Он посмотрел на нее, глаза его сузились.
— Тогда желаю удачи, — сказал он. — У этого парня — острый язык. И жуткий характер.
— Значит, буду держаться от него подальше, отозвалась Оливия ровно.
— Выходит, ты не хочешь быть со мной? Как же ты переменилась.
Она вздохнула и взглянула ему прямо в глаза.
— Просто за последние недели много чего произошло. Возможно, нам обоим стоит проверить свои чувства.
Впрочем, ей это совсем не нужно, думала Оливия, лежа ночью в постели и глядя в темноту.
Она не могла определить момент, когда перестала любить Джереми. Может быть, первые иллюзии покинули ее, когда, приехав в Лондон, она поняла, что ее планам не суждено сбыться.
Ей стало ясно, что она долго носила розовые очки. Образ героя детства, сотканный из фантазий, заслонял ей реального человека. Единственной целью Джереми было затащить ее в постель. А когда она не упала ему в руки, как спелое яблоко, он начал играть на другом поле. Приехав в Лондон, он забыл о ней, как забыл до этого о жене. И все об этом знали, кроме нее.
Странно, но почему-то это открытие не взволновало ее. Только немного жаль, что потратила так много времени и сил на ничтожество. Но одновременно с правдой о Джереми она начала понимать и свои чувства к Дилану. И они пугали ее.
Потому что это не просто страстное влечение. Это настойчивая необходимость быть вместе. Ей хотелось, чтобы он стал для нее всем другом, любовником, отцом ее детей. Хотелось делить с ним горе и радость, видеть страсть и свет улыбки в его глазах. Сейчас, когда упали последние барьеры, она уже не могла укрыться от правды. Потому до последнего и цеплялась за свои отношения с Джереми — чтобы не признаваться себе в этом чувстве.
Теперь ей придется жить с этой болью… Дилан был способен предложить ей только несколько часов в гостиничном номере. А сейчас они с ним и вовсе стали чужими. Однажды, подумала она, боль уйдет. Однажды…
Но до этого часа еще осталось прожить множество бесконечных одиноких дней.
Единственное, что поддерживало ее в эту минуту — надпись на солнечных часах: «Любовь заставляет время проходить незаметно. Время заставляет незаметно проходить любовь». Оливия от всей души надеялась, что это правда.
Утром в пятницу Оливия сидела в офисе и разбирала почту, когда зазвонил телефон. Прежде чем взять трубку, она, как всегда, подумала, а вдруг это Дилан?
— Привет, Ливви. — Это был Джереми, привычно довольный собой. — Я звоню, чтобы сообщить: переезжаю в новую квартиру. И завтра решил устроить новоселье. Начало — в восемь вечера.
— Ну… — Оливия помялась, — я не уверена…
— Да перестань, милая. Без тебя и праздник не праздник. — Он усмехнулся. — Кроме того, я хочу, чтобы ты видела, от чего отказываешься.
Оливия с неохотой записала на бумажке адрес и вздохнула, кладя трубку. Новоселье у Джереми не входило для нее в число праздничных мероприятий. Но это все же лучше, чем сидеть дома в одиночестве и грустить.
Она догадывалась, что Джереми ждет от нее подарка на новоселье, но ей не хотелось дарить ему ничего такого, что осталось бы надолго. Поэтому она решила ограничиться бутылкой хорошего шампанского. Дороговато, зато эфемерно. Она надела простое узкое черное платье с низким прямым вырезом. Добавила немного косметики на губы и глаза.
Ее решение приехать, когда вечеринка будет в самом разгаре, и, «отметившись», улизнуть, оказалось правильным. Подойдя к белому импозантному дому с резным портиком, она услышала шум, из окон первого этажа неслась музыка. Гости толпились на балконе и в доме. Другие оккупировали лестницу, смеялись, пили и болтали. Оливии пришлось буквально проталкиваться между ними.
Постояв у входной двери, она так и не увидела Джереми. Зато ее приветствовала незнакомая блондинка.
— Подкрепление? Прекрасно! — воскликнула она, увидев бутылку шампанского. — Жакет можно оставить в спальне. Это сюда. А основное действие происходит на кухне.
— Я найду, спасибо.
Оливия решила было, что пора заканчивать визит, но тут же убедила себя, что нужно хотя бы увидеть Джереми и пожелать ему счастья в новом доме. Вдруг ее взяли за руку. Подняв глаза, она столкнулась взглядом с Диланом. Внутри нее словно взорвалась бомба. Губы сами непроизвольно сложились в улыбку.
— Дилан? Ты вернулся. — Она замерла, стараясь разглядеть, что скрывается за его холодным выражением. — Я… не ожидала увидеть тебя здесь.
— Я тоже, — коротко пояснил он. — Я пришел не один.
Ну конечно, подумала она. Ее счастье от встречи с ним стало тускнеть и переходить в тупую боль.
— Оливия, сделай нам обоим одолжение уйди. Уйди сейчас, — прошептал вдруг Дилан.
— Но я только что пришла. — Она попыталась рассмеяться.
— Это не важно. Так будет лучше, поверь мне.
Он все еще держал ее за руку, и она поспешно высвободилась.
— Ты не имеешь права вмешиваться. Меня пригласили — и я останусь.
— Пожалуйста, сделай так, как я прошу. — В его глазах вспыхнуло что-то вроде отчаяния. — Я не могу тебе сейчас объяснить…
— Так-так… что у нас здесь? Деревенская мышка? — прервал их знакомый Оливии женский голос. Она обернулась и увидела копну рыжих волос, обрамляющих гладкое лицо. А также пышное тело, едва прикрытое коричневым шелком. Загорелую руку украшал браслет с яшмой.
Мелинда, вспомнила Оливия, страдая от невыносимой боли. Девица, которую она встретила в доме Дилана в первое утро их знакомства.
— Значит, ты все-таки пришла. — Ее голос был елейным, но глаза смотрели прямо и жестко. — Маленькая мисс Неудачница.
— Довольно, Мелинда, — резко произнес Дилан.
Оливия смерила ее взглядом, гордо вскинув голову.
— Ты одета, — проговорила она, словно удивляясь. — Что, сшила пару полотенец?
— Ах ты… — Мелинда взмахнула рукой, выплескивая на Оливию шампанское из бокала.
— Все, хватит. — Дилан почти рычал. — Оливия, ты уходишь.
— Ни за что, — бросила та в ответ. — Чего не бывает между добрыми друзьями! Но не позволяй своей подружке снова наполнить бокал. Она, кажется, уже пьяна в стельку.
Повернувшись, Оливия направилась в спальню и, бросив жакет на кровать, пошла в ванную, просушить платье. Но по пути едва не споткнулась о ноги молодой женщины, которая сидела на полу, спиной прислонившись к стене и уронив голову на руки.
— Ох, простите, — извинилась Оливия. — Я не заметила вас.
Женщина подняла глаза, встряхнув темным облаком волос. Она была привлекательна. Даже более того, красива. Но слезы затуманивали большие голубые глаза, а лицо с правильными чертами покраснело.
— Здесь нет никого, — сказала она хриплым, дрожащим голосом и поднялась. — Я уже ухожу.
— Нет, пожалуйста. — Оливия смутилась. — Умывайтесь. Я пришла за салфетками. На меня пролили шампанское.
— Значит, не только у меня неудача.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33