под пытками", что следствие давило на них, в буквальном смысле выбивая из них нужные сведения, и, таким образом, им ничего не оставалось делать, как оговорить самих себя. Все это было слишком знакомо, и следователи решили заранее обезопасить себя от таких обвинений.
Но главной причиной присутствия следователей в больнице было то, что рабочие книги, журналы, книги учета позволяли прочнее определиться в сложившейся ситуации.
Поначалу следствие натолкнулось на стену молчания всего коллектива медсанчасти, несмотря на то что факты хищения были налицо. Но долго так продолжаться не могло. Слишком уж кричащими были факты.
Первой слова "да, было..." нехотя выдавила из себя старшая медсестра, не выдержавшая неоспоримости данных, предъявленных ей следователем. И хотя на допрос к нему она явилась с легко просматриваемым намерением молчать до конца, все же была вынуждена сделать признание, потому что следователь едва ли не на пальцах объяснил ей, насколько странно, когда то или иное средство применено к больному не было, но и обратно на склад не поступило. И старшая медсестра наконец поняла, что ее молчание не спасает, а наоборот усугубляет ее вину.
Вслед за старшей медсестрой начал давать показания и остальной медперсонал, а затем и врачи.
В стенах больницы процветала порочная практика безалаберного учета расходования лекарственных препаратов, которые медики в самом вульгарном смысле просто крали у смертельно больных людей, не задумываясь даже над тем, что для них наркотики - единственное средство снять жесточайшие боли.
Но куда же девались все эти препараты? Продавались на сторону? Каким образом и кто конкретно в таком случае сбывал дорогие препараты, кому, за сколько? И тут дело снова застопорилось. Все подследственные, как один, словно сговорившись, заявляли, что отдавали наркотические средства таинственному человеку, имя которого категорически отказывались называть. Возникла загадочная фигура, чуть ли не мифическая. Но и это не могло долго продолжаться. Рано или поздно таинственный "Фантомас" засветился бы. Так оно и случилось.
(На протяжении следствия оперативники и без того понимали, что кто-то словно пытается руководить показаниями сотрудников, словно дышит им в затылок и, как может, вынуждает их давать ложные показания.)
Когда наконец имя Роберта Хунтуа было всетаки названо, следователи не спешили сразу же поверить этому. Но имя зазвучало и во второй, и в третий раз - свидетелей словно прорвало. Каждый из них называл имя своего главврача. Но следователи не спешили: слишком свежи были воспоминания о том, как работники медсанчасти в унисон давали показания, не соответствующие, мягко говоря, действительности.
Тем временем Роберт Шалвович любезно увещевал следователей.
- Послушайте, - говорил он, - как бы там ни было, мои девочки работали во имя высокой цели. Может быть, не стоит их так уж дергать?
Что же это за высокие цели? Дело в том, что медиками медсанчасти N 47 делались заявки на наркотические лечебные средства якобы для лечения больных, страдающих от невыносимых болей. Врачи, якобы пытаясь снять эти боли, шли на нарушения и подкармливали дефицитными лекарствами больных.
Он еще не знал, что следствие уже установило: львиная доля заказанных лекарств шла на сторону. Он, конечно, знал, что следствие работает в этом направлении, но понятия не имел, что свидетели уже практически "раскололись". Ему просто не от кого было это знать. Сами свидетели не торопились сообщать ему неприятные вести.
Более десяти медиков медсанчасти Мосстройкомитета оказались втянутыми в историю с хищением из нее наркотических лечебных средств. Следствие нашло неопровержимые доказательства их вины. Из-за расхищенных дефицитнейших препаратов пострадали многие больные, которые имели несчастье лечиться в этом учреждении.
Больной Т, находился в медсанчасти N 47 три месяца, в течение которых для больного было выписано 155 ампул сильного наркотического средства - омнопона и как минимум 10 ампул другого такого же сильнодействующего лекарства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77