Но папа накормил его все-таки".
- А что он ел, Маша, - бегемот?
- Кажется, кисель, мясо и чай. И лиса нечаянно опоздала.
- А что лиса ела в доме у курицы?
- Она добрая лиса была. Она только петухов ела.
- Как, Маша? Петухов?!! Значит, она и папу съела?
- Ну что ты, мама! Петуха она понюхала, а съела тесто.
- Какое еще тесто?
- На кухне. Честное слово, тесто съела. Потом все гости вернулись и стали есть. Опять все ели, ели... Ничего не оставили, все съели.
* * *
Другая сказка. Эту сказку Маша "читает" (будто бы читает):
- Книга называется "Никогда". Никогда не жили петух и курица. Никогда они не дрались. Никогда петух не мучил курочку. И петуха никогда не мучили. Маленьких цыплят тоже никогда не мучили. И никогда не ели кашу. Потом петух стал художником, он рисовал: апельсин, лисичку и своего цыпленка, потом яблоко, банан и грушу.
Художник рисовал длинное какое-то здание. Забор рисовал, грибы-счастливчики и ягоды...
(Поставленную перед собой "формальную задачу" уже забыла.)
* * *
Мама целовала Машу, и Маша сказала:
- Я какая-то обласканная.
8.9.60.
Ходили по грибы. Необыкновенный урожай маслят. В сосновом молоднячке за шоссейной дорогой набрали часа за полтора-два штук двести пятьдесят аппетитных крепеньких грибочков в коричневых клеенчатых шапочках.
Приволокли еще несколько больших хворостин. Вечером топили плиту, варили, жарили и мариновали грибы. Машка получила еще одно удовольствие: чистила грибы. Правда, очень скоро ее погнали спать, но спать она не могла.
- Ты что не спишь?
- Не могу. Я думаю все.
- О чем ты думаешь?
- Как я буду чистить грибы...
* * *
- Ой, мама, хорошо, что ты пришла! Погрей мне, пожалуйста, животик. А то у меня обострение.
Слыхала, как говорили: "У нее с горлышком обострение", "У меня с ногой обострение".
* * *
Беспокоимся: давно нет писем от бабушки и от тети Ляли.
Сидим дома. За окном беспросветный дождь.
Ходит пастух с маленьким дамским зонтиком. Коровы почему-то все черные.
9.9.60.
Трудно объяснить, почему мы здесь живем, не уезжаем в Питер. И ночью, и днем без передышки льет дождь. Холодно. Вчера вечером тетя Минзамал перебралась из своего бельведера вниз, в столовую. Умываемся в комнатах. Гимнастики уже много дней не делали.
Кашляем и чихаем.
Но живем все-таки, не уезжаем. Главное, что работается мне хорошо. Да и надежда нас не оставляет, что будет еще и на нашем небе солнце.
* * *
Утром сидит за столом завтракает. Съела сыр, слизала масло с бутерброда, а хлеб оставила.
- Маша! Кто же так ест?! Разве так хлеб и сыр едят?
Прихожу через минуту. Съела и второй кусок сыра.
- Ты что же это?
И мама:
- Ай! Ай! Разве так едят?
- А я по-грузинскому.
Кто-то в ее присутствии действительно говорил, что в Грузии едят сыр куском, заедая его хлебом.
10.9.60. Суббота.
Вчера весь день просидели дома. Только папа под вечер вышел во двор нарубить дров.
Вечером занимались с Машей азбукой, складывали из черных вырезных букв слова.
* * *
Мама читала Машке рассказ Куприна, напечатанный в "Огоньке". Там речь идет о петухе, которого загрызли соседские собаки. Маша слушала внимательно, потом перебила маму и говорит:
- Нет, ты неправильно прочла этот рассказ.
- Как неправильно?
- Я его не так поняла.
- А как ты поняла?
- Я поняла по-обыкновенному. Просто петух убежал, и его спасли хорошие собаки.
* * *
Как-то на этих днях мама спрашивает:
- Машенька, у тебя что-нибудь болит?
