Мне тоже хотелось озоровать и показать барчатам, что я не боюсь их, несмотря на то что Володя зловеще похлестывал нагайкой, а Саша вонзал рогатину в лед. Я с разбегу проехал по зеркальному льду на середину крута к Кузярю. Наумка остался на снегу и с завистью посматривал на нас, робко улыбаясь и вытирая варежкой нос.
Володя подскочил к нам, замысловато закружился и встал на острые концы коньков. Он щелкнул нагайкой по своей бекешке и властно приказал:
- Вам кто разрешает сюда ходить? Убирайтесь вон! Вы нам не пара.
Кузярь с невинным видом спросил дружелюбно:
- Аль уж на льду-то поиграть нельзя? Мы, чай, не мешаем вам. Звери мы, что ли?
- Мне собака милее, чем вы, - с брезгливой гримасой высокомерно ответил Володя, играя нагайкой. - А если я гоню - значит, вы здесь лишние.
Приплясывая, Кузярь с ехидной улыбочкой напомнил:
- Да ведь река-то ничья. Может, здесь и воздухом нельзя нам дышать?
Володя внушительно стукнул черенком нагайки по шапке Кузяря.
- Значит, нельзя. Долой отсюда, пока я вас не отхлестал.
Я не вытерпел и вырвал у него нагайку.
- Ну, ты не охальничай кургузкой-то! Думаешь, боимся тебя?
Володя бросился на меня и хотел ударить, но я замахал перед ним его нагайкой.
Саша подъехал ко мне на коньках и с гневным испугом закричал:
- Не смей, Федяшка! С ума сошел! Володька пожалуется папаше, и он выпорет тебя. А ты оставь, Володя. Знаешь, с кем имеешь дело?
- Я их, дураков, заставлю слушаться. Я на версту их не подпущу! Отдай нагайку!
Кузярь вырвал у меня нагайку и заскользил по льду, весело жвыкая ею. Володя с металлическим треском рванулся к нему на коньках. Саша с тревогой поехал за ними, подталкиваясь рогатинкой. Я тоже поскользил на помощь Кузярю. Он юрко увернулся от барчат и, жвыкая нагайкой, вызывающе засмеялся.
- Отдай плетку! - злился Володя, преследуя его. - Сашка, дай сюда рогатину, я его огрею по башке.
Но Саша отъехал в сторону.
- Не желаю. Рогатина не для того, чтобы бить по башкам. Ты такой же, как папа, - не помнишь себя.
- А я желаю его проучить. Он не понимает, идиот, что нечего ему соваться сюда своим рылом.
Он подлетел ко мне и крикнул:
- Ты какое имел право вырвать у меня плетку? Ну? На первый раз я тебя щажу, потому что ты храбро защищал Машу. Но за дерзость я все-таки должен тебя наказать. Отбери у этого негодяя нагайку и вручи ее мне.
Я тоже ненавидел этог,о зазнайку и посоветовал ему:
- Возьми да сам и отбирай. Эка, чем стращать захотел!
Сам зарвался, обругал нас, а сейчас трусу веруешь.
- Это я трус? Ты дурак.
- Ты сам дурак. Саша-то тебя умнее: тебя же совестит.
Он поскользнулся на коньках и взмахнул руками. Если
бы я не поддержал его, он упал бы навзничь и больно расшиб голову. Он растерянно взглянул на меня и пробормотал:
- Спасибо за помощь. Я тебя прощаю.
- Прощать меня не за что. Чай, я не хуже тебя. Я ведь тоже книжки читаю.
Я подозвал Кузяря и велел ему отдать нагайку Володе.
Но Кузярь заартачился:
- Пускай он поборется со мной, тогда отдам.
Володя презрительно скривил рот.
- Еще чего захотел!
Саша с веселой готовностью предложил:
- Давай со мной бороться. Я с удовольствием.
Кузярь дружески улыбнулся ему.
- Нет, с тобой не буду. Мы с тобой не ругались. А он у меня в долгу.
Наумка, должно быть, не ждал ничего хорошего от нашей ссоры и побежал обратно.
