., это хоть какой-то шанс. Других, похоже, не предвидится.
– Пока погоди, – сказала Франки, – Во-первых, едва ли кто-нибудь нас услышит.., он не стал бы так рисковать.., а во-вторых, когда вот так сидишь и ждешь, что тебя вот-вот прикончат, так хочется с кем-нибудь поговорить… Бобби, иначе я просто не выдержу… Давай не будем кричать до самой последней минуты. Так.., так здорово, что ты рядом и я могу.., поговорить с тобой. – Ее голос чуть дрогнул.
– Я втянул тебя в жуткую историю. Франки.
– О, пожалуйста, не переживай. Попробовал бы ты меня не втянуть… Я сама все это затеяла… Как ты думаешь, Бобби, ему действительно удастся? Ну.., с нами расправиться?
– Весьма вероятно. Он ведь чудовищно умен и изворотлив.
– Бобби, теперь-то ты веришь, что это он убил Генри Бассингтон-Ффренча?
– Ну если у него была такая возможность…
– Была.., при одном условии – что Сильвия Бассингтон-Ффренч его сообщница.
– Франки!
– Понимаю. Я тоже ужаснулась, когда мне это пришло в голову. Но все сходится. Почему она не замечала столь очевидных вещей, когда дело касалось ее мужа, почему так упрямилась, когда мы ее уговаривали направить Генри не в Грэндж, а в какую-нибудь другую лечебницу. К тому же, когда раздался выстрел, она была в доме…
– Возможно, она сама и стреляла.
– Ну что ты, нет!
– Почему нет! А потом отдала ключ от кабинета Николсону, чтобы тот сунул его в карман Генри.
– Бред какой-то, – сказала Франки безнадежным тоном. – Будто смотришь в кривое зеркало. Вполне нормальные, приятные люди вдруг оказываются злодеями. Нет, ведь должно быть что-то, что отличало бы преступников от приличных людей – например, форма бровей, или ушей, или что-то еще.
– Господи! – вдруг воскликнул Бобби.
– Ты что?
– Франки, тот тип, который к нам сюда приходил, – не Николсон.
– Ты что, с ума сошел? Кто же еще?
– Не знаю.., только не Николсон. Я чувствовал.., я все время чувствовал, что тут что-то не то, но никак не мог сообразить, и только теперь, когда ты сказала про уши, вспомнил… Когда я в тот вечер наблюдал за Николсоном через окно, то обратил внимание на его уши – мочки у него полностью срослись с щеками. А у этого типа мочки вовсе не такие.
– Но что это значит? – упавшим голосом спросила франки.
– То, что это был очень умелый актер, выдававший себя за Николсона.
– Но почему.., и кто это мог быть?
– Бассингтон-Ффренч, – прошептал Бобби. – Роджер Бассингтон-Ффренч. Мы сразу все точно вычислили, а потом – вот идиоты-то – сами себя запутали, пошли по неверному следу.
– Бассингтон-Ффренч, – прошептала Франки. – Должно быть, это и правда он. Ведь когда я намекнула Николсону на его причастность ко всем этим несчастным случаям, при этом присутствовал только Роджер.
– Значит, так оно и есть, – сказал Бобби. – У меня еще была какая-то надежда, что Роджер Бассингтон-Ффренч каким-то чудом разыщет нас, но теперь надеяться не на что. Руки и ноги у нас с тобой накрепко связаны. Мойра – тоже узница. А больше никто не знает, где мы. Стало быть, игра окончена.
Едва Бобби договорил, над их головами послышался какой-то шум. И тотчас из слухового окошка кто-то с ужасающим треском свалился в комнату.
В кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть.
– Что за черт… – начал Бобби. Из-под осколков донесся голос:
– Б-б-б-бобби.
– Черт меня подери! – воскликнул Бобби. – Да это же Бэджер!
Глава 29
Рассказ Бэджера
Нельзя было терять ни минуты. Этажом ниже уже слышались какие-то звуки.
– Да скорее же, балбес ты эдакий! – нервничал Бобби. – Стащи с меня башмак! Не спорь и ни о чем не спрашивай! Как-нибудь его сдерни и швырни на середину комнаты, а потом марш под кровать! Да живее, ты!
По лестнице кто-то поднимался. В замке заскрипел ключ.
На пороге со свечой в руке появился поддельный Николсон.
Он увидел Бобби и Франки в прежнем положении, но на полу посреди комнаты появилась куча битого стекла, а посреди нее башмак!
Николсон перевел удивленный взгляд с башмака на Бобби. Левая нога Бобби была разута.
– Ловко, мой юный друг, очень ловко, – сухо сказал он. – Вы настоящий акробат.
Он проверил веревки, которыми Бобби был связан, и сделал еще несколько узлов. Потом с любопытством на него посмотрел.
– И как это вы исхитрились добросить башмак до окна? Просто невероятно. В вас есть что-то от Гудини, мой друг.
Бросив подозрительный взгляд на обоих узников и на разбитое слуховое окно, лже-Николсон, пожав плечами, вышел.
– Бэджер, давай сюда!
Бэджер вылез из-под кровати. У него был с собой складной нож, и он очень споро освободил Бобби и Франки от пут.