- Да, болит.
- Что же у тебя болит?
- Головка болит. Потом ручки, животик, ушко...
- Ах, вот как! Ушко болит?!
Подчеркивая эти слова, мама хочет сказать: ах, вот как? Тогда надо принять меры.
Но Машка понимает грозный тон этих слов по-своему.
- Нет, нет! - кричит она. - Не ушко! Ухо болит!
Дело в том, что я не рекомендую ей говорить: "Возьми меня за ручку", "Дай мне кусочек", "Я промочила ножки" и тому подобное.
И в самом деле - терпеть не могу эти сладенькие уменьшительные и ласкательные, которыми так неумеренно пользуются у нас в разговорной речи.
Куприн называл этот язык "языком богаделок и приживалок".
* * *
Ужинает. Есть не хочется. Давит ложкой творог на тарелке.
- Смотри, мама, какие я размазняки делаю.
* * *
Выпятила средний палец, остальные прижала к ладошке.
- Смотрите! Смотрите! Средний палец на такси едет.
* * *
Погода немного разгулялась. Правда, небо свинцово-сизое, но в просветах иногда появляется солнышко.
Машку облачили в пальто, поверх пальто напялили плащик и в этом костюме космонавта выпустили в сад.
Играет одна. Мама уехала в Лугу, тетя Минзамал мыслями уже в Питере, куда сегодня уезжает, а папа работает.
Несколько раз за окном раздавалось:
- Папычка-а-а! Ты что делаешь?
Получив очень знакомый ей стереотипный ответ, понуро удаляется.
Позже, когда папа кончит свой "урок", пойдем в лес.
* * *
Пришли два письма от тети Ляли. Одно письмо, представьте себе, написано на горчичниках! Это - Маше подарок (здесь горчичников купить мы не могли).
- Нет, нет! - кричит Машка. - Не надо мне этого подарочка! Я боюсь!
11.9.60.
Вчера ходили втроем в наш лесочек, в тот молодой соснячок, где растет так много маслят. Опять набрали около трех сотен этих аппетитных грибков. Больше половины отдали тете Минзамал, которая уехала вчера на три дня в Ленинград.
Машка отличная грибница. Мы с мамой, старые опытные волки, зубры, набрали на каждого по сто с небольшим грибов, а Машка - четырехлетняя собрала 57 штук.
А утром мы с нею ходили еще и за дровами. Собирать хворост и всякие деревянные колобашки - это почти так же интересно, как собирать грибы.
И уже поздно вечером опять ходили с мешком. На этот раз у нас была двойная цель: искали еще ножичек, который потеряла Маша, когда мы возвращались из похода за маслятами. Ножа не нашли.
* * *
- Мама, ты знала, что у тебя девочка родится?
- Нет, не знала.
- А когда я в животике была - ты тоже не знала?
- Нет, тоже не знала.
- А кого ты хотела - мальчика или девочку?
- Папа хотел мальчика. Он говорил: "Если будет мальчик, назовем его Ваня".
- А ты?
- А я хотела девочку. Я говорила: "Если родится девочка, назовем ее Машенькой".
Маша - с улыбкой, с довольным и даже торжествующим видом:
- Хорошо, что я родилась!!!
* * *
- Бедная девочка! - говорит мама.
Почему же это она бедная?
Выхожу во двор и тоже испытываю жалость к нашей Маруське.
- Папа! Папа! Смотри! Театр!..
Посадила на скамейку своих маленьких кукол, мишку и кота в сапогах и изощряется - прыгает, поет, танцует перед ними.
Ах, как не хватает ей братика, сестрички или "подрлуги".
* * *
Вчера день был преотличный, не жаркий, даже не очень теплый, но солнечный.
Сегодня - похуже. Дождя нет, но и солнца не видно. После завтрака ходили с Машей кормить хозяйских цыплят.
Машка несла миску, куда мама вылила гущу от вчерашнего супа, и накрошила хлеб - белый и черный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
- А что он ел, Маша, - бегемот?
