Гринька неловко замялся. - Вот! - продолжал Роман Петрович. - Какой же ты большевик, если даже не слышал о классовой борьбе? Гриньке стало неловко под ласковым взглядом Романа Петровича. - Ничего! - смущенно протянул он. - Я выучусь. - Когда еще ты выучишься! - не уступал Роман Петрович, уверенно направляя разговор к своей цели. - А сейчас? Кто за тебя бороться будет? - Я французскую борьбу знаю! - буркнул Гринька. - И кавказскую. С подножкой. Теперь уже опешил Роман Петрович. Человек он был холостой, беседовать с ребятами по-серьезному ему еще не приходилось. "Как же это я?.. - думал он. - Заговорил о комсомоле и не подумал, что здесь и взрослые-то многие не знают, что полгода назад в Советской России организован комсомол. О классовой борьбе заговорил! Додумался!" Стараясь скрыть свое смущение, он круто повернул разговор: - Сколько тебе лет? - Двен... - Гринька запнулся и быстро поправился. - Тринадцать. - И для большей убедительности добавил: - В аккурат. - Что ж... тринадцать лет - возраст подходящий. Роман Петрович обдумывал, как бы ему незаметно снова повернуть беседу в нужную сторону. Неожиданно помог ему сам Гринька. - А где этот коммунистический союз? - спросил он. - В России. - О-о! - разочарованно протянул Гринька. - А здесь нету его? - Покамест нет. Прогоним беляков - и здесь комсомол будет. Так-то, друг ситный! Придется тебе ехать в Советскую Россию. - Не поеду! - буркнул Гринька. - Не поедешь? - удивился Роман Петрович. Всего ожидал он, только не этого. - Почему? - Не поеду! - упорно повторил Гринька, избегая встречаться взглядом с Романом Петровичем. - Пойми, хлопец, тебя ищут по всему городу. - Пускай... - На тебя беляки злы так, что хватают всех бездомных ребят. - Ну и пусть хватают! Опущенное лобастое лицо Гриньки стало вдруг упрямым, далеким от собеседника. - Поймают тебя. Мальчуган упорно молчал. - Попадают в тюрьму люди более опытные, чем ты. Гринька отвернулся к окну, притворяясь, будто очень заинтересовался большой синей мухой, трепетавшей на стекле. - В Советской России тебя возьмут в детский дом, - продолжал Роман Петрович. - Получишь ты кровать, чистую постель. Ребят там много. Пойдешь с ними в школу. В комсомол тебя примут. Гринька поднял наконец голову. Он посмотрел так, словно Роман Петрович своими уговорами причинял ему боль. И опять смолчал, не ответил. Но Роман Петрович твердо решил настоять на своем. Надо было спасти парнишку от неизбежного провала. И он пошел на крайнее средство: - Ты говорил, что отец твой перешел в Красную Армию? - Перешел. По голосу мальчика, по тому, как он оживился, Роман Петрович решил, что разговор идет к желаемой цели. - Слушай, хлопец, - продолжал он, - и подумай как следует. А вдруг отец твой ранен, лежит где-то в госпитале? Один. Без родных. И даже не знает, жив ли ты... - Не поеду! - Гринька вскочил с кушетки. Бледный, с вытянувшимся упрямым лицом, он сразу показался старше своих лет. - У меня... мамка... в здешней тюрьме. - Он тяжело перевел дыхание и еле слышно добавил: - За отца ее взяли... Гринька хотел сдержаться... и не смог. По щекам его медленно сползли две крупные слезы. За ними по блестящему влажному следу покатились еще... Он отвернулся к окну и плакал, притворяясь, будто бы очень занят бьющейся о стекло мухой. Слова мальчугана сбили Романа Петровича. Значит, Гриньку удерживает в городе не только мальчишеская удаль, задор, а большое чувство сына. Мать в беде... Как же это забыл он о том, что мельком прочел в листовке? Так вот почему Гринька оказался на улице и стал "Красным мстителем"!.. В комнате стояла такая тишина, что жужжание мухи, бьющейся о стекло, стало неправдоподобно громким...
РЕШЕНО
Настроение мальчугана - горестное, тягостное - передалось и Роману Петровичу. Неловко было сидеть и молчать. Но и спорить невозможно. И все же следовало что-то предпринять Дом "мамаши" не мог быть надежным убежищем для Гриньки. Слишком уж шустр и предприимчив паренек. Такого в четырех стенах не удержишь. А на что еще может пойти мальчуган, подстегиваемый жгучей тревогой за арестованную мать? Как ни ломал голову Роман Петрович, придумать ничего не удавалось. Поэтому он облегченно вздохнул, когда в приоткрытую дверь заглянула Анастасия Григорьевна и вызвала его из комнаты. Во дворе, на толстом чурбане, заменявшем лавочку, сидел сухощавый, крепко сбитый человек. Серенький бумажный костюм с простеньким галстуком как-то не шел к его скуластому лицу с двумя резкими морщинами вдоль щек. - Меня зовут Сергей. - Незнакомец протянул широкую, крепкую руку. - Тебе говорили о моем приходе? Говор у него был не здешний, а круглый, чуть окающий. Сергей назвал имя человека, поручившего Роману Петровичу перебросить его морем в Ростов-на-Дону. - Был такой разговор, - подтвердил Роман Петрович. - Что ж, раз надо, сделаем... Сговорились они быстро. Отъезд назначили на завтра. Перед тем как проститься, Сергей вырвал из записной книжки листок, написал столбиком названия разных лекарств и поручил закупить их до отхода лодки. Теперь Роман Петрович понял, почему Сергей пробирается в Ростов морем. Почти по всему низменному кубанскому побережью Азовского моря широко раскинулись необъятные зеленые плавни. Там, в непролазных зарослях камыша, гнездилась чуткая болотная птица, бродили выводки свирепых диких кабанов. Там же укрывались и отряды красных партизан, люди, бежавшие от преследования контрразведки, беглецы из белогвардейских частей. Плавни служили надежным убежищем каждому, кому нельзя было жить в родных местах, кто боролся с деникинцами Пробраться в плавни было нелегко. Сунулись было туда белогвардейцы раз, другой - и отстали. Дорого обошлось! Партизаны же в плавнях были неуязвимы. Даже городским подпольщикам-коммунистам было нелегко поддерживать связь с ними. Приходилось пробираться морем, на легких рыбачьих лодках. По азовскому мелководью иначе к плавням не подойдешь. Роман Петрович решил потолковать с Сергеем о Гриньке. - Зайдем-ка в сад, - пригласил он. - Тут случай подвернулся... сложный. Хочу посоветоваться с тобой. На скамье под старым кронистым абрикосом Роман Петрович рассказал Сергею все, что знал о мальчонке. Сергей облокотился на круглый садовый стол. Внимательно выслушал он Романа Петровича и забарабанил пальцами по толстым, грубо оструганным доскам стола. - Да-а! - протянул он. - Действительно случай! - Что делать с пареньком? - спросил Роман Петрович. - Не оставлять же его на улице! На погибель! Пальцы Сергея остановились. - Тут плохо, - медленно произнес он, поняв, куда клонит Роман Петрович, и со мной.. тоже нехорошо. Еду я в Ростов морем не зря. - К партизанам заедешь? - понял Роман Петрович. - Придется по пути заглянуть в плавни. - Сергей опустил стриженую голову, помолчал. - А паренька надо убрать из города.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23