Что ни говори, великое дело быть англичанином, – начал свою речь викарий. – Честность – вот что мы символизируем. Благодаря королевскому флоту наша порядочность стала известна всему свету. Слово англичанина! Южноамериканская фирма знает цену молодому человеку, который в любых обстоятельствах останется неподкупен и в чьей верности и преданности работодатели могут быть уверены. Никто и никогда не усомнится в том, что англичанин будет вести только честную игру…
– И бить прямо в цель, – подхватил Бобби. Викарий в сомнении посмотрел на сына. С губ уже готова была сорваться сентенция, отличная сентенция, однако что-то в тоне сына показалось ему неискренним. Но молодой человек был совершенно серьезен.
– И все-таки, папа, почему именно я? – сказал он.
– То есть как почему именно ты?
– В Англии полным-полно англичан, – сказал Бобби. – Жизнерадостных и честных парней.
– Возможно, тебя рекомендовал твой последний командир.
– Да, похоже, – не очень уверенно сказал Бобби. – Но это, в сущности, не важно. Я не могу принять их предложение.
– Не можешь принять их предложение? Дорогой мой, что это значит?
– Ну, видишь ли, я уже связан обязательствами. С Бэджером.
– С Бэджером Бидоном? Глупости, мой мальчик. Речь идет о серьезном деле.
– Признаться, случай нелегкий, – со вздохом сказал Бобби.
– Все твои ребяческие договоренности с молодым Бэджером никак нельзя принимать в расчет.
– А я принимаю.
– Молодой Бидон – личность совершенно безответственная. Насколько мне известно, для своих родителей он уже был источником значительных неприятностей и расходов.
– Ему здорово не везло. Бэджер катастрофически доверчив.
– Не везло.., не везло! Просто сей молодой человек никогда в жизни палец о палец не ударил.
– Глупости, папа. Да он каждый день вставал в пять утра кормить этих мерзких кур. Он ведь не виноват, что они заболели этим рупом или крупом, или как там это еще называется.
– Мне всегда была не по вкусу эта затея с гаражом. Чистое безрассудство. Тебе следует от нее отказаться.
– Не могу, сэр. Я обещал. Я не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает.
Они продолжали спорить. Руководствуясь исключительно своим взглядом на Бэджера, викарий не в силах был согласиться, что обещание, данное этому молодому человеку, непременно следует выполнять. Он полагал, что Бобби упрямец, который вознамерился любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не самого неподходящего из всех возможных компаньонов. Бобби же упорно твердил свое: он не может «подвести старину Бэджера».
Кончилось тем, что викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас сел писать фирме «Хенрик и Далло», что не может принять их предложения.
Писал он с тяжелым сердцем, ибо упускал случай, который едва ли еще подвернется. Но иначе он поступить не мог.
Позднее на площадке для гольфа он рассказал о письме Франки. Она слушала его очень внимательно.
– Тебе пришлось бы поехать в Южную Америку?
– Да.
– Ты был бы рад?
– Да, почему бы и не съездить?
Франки вздохнула.
– Как бы там ни было, по-моему, ты поступил правильно, – твердо сказала она.
– Ты это насчет Бэджера?
– Да.
– Не мог же я подвести горемыку, верно?
– Верно, только смотри, чтобы этот, как ты его называешь, «горемыка», не пустил тебя по миру.
– О, постараюсь быть осмотрительным. А вообще, чего мне бояться? У меня же ничего нет.
– В этом есть даже некая прелесть, – сказала Франки.
– И какая же?
– Сама не знаю. Во всяком случае, звучит довольно мило и бесшабашно. Хотя, знаешь, если честно, у меня, пожалуй, тоже мало что есть. То есть отец дает мне деньги на карманные расходы. У меня есть дома, где я могу жить, и наряды, и горничные, и какие-то жуткие семейные драгоценности.., и предостаточный кредит в магазинах, но ведь это все принадлежит моему семейству, а не мне.
– Да, но… – Бобби замолчал.
– Ну, конечно, я не сравниваю.
– Да, у меня ситуация несколько иная, – сказал Бобби.
Он вдруг ощутил страшную подавленность. Они в молчании дошли до следующей метки.
– А я завтра еду в Лондон, – сказала Франки, когда Бобби установил мяч для первого удара.
– Завтра? Жаль.., а я хотел пригласить тебя на пикник.
– Я бы с удовольствием. Но, увы, не могу. Понимаешь, у отца опять разыгралась подагра.
– Тебе надо бы остаться дома и ухаживать за ним, – сказал Бобби.
– Он не любит, чтобы за ним ухаживали. Его это ужасно раздражает. Предпочитает, чтобы с ним оставался лакей. Тот ему сочувствует и безропотно терпит, когда в него кидают чем попало и обзывают болваном.
Бобби зацепил мяч поверху, и тот тихонько скатился в канавку.
