— Я так устал! — жалобно произнес он. — Боже, что за день! Какой-то кошмар! Не представляю, что бы я без тебя делал! Господи, какое счастье, когда у человека есть жена.
На этот раз она только молча наклонила голову. Он положил ей голову на колени и вздохнул, совершенно как усталый сонный ребенок.
— О чем же он умолчал? — снова подумала Tea, машинально гладя его волосы, точно мать, убаюкивающая сына.
— Ты приехала, и теперь все будет хорошо, — снова повторил Ричард. — С тобой я ничего не боюсь.
Его дыхание становилось все ровнее, все спокойнее… Вскоре он уснул, a Tea продолжала гладить его волосы, смотря перед собой невидящими глазами.

— Тебе не кажется, Ричард, — спросила Tea, — что будет лучше, если ты расскажешь мне все?
Этот разговор произошел тремя днями позже. Они сидели в гостиной и как раз собирались обедать.
Ричард вздрогнул и покраснел.
— Не понимаю о чем ты, — сказал тот, отводя глаза.
— Неужели?
Он бросил на нее быстрый взгляд:
— Нет, ну были кое-какие детали…
— Ты просишь у меня помощи, так расскажи мне все.
Он как-то странно посмотрел на нее:
— Разве прошу?
Она удивилась:
— Милый, я все же твоя жена.
Неожиданно на его лице появилась прежняя обаятельная лукавая улыбка.
— И удивительно красивая жена, Tea. Впрочем, на другой я бы и не женился.
Он стал расхаживать по комнате, что делал всегда, когда нервничал.
— Не скрою, в некотором смысле ты права, — решился наконец он. — Кое о чем я действительно умолчал.
Он запнулся.
— Я слушаю.
— Черт, так трудно объяснить это женщине… Вы же вечно все переворачиваете с ног на голову. Даете волю воображению и так далее.
Tea молча ждала.
— Понимаешь, — продолжал Ричард, — закон такая странная штука… В общем, он применим далеко не ко всем ситуациям. Я могу совершить поступок совершенно порядочный и честный, а закон будет рассматривать его как.., что-то иное. В девяти случаях из десяти он просто закроет глаза, а на десятый, ни с того ни с сего…
Tea постепенно начинала понимать.
— Почему же меня это не удивляет? — думала она. — Неужели я всегда знала, что вышла за бесчестного человека?
Ричард все говорил, приводил какие-то ненужные доводы, пытался что-то объяснить. Впрочем, Tea давно уже привыкла, что муж совершенно не способен говорить прямо даже о самых простых вещах. Речь шла о каких-то его операциях с недвижимостью компании в Южной Африке. В чем конкретно заключались эти операции, Ричард говорить не хотел, но уверял ее, что действовал исключительно честно и порядочно. Беда в том, что закон отнесся к его действиям с излишней суровостью. В конце концов ему пришлось все же признать, что по факту этих сделок против него возбуждено уголовное дело.
Объясняя все это, он то и дело украдкой бросал взгляд на жену. Ему никак не удавалось скрыть своего смущения и обрести обычную раскованность. Он все говорил и говорил, пытаясь изменить то, что изменить было уже поздно. Наконец, он не выдержал. Его сломило то, что он прочел в глазах жены. Оно мелькнуло и тут же исчезло, но он успел заметить: презрение.
Он рухнул в кресло и спрятал лицо в ладонях.
— Это все. Tea, — хрипло выговорил он. — И что же ты теперь намерена делать?
Она, не колеблясь, подошла к нему, опустилась рядом на колени и взглянула ему прямо в глаза.
— Ничего, Ричард.
Он робко ее обнял.
— Так ты не бросишь меня?
— Конечно, нет, милый. Конечно, нет. Этого он уже не выдержал.
— Но я же вор, Tea! Если отбросить все красивые слова, я самый обычный вор!
— Что ж, значит, я жена вора. Мы либо вместе справимся с этим, либо вместе опустимся на дно. Оба замолчали. Наконец Ричард произнес:
— Слушай, Tea, у меня есть один план, но о нем мы поговорим позже. Давай обедать. Сходи переоденься. В это мое любимое платье.., ты знаешь.., от Калло.
Она удивленно подняла брови:
— Но ведь мы обедаем дома?
— Да-да, конечно, но оно мне так нравится… Надень его, сделай мне приятное. Оно тебе так идет!
Tea вышла к обеду в платье от Калло. Сшитое из парчи теплого розового оттенка с тонким золотистым рисунком, с глубоким вырезом, обнажавшим ослепительные плечи и шею Tea, оно удивительно шло ей, придавая трогательное сходство с хрупким цветком магнолии.
Ричард восхищенно посмотрел на жену.
— Умница моя. Ты выглядишь просто потрясающе. Они прошли в столовую. В течение всего вечера Ричард был возбужден, непрерывно шутил и смеялся по любому поводу, точно стараясь забыть о какой-то неприятной мысли. Несколько раз Tea пыталась вернуться к неоконченному разговору, но он уходил от него.
И только когда она уже вставала из-за стола, он неожиданно перешел к делу.
— Подожди. Мне надо тебе кое-что сказать. Это касается моих неприятностей. Tea опустилась на стул.
— Если нам повезет, — скороговоркой заговорил Ричард, — дело можно будет замять. Вообще-то, я был довольно осторожен, так что им совершенно не за что зацепиться, кроме одного документа…
Он многозначительно замолчал.
— Документа? — непонимающе переспросила Tea. — Ты хочешь сказать, его нужно уничтожить?
Ричард поморщился.
— Мне бы только до него добраться. Но в этом-то и вся загвоздка.
— У кого же эти бумаги?
— Да ты его знаешь: Винсент Истэн.
Tea тихонько ахнула, и Ричард удивленно на нее взглянул.
— Понимаешь, я подозревал, что без него тут не обошлось, потому и приглашал к нам так часто. Помнишь, я еще просил тебя быть с ним полюбезнее?
— Помню.
— Странное дело: мне так и не удалось с ним подружиться. Не знаю уж почему. Но ты ему понравилась. Я бы даже сказал, слишком понравилась.
— Знаю, — спокойно ответила Tea.
— Да? — искоса взглянул на нее Ричард. — Вот и отлично. Тогда ты поймешь меня с полуслова. Сдается мне, что если к Винсенту Истэну поедешь ты, он не сможет отказать.., если ты попросишь его отдать эти бумаги. Ну, ты понимаешь: возвышенные чувства и все такое…
— Я не могу, — поспешно сказала Tea.
— Да брось ты.
— Об этом не может быть и речи.
По лицу Ричарда поползли красные пятна. Tea поняла, что он с трудом сдерживается.
— Милая моя, ты, кажется, чего-то не понимаешь. Этот документ означает для меня тюрьму, а тюрьма — крах, бесчестье и унижение.
— Ричард, Винсент Истэн не станет использовать эти бумаги против тебя, обещаю.
— Не в этом дело. Он может сделать это невольно. Он ведь даже не понимает, что они для меня значат. Они заговорят, только если сравнить их с моей отчетностью, а все эти цифры скоро станут известны. Я не могу сейчас вдаваться в детали, но пойми: он может уничтожить меня даже не подозревая об этом. Его следует предостеречь.
— Так сделай это. Напиши ему.
— Что ему до меня? Нет, Tea, другого выхода нет. Ты мой единственный козырь. Ты моя жена. В конце концов, это твой долг — помочь мне. Поезжай к нему сегодня же вечером…
— Только не сегодня!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52