– Так-то оно лучше, – сказал Бобби, потягиваясь. – Ух! Я весь задеревенел! Ну, Франки, что ты скажешь насчет нашего дружка Николсона?
– Да, ты прав, – сказала Франки. – Это Роджер Бассингтон-Ффренч. Теперь я это точно поняла. Но все равно, как он здорово копирует Николсона.
– Все дело только в голосе и пенсне, – сказал Бобби.
– В Оксфорде я учился с одним Бассингтон-Ффренчем, – сказал Бэджер. – К-к-классно всех изображал. Однако малый был с дрянцой. Скверная с ним вышла история – п-п-подделал на чеке подпись своего п-п-па-паши. П-п-правда, старик это з-з-замял.
Бобби и Франки в тот же миг невольно подумали об одном и том же: Бэджер, которого они так боялись посвящать в свои дела, оказывается, мог бы сообщить им весьма немаловажные факты.
– Подделал подпись, – задумчиво сказала Франки. – То письмо от твоего имени, Бобби, было мастерски подделано. Интересно, откуда у него образец твоего почерка?
– Если он в сговоре с Кэйменами, то, вероятно, видел мое письмо, ну то, насчет Эванса.
Тут подал голос Бэджер:
– Ч-ч-что будем делать д-д-дальше? – жалобно спросил он.
– Займем удобную позицию за дверью, – сказал Бобби. – И когда наш приятель вернется, а будет это, сдается мне, не так уж скоро, накинемся на него и устроим ему сюрпризец, который он запомнит надолго. Что скажешь на это, Бэджер? Ты готов?
– О, вполне.
– А ты, Франки, как услышишь его шаги, сразу садись на стул. Он увидит, что ты на месте, и, ничего не подозревая, войдет.
– Хорошо, – сказала Франки. – А как только вы с Бэджером его повалите, я сразу к вам на помощь – укушу его за лодыжку или еще что-нибудь придумаю.
– Как это по-женски, – одобрительно произнес Бобби. – А теперь давайте сядем на пол поближе друг к другу и послушаем Бэджера. Я хочу знать, благодаря какому чуду он свалился нам на головы.
– В-в-видишь ли, когда ты уехал, я оказался в довольно затруднительном п-п-положении.
Он замолчал. Мало-помалу они выудили у него все: то была целая повесть о долгах, кредиторах и судебных исполнителях – драма в обычном для Бэджера духе. Бобби не оставил ему никакого адреса, сказал только, что поведет «бентли» в Стейверли. Вот Бэджер и поехал в Стейверли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Пока погоди, – сказала Франки, – Во-первых, едва ли кто-нибудь нас услышит.., он не стал бы так рисковать.., а во-вторых, когда вот так сидишь и ждешь, что тебя вот-вот прикончат, так хочется с кем-нибудь поговорить… Бобби, иначе я просто не выдержу… Давай не будем кричать до самой последней минуты. Так.., так здорово, что ты рядом и я могу.., поговорить с тобой. – Ее голос чуть дрогнул.
– Я втянул тебя в жуткую историю. Франки.
– О, пожалуйста, не переживай. Попробовал бы ты меня не втянуть… Я сама все это затеяла… Как ты думаешь, Бобби, ему действительно удастся? Ну.., с нами расправиться?
– Весьма вероятно. Он ведь чудовищно умен и изворотлив.
– Бобби, теперь-то ты веришь, что это он убил Генри Бассингтон-Ффренча?
– Ну если у него была такая возможность…
– Была.., при одном условии – что Сильвия Бассингтон-Ффренч его сообщница.
– Франки!
– Понимаю. Я тоже ужаснулась, когда мне это пришло в голову. Но все сходится. Почему она не замечала столь очевидных вещей, когда дело касалось ее мужа, почему так упрямилась, когда мы ее уговаривали направить Генри не в Грэндж, а в какую-нибудь другую лечебницу. К тому же, когда раздался выстрел, она была в доме…
– Возможно, она сама и стреляла.
– Ну что ты, нет!
– Почему нет! А потом отдала ключ от кабинета Николсону, чтобы тот сунул его в карман Генри.
– Бред какой-то, – сказала Франки безнадежным тоном. – Будто смотришь в кривое зеркало. Вполне нормальные, приятные люди вдруг оказываются злодеями. Нет, ведь должно быть что-то, что отличало бы преступников от приличных людей – например, форма бровей, или ушей, или что-то еще.
– Господи! – вдруг воскликнул Бобби.
– Ты что?
– Франки, тот тип, который к нам сюда приходил, – не Николсон.
– Ты что, с ума сошел? Кто же еще?
– Не знаю.., только не Николсон. Я чувствовал.., я все время чувствовал, что тут что-то не то, но никак не мог сообразить, и только теперь, когда ты сказала про уши, вспомнил… Когда я в тот вечер наблюдал за Николсоном через окно, то обратил внимание на его уши – мочки у него полностью срослись с щеками. А у этого типа мочки вовсе не такие.
– Но что это значит? – упавшим голосом спросила франки.
– То, что это был очень умелый актер, выдававший себя за Николсона.