– Не повезло! – сказала Франки и тут же послала мяч отличным прямым ударом. – Кстати, – заметила она, – в Лондоне мы могли бы видеться. Ты скоро приедешь?
– В понедельник. Но.., понимаешь.., ни к чему это.
– Что значит ни к чему?
– Ну, видишь ли, большую часть времени я буду работать механиком. Понимаешь…
– Я думаю, это не помешает тебе, как всем прочим моим друзьям, прийти ко мне на коктейль и расслабиться, – сказала Франки.
Бобби только покачал головой.
– Если тебе не нравится коктейль, можем устроить вечеринку с пивом и сосисками, – сказала Франки, желая его ободрить.
– Послушай, Франки, к чему это? Мы люди разного круга. Боюсь, мне будет не совсем комфортно в компании твоих друзей.
– Поверь, у меня бывает очень разношерстная публика.
– Не делай вида, будто не понимаешь, о чем я толкую.
– Ну хочешь, прихвати с собой Бэджера. Раз ты так дорожишь его дружбой.
– У тебя предубежденье против Бэджера.
– Наверно, оттого, что он заика. Когда при мне кто-нибудь заикается, я тоже начинаю заикаться.
– Послушай, Франки, ни к чему это, ты сама знаешь. Когда мы тут, все понятно. Тут особо не развлечешься, и я, вероятно, лучше, чем ничего. Ты всегда была ко мне внимательна, и я страшно тебе благодарен. Но, понимаешь, я отлично знаю, что я – никто.., и понимаешь…
– Когда ты выговоришься относительно своей неполноценности, – холодно произнесла Франки, – будь любезен, выведи мяч из лунки и лучше нибликом, а не короткой клюшкой.
– Неужели я.., о, черт! – Бобби поспешил запихнуть короткую клюшку в мешок и достал ниблик.
Франки не без злорадства наблюдала, как он пять раз подряд ударил по мячу. Вокруг носились клубы песка.
– У тебя очко, – сказал Бобби, подбирая мяч.
– Да уж надо думать, – сказала Франки. – И значит, я выиграла.
– Сыграем еще одну напоследок?
– Пожалуй, нет. У меня куча дел.
– Понял. Иначе и быть не может. Они молча направились к зданию клуба.
– Что ж, до свиданья, Бобби, – сказала Франки, протягивая ему руку. – Было распрекрасно иметь тебя на подхвате и пользоваться твоими услугами, пока я была здесь. Быть может, мы вновь с тобой свидимся, если не подвернется ничего более интересного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– И бить прямо в цель, – подхватил Бобби. Викарий в сомнении посмотрел на сына. С губ уже готова была сорваться сентенция, отличная сентенция, однако что-то в тоне сына показалось ему неискренним. Но молодой человек был совершенно серьезен.
– И все-таки, папа, почему именно я? – сказал он.
– То есть как почему именно ты?
– В Англии полным-полно англичан, – сказал Бобби. – Жизнерадостных и честных парней.
– Возможно, тебя рекомендовал твой последний командир.
– Да, похоже, – не очень уверенно сказал Бобби. – Но это, в сущности, не важно. Я не могу принять их предложение.
– Не можешь принять их предложение? Дорогой мой, что это значит?
– Ну, видишь ли, я уже связан обязательствами. С Бэджером.
– С Бэджером Бидоном? Глупости, мой мальчик. Речь идет о серьезном деле.
– Признаться, случай нелегкий, – со вздохом сказал Бобби.
– Все твои ребяческие договоренности с молодым Бэджером никак нельзя принимать в расчет.
– А я принимаю.
– Молодой Бидон – личность совершенно безответственная. Насколько мне известно, для своих родителей он уже был источником значительных неприятностей и расходов.
– Ему здорово не везло. Бэджер катастрофически доверчив.
– Не везло.., не везло! Просто сей молодой человек никогда в жизни палец о палец не ударил.
– Глупости, папа. Да он каждый день вставал в пять утра кормить этих мерзких кур. Он ведь не виноват, что они заболели этим рупом или крупом, или как там это еще называется.
– Мне всегда была не по вкусу эта затея с гаражом. Чистое безрассудство. Тебе следует от нее отказаться.
– Не могу, сэр. Я обещал. Я не могу подвести старину Бэджера. Он на меня рассчитывает.
Они продолжали спорить. Руководствуясь исключительно своим взглядом на Бэджера, викарий не в силах был согласиться, что обещание, данное этому молодому человеку, непременно следует выполнять. Он полагал, что Бобби упрямец, который вознамерился любой ценой вести праздную жизнь в обществе едва ли не самого неподходящего из всех возможных компаньонов. Бобби же упорно твердил свое: он не может «подвести старину Бэджера».