- Кажется, кисель, мясо и чай. И лиса нечаянно опоздала.
- А что лиса ела в доме у курицы?
- Она добрая лиса была. Она только петухов ела.
- Как, Маша? Петухов?!! Значит, она и папу съела?
- Ну что ты, мама! Петуха она понюхала, а съела тесто.
- Какое еще тесто?
- На кухне. Честное слово, тесто съела. Потом все гости вернулись и стали есть. Опять все ели, ели... Ничего не оставили, все съели.
* * *
Другая сказка. Эту сказку Маша "читает" (будто бы читает):
- Книга называется "Никогда". Никогда не жили петух и курица. Никогда они не дрались. Никогда петух не мучил курочку. И петуха никогда не мучили. Маленьких цыплят тоже никогда не мучили. И никогда не ели кашу. Потом петух стал художником, он рисовал: апельсин, лисичку и своего цыпленка, потом яблоко, банан и грушу.
Художник рисовал длинное какое-то здание. Забор рисовал, грибы-счастливчики и ягоды...
(Поставленную перед собой "формальную задачу" уже забыла.)
* * *
Мама целовала Машу, и Маша сказала:
- Я какая-то обласканная.
8.9.60.
Ходили по грибы. Необыкновенный урожай маслят. В сосновом молоднячке за шоссейной дорогой набрали часа за полтора-два штук двести пятьдесят аппетитных крепеньких грибочков в коричневых клеенчатых шапочках.
Приволокли еще несколько больших хворостин. Вечером топили плиту, варили, жарили и мариновали грибы. Машка получила еще одно удовольствие: чистила грибы. Правда, очень скоро ее погнали спать, но спать она не могла.
- Ты что не спишь?
- Не могу. Я думаю все.
- О чем ты думаешь?
- Как я буду чистить грибы...
* * *
- Ой, мама, хорошо, что ты пришла! Погрей мне, пожалуйста, животик. А то у меня обострение.
Слыхала, как говорили: "У нее с горлышком обострение", "У меня с ногой обострение".
* * *
Беспокоимся: давно нет писем от бабушки и от тети Ляли.
Сидим дома. За окном беспросветный дождь.
Ходит пастух с маленьким дамским зонтиком. Коровы почему-то все черные.
9.9.60.
Трудно объяснить, почему мы здесь живем, не уезжаем в Питер. И ночью, и днем без передышки льет дождь. Холодно. Вчера вечером тетя Минзамал перебралась из своего бельведера вниз, в столовую. Умываемся в комнатах. Гимнастики уже много дней не делали.
Кашляем и чихаем.
Но живем все-таки, не уезжаем. Главное, что работается мне хорошо. Да и надежда нас не оставляет, что будет еще и на нашем небе солнце.
* * *
Утром сидит за столом завтракает. Съела сыр, слизала масло с бутерброда, а хлеб оставила.
- Маша! Кто же так ест?! Разве так хлеб и сыр едят?
Прихожу через минуту. Съела и второй кусок сыра.
- Ты что же это?
И мама:
- Ай! Ай! Разве так едят?
- А я по-грузинскому.
Кто-то в ее присутствии действительно говорил, что в Грузии едят сыр куском, заедая его хлебом.
10.9.60. Суббота.
Вчера весь день просидели дома. Только папа под вечер вышел во двор нарубить дров.
Вечером занимались с Машей азбукой, складывали из черных вырезных букв слова.
* * *
Мама читала Машке рассказ Куприна, напечатанный в "Огоньке". Там речь идет о петухе, которого загрызли соседские собаки. Маша слушала внимательно, потом перебила маму и говорит:
- Нет, ты неправильно прочла этот рассказ.
- Как неправильно?
- Я его не так поняла.
- А как ты поняла?
- Я поняла по-обыкновенному. Просто петух убежал, и его спасли хорошие собаки.
* * *
Как-то на этих днях мама спрашивает:
- Машенька, у тебя что-нибудь болит?