– Но почему.., и кто это мог быть?
– Бассингтон-Ффренч, – прошептал Бобби. – Роджер Бассингтон-Ффренч. Мы сразу все точно вычислили, а потом – вот идиоты-то – сами себя запутали, пошли по неверному следу.
– Бассингтон-Ффренч, – прошептала Франки. – Должно быть, это и правда он. Ведь когда я намекнула Николсону на его причастность ко всем этим несчастным случаям, при этом присутствовал только Роджер.
– Значит, так оно и есть, – сказал Бобби. – У меня еще была какая-то надежда, что Роджер Бассингтон-Ффренч каким-то чудом разыщет нас, но теперь надеяться не на что. Руки и ноги у нас с тобой накрепко связаны. Мойра – тоже узница. А больше никто не знает, где мы. Стало быть, игра окончена.
Едва Бобби договорил, над их головами послышался какой-то шум. И тотчас из слухового окошка кто-то с ужасающим треском свалился в комнату.
В кромешной тьме ничего нельзя было разглядеть.
– Что за черт… – начал Бобби. Из-под осколков донесся голос:
– Б-б-б-бобби.
– Черт меня подери! – воскликнул Бобби. – Да это же Бэджер!
Глава 29
Рассказ Бэджера
Нельзя было терять ни минуты. Этажом ниже уже слышались какие-то звуки.
– Да скорее же, балбес ты эдакий! – нервничал Бобби. – Стащи с меня башмак! Не спорь и ни о чем не спрашивай! Как-нибудь его сдерни и швырни на середину комнаты, а потом марш под кровать! Да живее, ты!
По лестнице кто-то поднимался. В замке заскрипел ключ.
На пороге со свечой в руке появился поддельный Николсон.
Он увидел Бобби и Франки в прежнем положении, но на полу посреди комнаты появилась куча битого стекла, а посреди нее башмак!
Николсон перевел удивленный взгляд с башмака на Бобби. Левая нога Бобби была разута.
– Ловко, мой юный друг, очень ловко, – сухо сказал он. – Вы настоящий акробат.
Он проверил веревки, которыми Бобби был связан, и сделал еще несколько узлов. Потом с любопытством на него посмотрел.
– И как это вы исхитрились добросить башмак до окна? Просто невероятно. В вас есть что-то от Гудини, мой друг.
Бросив подозрительный взгляд на обоих узников и на разбитое слуховое окно, лже-Николсон, пожав плечами, вышел.
– Бэджер, давай сюда!
Бэджер вылез из-под кровати. У него был с собой складной нож, и он очень споро освободил Бобби и Франки от пут.
– Так-то оно лучше, – сказал Бобби, потягиваясь. – Ух! Я весь задеревенел! Ну, Франки, что ты скажешь насчет нашего дружка Николсона?
– Да, ты прав, – сказала Франки. – Это Роджер Бассингтон-Ффренч. Теперь я это точно поняла. Но все равно, как он здорово копирует Николсона.
– Все дело только в голосе и пенсне, – сказал Бобби.
– В Оксфорде я учился с одним Бассингтон-Ффренчем, – сказал Бэджер. – К-к-классно всех изображал. Однако малый был с дрянцой. Скверная с ним вышла история – п-п-подделал на чеке подпись своего п-п-па-паши. П-п-правда, старик это з-з-замял.
Бобби и Франки в тот же миг невольно подумали об одном и том же: Бэджер, которого они так боялись посвящать в свои дела, оказывается, мог бы сообщить им весьма немаловажные факты.
– Подделал подпись, – задумчиво сказала Франки. – То письмо от твоего имени, Бобби, было мастерски подделано. Интересно, откуда у него образец твоего почерка?
– Если он в сговоре с Кэйменами, то, вероятно, видел мое письмо, ну то, насчет Эванса.
Тут подал голос Бэджер:
– Ч-ч-что будем делать д-д-дальше? – жалобно спросил он.
– Займем удобную позицию за дверью, – сказал Бобби. – И когда наш приятель вернется, а будет это, сдается мне, не так уж скоро, накинемся на него и устроим ему сюрпризец, который он запомнит надолго. Что скажешь на это, Бэджер? Ты готов?
– О, вполне.
– А ты, Франки, как услышишь его шаги, сразу садись на стул. Он увидит, что ты на месте, и, ничего не подозревая, войдет.
– Хорошо, – сказала Франки. – А как только вы с Бэджером его повалите, я сразу к вам на помощь – укушу его за лодыжку или еще что-нибудь придумаю.
– Как это по-женски, – одобрительно произнес Бобби. – А теперь давайте сядем на пол поближе друг к другу и послушаем Бэджера. Я хочу знать, благодаря какому чуду он свалился нам на головы.
– В-в-видишь ли, когда ты уехал, я оказался в довольно затруднительном п-п-положении.
Он замолчал. Мало-помалу они выудили у него все: то была целая повесть о долгах, кредиторах и судебных исполнителях – драма в обычном для Бэджера духе. Бобби не оставил ему никакого адреса, сказал только, что поведет «бентли» в Стейверли. Вот Бэджер и поехал в Стейверли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55