Кончилось тем, что викарий в гневе вышел из комнаты, а Бобби тотчас сел писать фирме «Хенрик и Далло», что не может принять их предложения.
Писал он с тяжелым сердцем, ибо упускал случай, который едва ли еще подвернется. Но иначе он поступить не мог.
Позднее на площадке для гольфа он рассказал о письме Франки. Она слушала его очень внимательно.
– Тебе пришлось бы поехать в Южную Америку?
– Да.
– Ты был бы рад?
– Да, почему бы и не съездить?
Франки вздохнула.
– Как бы там ни было, по-моему, ты поступил правильно, – твердо сказала она.
– Ты это насчет Бэджера?
– Да.
– Не мог же я подвести горемыку, верно?
– Верно, только смотри, чтобы этот, как ты его называешь, «горемыка», не пустил тебя по миру.
– О, постараюсь быть осмотрительным. А вообще, чего мне бояться? У меня же ничего нет.
– В этом есть даже некая прелесть, – сказала Франки.
– И какая же?
– Сама не знаю. Во всяком случае, звучит довольно мило и бесшабашно. Хотя, знаешь, если честно, у меня, пожалуй, тоже мало что есть. То есть отец дает мне деньги на карманные расходы. У меня есть дома, где я могу жить, и наряды, и горничные, и какие-то жуткие семейные драгоценности.., и предостаточный кредит в магазинах, но ведь это все принадлежит моему семейству, а не мне.
– Да, но… – Бобби замолчал.
– Ну, конечно, я не сравниваю.
– Да, у меня ситуация несколько иная, – сказал Бобби.
Он вдруг ощутил страшную подавленность. Они в молчании дошли до следующей метки.
– А я завтра еду в Лондон, – сказала Франки, когда Бобби установил мяч для первого удара.
– Завтра? Жаль.., а я хотел пригласить тебя на пикник.
– Я бы с удовольствием. Но, увы, не могу. Понимаешь, у отца опять разыгралась подагра.
– Тебе надо бы остаться дома и ухаживать за ним, – сказал Бобби.
– Он не любит, чтобы за ним ухаживали. Его это ужасно раздражает. Предпочитает, чтобы с ним оставался лакей. Тот ему сочувствует и безропотно терпит, когда в него кидают чем попало и обзывают болваном.
Бобби зацепил мяч поверху, и тот тихонько скатился в канавку.
– Не повезло! – сказала Франки и тут же послала мяч отличным прямым ударом. – Кстати, – заметила она, – в Лондоне мы могли бы видеться. Ты скоро приедешь?
– В понедельник. Но.., понимаешь.., ни к чему это.
– Что значит ни к чему?
– Ну, видишь ли, большую часть времени я буду работать механиком. Понимаешь…
– Я думаю, это не помешает тебе, как всем прочим моим друзьям, прийти ко мне на коктейль и расслабиться, – сказала Франки.
Бобби только покачал головой.
– Если тебе не нравится коктейль, можем устроить вечеринку с пивом и сосисками, – сказала Франки, желая его ободрить.
– Послушай, Франки, к чему это? Мы люди разного круга. Боюсь, мне будет не совсем комфортно в компании твоих друзей.
– Поверь, у меня бывает очень разношерстная публика.
– Не делай вида, будто не понимаешь, о чем я толкую.
– Ну хочешь, прихвати с собой Бэджера. Раз ты так дорожишь его дружбой.
– У тебя предубежденье против Бэджера.
– Наверно, оттого, что он заика. Когда при мне кто-нибудь заикается, я тоже начинаю заикаться.
– Послушай, Франки, ни к чему это, ты сама знаешь. Когда мы тут, все понятно. Тут особо не развлечешься, и я, вероятно, лучше, чем ничего. Ты всегда была ко мне внимательна, и я страшно тебе благодарен. Но, понимаешь, я отлично знаю, что я – никто.., и понимаешь…
– Когда ты выговоришься относительно своей неполноценности, – холодно произнесла Франки, – будь любезен, выведи мяч из лунки и лучше нибликом, а не короткой клюшкой.
– Неужели я.., о, черт! – Бобби поспешил запихнуть короткую клюшку в мешок и достал ниблик.
Франки не без злорадства наблюдала, как он пять раз подряд ударил по мячу. Вокруг носились клубы песка.
– У тебя очко, – сказал Бобби, подбирая мяч.
– Да уж надо думать, – сказала Франки. – И значит, я выиграла.
– Сыграем еще одну напоследок?
– Пожалуй, нет. У меня куча дел.
– Понял. Иначе и быть не может. Они молча направились к зданию клуба.
– Что ж, до свиданья, Бобби, – сказала Франки, протягивая ему руку. – Было распрекрасно иметь тебя на подхвате и пользоваться твоими услугами, пока я была здесь. Быть может, мы вновь с тобой свидимся, если не подвернется ничего более интересного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55