- Один навозный герой уже удрал, - усмехнулся Володя. - Пора и вам обоим убираться. Хватит. Давай плетку.
Кузярь подмигнул мне и захлестал нагайкой перед Володей. Он дразнил его: вот, мол, твоя плетка-то, а не возьмешь.
- Нам идти .некуда, - ухмыльнулся он. - Мы дома. Это вы забрались к нам на задний двор. Мы же вас не гоним.
Вон у себя на мельничном пруду каток-то и сделали бы. Вы у нас скотину за потраву угоняете и штрафы дерете. А я вот в залог взял нагайку. Ну-ка, попробуй отнять. Хоть гы и старше меня, а со мной не сладишь...
Я шепнул Саше на ухо:
- Чтобы драки не было, пускай выкупит. Кузярь-го страсть ловкий драться.
Саша встревожился и миролюбиво посоветовал Володе:
- У тебя, Володька, в шубе оловянный пистолетик с бумажными пистонами. Отдай его за нагайку.
- Молчи ты, трус! Он меня и пальцем не тронет, - не смеет! Он - мужик, а мы - дворяне.
- Ну, так что же? - серьезно возразил Саша. - Не забывай, как Митя доказывал, что крестьянин нисколько не хуже нас и часто бывает благороднее.
- Мне наплевать на Митю. Он студент. Нигилист. Папа уже сказал ему, что он урод в нашей семье.
Он неожиданно сшиб шапку с Кузяря, вцепился в нагайку и рванул к себе. Но Кузярь ловко выкрутил ее из его пальцев, и глаза его вспыхнули.
- Подними шапку!
- Дай, Сашка, рогатину! - яростно крикнул Володя. - Мне это надоело. Пора кончать комедию. Я его сейчас отлуплю... Я...
Но не договорил и кувыркнулся на лед.
Саша со слезами в голосе закричал:
- Володька, ты сам виноват. Довольно! Брось задирать - не показывай своего гонора. Помиритесь - и по домам!
Но Володька быстро вскочил на коньки и бросился на Кузяря. А Кузярь встретил его взмахом нагайки. Мы с Сашей кинулись к ним. Но Кузярь успел опять свалить Володю с ног, сорвать с него шапку и бросить ее далеко в снег.
Он сунул плетку в руку Саши, поднял свою шапку и с угрозой сказал:
- Больше сюда с кургузками не ходить! Да и рогатину незачем таскать. Мы к вам с миром пришли, а вы кнутом да рогатиной привечаете. Пойдем, Федяха! Они с собаками привыкли валандаться, а с людьми водиться у них ума нет.
Дворяны - морды поганы!
Я заметил, что Саше было стыдно за Володю, который с трудом поднимался со льда, - должно быть, ушибся.
Володя надорванно кричал нам вслед:
- Высекут тебя, мужик вонючий! Высекут! Обоих высекут!
Кузярь обернулся и дернул меня за рукав.
- Побежим к ним сразу вместе. Увидишь, как они лататы зададут.
В груди у меня забурлила дерзкая радость. Очень хотелось увидеть, как эти кичливые дворяне будут улепетывать от нас. Мы с разудалым криком ринулись на барчат. Они сорвались с места и замахали коньками, но -перед сугробом не успели затормозить, и оба ткнулись носами в снег.
Кузярь остановился и захохотал. Захохотал и я.
- Эй, дворяне! - победоносно заорал Кузярь. - Дворяне!.. Скоро вас запарят черти в бане!
Барчата удирали от нас не по тропе, а прямо по снегу, проваливаясь в него до колен.
Больше они на этом катке не появлялись, и мы с Кузярем ликовали. Там, наверху, в барских хоромах был враждебный нам мир. Оттуда мы не ждали ничего хорошего.
Кузярь тоже пристрастился к книжкам. Эту страсть разбудил в нем я. Как-то после моленной мы зашли к нам в избу, и я стал ему читать "Песню про купца Калашникова". Ему очень понравился запев "Песни": "Ох, ты гой еси!.." И он несколько раз повторял его при встрече: "Ох, ты гой еси!" Но особенно захватил его кулачный бой Калашникова с Кирибеевичем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127