- Да, болит.
- Что же у тебя болит?
- Головка болит. Потом ручки, животик, ушко...
- Ах, вот как! Ушко болит?!
Подчеркивая эти слова, мама хочет сказать: ах, вот как? Тогда надо принять меры.
Но Машка понимает грозный тон этих слов по-своему.
- Нет, нет! - кричит она. - Не ушко! Ухо болит!
Дело в том, что я не рекомендую ей говорить: "Возьми меня за ручку", "Дай мне кусочек", "Я промочила ножки" и тому подобное.
И в самом деле - терпеть не могу эти сладенькие уменьшительные и ласкательные, которыми так неумеренно пользуются у нас в разговорной речи.
Куприн называл этот язык "языком богаделок и приживалок".
* * *
Ужинает. Есть не хочется. Давит ложкой творог на тарелке.
- Смотри, мама, какие я размазняки делаю.
* * *
Выпятила средний палец, остальные прижала к ладошке.
- Смотрите! Смотрите! Средний палец на такси едет.
* * *
Погода немного разгулялась. Правда, небо свинцово-сизое, но в просветах иногда появляется солнышко.
Машку облачили в пальто, поверх пальто напялили плащик и в этом костюме космонавта выпустили в сад.
Играет одна. Мама уехала в Лугу, тетя Минзамал мыслями уже в Питере, куда сегодня уезжает, а папа работает.
Несколько раз за окном раздавалось:
- Папычка-а-а! Ты что делаешь?
Получив очень знакомый ей стереотипный ответ, понуро удаляется.
Позже, когда папа кончит свой "урок", пойдем в лес.
* * *
Пришли два письма от тети Ляли. Одно письмо, представьте себе, написано на горчичниках! Это - Маше подарок (здесь горчичников купить мы не могли).
- Нет, нет! - кричит Машка. - Не надо мне этого подарочка! Я боюсь!
11.9.60.
Вчера ходили втроем в наш лесочек, в тот молодой соснячок, где растет так много маслят. Опять набрали около трех сотен этих аппетитных грибков. Больше половины отдали тете Минзамал, которая уехала вчера на три дня в Ленинград.
Машка отличная грибница. Мы с мамой, старые опытные волки, зубры, набрали на каждого по сто с небольшим грибов, а Машка - четырехлетняя собрала 57 штук.
А утром мы с нею ходили еще и за дровами. Собирать хворост и всякие деревянные колобашки - это почти так же интересно, как собирать грибы.
И уже поздно вечером опять ходили с мешком. На этот раз у нас была двойная цель: искали еще ножичек, который потеряла Маша, когда мы возвращались из похода за маслятами. Ножа не нашли.
* * *
- Мама, ты знала, что у тебя девочка родится?
- Нет, не знала.
- А когда я в животике была - ты тоже не знала?
- Нет, тоже не знала.
- А кого ты хотела - мальчика или девочку?
- Папа хотел мальчика. Он говорил: "Если будет мальчик, назовем его Ваня".
- А ты?
- А я хотела девочку. Я говорила: "Если родится девочка, назовем ее Машенькой".
Маша - с улыбкой, с довольным и даже торжествующим видом:
- Хорошо, что я родилась!!!
* * *
- Бедная девочка! - говорит мама.
Почему же это она бедная?
Выхожу во двор и тоже испытываю жалость к нашей Маруське.
- Папа! Папа! Смотри! Театр!..
Посадила на скамейку своих маленьких кукол, мишку и кота в сапогах и изощряется - прыгает, поет, танцует перед ними.
Ах, как не хватает ей братика, сестрички или "подрлуги".
* * *
Вчера день был преотличный, не жаркий, даже не очень теплый, но солнечный.
Сегодня - похуже. Дождя нет, но и солнца не видно. После завтрака ходили с Машей кормить хозяйских цыплят.
Машка несла миску, куда мама вылила гущу от вчерашнего супа, и накрошила хлеб - белый и черный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78