- А я призвана освещать жизнь, здесь же всего лишь материал одного дела.
- Если то, что мы подслушали, - правда, это не рядовой материал. Это сенсация. Возможно, самая громкая сенсация двадцатого века. Если Освальд или Хайделл до сих пор жив и хочет убрать Президента, это полностью доказывает существование заговора. И у нас есть прекрасная возможность разоблачить его. Мы с вами можем стать новыми Вудвордом и Бернстайном.
Пепси стерла со своих безупречных пальцев книжную пыль.
- Как же, наслышана. Мой завотделом вроде бы с одним из них играет в гольф.
- Эти ребята пролили свет на уотергейтское дело, но по сравнению с нашим оно чепуха.
- Поехали! Изложим все моему завотделом.
Когда Пепси вошла в отдел новостей АТК, ее никто не поприветствовал.
- Что-то вас очень холодно принимают, - вполголоса заметил Щеголь.
- Видимо, они все еще под впечатлением покушения. Это расстроит кого угодно. Притом многие из моих коллег ходят на выборы.
Завотделом встретил журналистку в коридоре и процедил сквозь зубы:
- Зайди ко мне в кабинет.
- Подождите здесь, - попросила она Щеголя.
В кабинете Пепси Доббинс сказала:
- У меня есть доказательства существования заговора с целью убить Президента.
- Руками Ли Харви Освальда? - сухо спросил завотделом.
- Возможно, его зовут Алек Джеймс Хайделл, мы пока не уверены.
- Мы?
- Мой ассасинолог и я.
- Твой проктолог!
- А?
- Тактичный способ сказать, что все это дерьмо. А теперь - существуют ли какие-либо разумные объяснения твоим действиям? Пока я не выпроводил тебя в любую местную редакцию новостей.
- Ты не можешь выгнать репортера, у которого в руках самый значительный материал века.
- Ерунда.
- Прослушай эту запись.
Пепси достала магнитофон и перемотала пленку. Когда нажала кнопку "Воспроизведение", послышался скрипучий голос: "Смит пропустил мимо ушей все мои просьбы устранить эту марионетку и воссесть на трон с орлом".
Голос Пепси на пленке спросил: "Вы хотите смерти Президента?"
"Она принесла бы стабильность..."
- Кто это говорит? - спросил завотделом.
- Этот человек назвался Чиуном. Мы встретились с ним в самолете. Он сказал мне, что Президент - марионетка и Америка находится под властью человека по фамилии Смит.
- Человек, которого ты встретила в самолете?
- Да.
- И некто по фамилии Смит всем руководит?
- Да.
- И ты думаешь, я позволю тебе выйти с этим бредом в эфир?!
- Послушай, я знаю, что тут права. Ты не вправе отвергать нового Стейнвея.
- Кого-кого?
- Я о том человеке, с которым ты играешь в гольф. - Пепси раздраженно хрустнула пальцами. - Он пролил свет на ту уайтуошскую историю. Или фладгейтскую, или как там она называется.
- Ты говоришь о Бернстайне?
- Кто бы он там ни был, я - он. Новый он. Возможно, когда-нибудь ты будешь играть в гольф со мной.
- Ничего не выйдет. Пепси. Президент компании сказал, что я останусь на работе только в том случае, если ты уйдешь.
- А я уверяю тебя, что человек по фамилии Смит очень важен для этого материала.
- Ты хоть представляешь, сколько на свете Смитов!
В дверь просунул голову один из корреспондентов.
- Когда Президент бегал трусцой, мы заметили кое-что странное.
- Нельзя ли подождать? Я тут кое-кого увольняю.
Только сейчас коллега обратил внимание на Пепси Доббинс.
- О! Привет, Пепси. Желаю успехов на новой работе.
- Привет, - уныло отозвалась девушка.
- Так в чем там дело?
- На Президенте была кепочка с надписью "Ешьте яблоки бабушки Смит", ответил репортер.
Завотделом указал на Пепси и зарычал:
- Пьешь из одного с ней источника?
- А на тенниске - надпись "Колледж Смита".
Лицо завотделом приняло странное выражение.
- Это ведь женский колледж?
- Я там училась, - услужливо ввернула Пепси. - И не видела там никаких мужчин. Если не считать таковыми лесбиянок.
- С какой стати Президенту надевать тенниску колледжа Смита?
Пепси запрыгала на месте.
- Смит! Смит! Неужели не понимаешь? Это явно связано с тем Смитом, о котором я говорила.
- Что за Смит такой? - полюбопытствовал корреспондент.
- Забудь о нем и убирайся отсюда! - рявкнул завотделом.
Дверь захлопнулась.
Завотделом неторопливо заговорил:
- Пепси, я наверняка потом пожалею, но договоримся так: ты уволена. Официально.
- Черт!
- Неофициально, если хочешь раскручивать этот свой бредовый материал, раскручивай. Но я не даю тебе такого задания. И ничего об этом не знаю. И не желаю слышать, если ты не найдешь чего-то посущественнее. Если найдешь и это окажется весьма значительным, то даже президент компании примет тебя обратно с распростертыми объятиями.
- Если больше никто из репортеров не станет заниматься аспектом Освальда, то договорились.
- Пепси, это строго между нами. Я забуду об этом, едва ты выйдешь на улицу.
- Мне потребуется мини-камера, - отозвалась девушка.
- Я отправлю ее тебе на квартиру с посыльным. Но оператора у тебя не будет.
- Ничего. Я заставлю работать с ней своего ассасинолога. Надо только знать, куда ее наводить. Это все равно что вести машину.
- Я прощаюсь с тобой. Пепси. Разве только ты совершишь чудо.
- Совершу, не беспокойся.
Глава 17
Римо и Чиун, сидя на ковре в номере отеля "Уотергейт", ели из картонных коробок купленный навынос рис и тихонько беседовали. Сундуки Чиуна покоились на большой кровати.
- Папочка, - протянул Уильямс, - я больше не хочу быть ассасином.
- Почему? - негромко спросил кореец.
- "Ассасин" в этой стране бранное слово.
- В этой стране не умеющая петь певица-блондинка получает громадные деньги только за то, что устраивает из себя публичное зрелище. Так что ничего удивительного тут нет.
- Я бы заплатил Медузе, чтобы она не публиковала книги с фотографиями, на которых запечатлена обнаженной, - согласился Римо.
- Ты ассасин, - отрезал Чиун. - И дело не только в том, что ты делаешь, пусть и неуклюже, это - твоя сущность. Ты не можешь перестать быть ассасином, как не можешь перестать правильно дышать.
- А до Рождества остается неделя. Для меня это всегда печальное время года.
- Мы не празднуем Рождество, - фыркнул мастер Синанджу.
- Знаю.
- Рождество - языческий праздник, его ввели римляне и еще больше испортили последователи Назареянина, которые погубили Древний Рим. Точно так же они погубят этот новый Рим, именуемый Америкой.
- Я уже тысячу раз слышал это, - устало произнес Римо. - Дом Синанджу отмечает вместо Рождества праздник Свиньи.
Чиун скривился.
- Он не так называется! Это твое грубое название прекрасного дня, когда любезные, милые люди делают небольшие подношения тем, кто делился с ними мудростью.
- Рождество мне нравится больше, - сухо отозвался Уильямс. - Тут все делают друг другу подарки.
- Фу! Что хорошего, когда подарки делаются вынужденно?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60