Колхозные пожарники увидали такое дело - бух в колокол, народ сзывать; а как стали из лужи воду черпать, так и завязли в тине. По самые уши.
Кризас примчался домой, не чувствуя под собою ног, влетает в сени, а там Аршин стоит и, точно крылом, лопатой машет - ветер гонит. Погреб проветривает.
- Ничего не стряслось? - хватается за сердце старик.
- Ничего.
- Всё в порядке? - не поверил Кризас.
- Не всё, - подумав, признался сын.
- Не томи, говори скорее, что случилось?!
- Да вот мышь угодила в молоко.
- Тьфу ты! - плюнул Вершок. Вытер холодный пот и махнул рукой. - Я уж думал, изба горит. А мышь-то хоть выудил?
- Нет, я кошку засунул в крынку. И крышкой накрыл.
- Ты что, рехнулся?! - завопил Кризас. - Без обеда нас всех оставил!
- Ты же сам учил, что это не моё, а кошкино занятие мышей ловить, вот я и не стал выуживать, - объясняет Аршин.
И вины за собой не знает.
- Ну, если ты такой разиня, так хоть блины испеки, ~ обозлился старый Вершок.
Замесил Аршин блины - дюжину яиц, фунт соли, сахару вбухал в тесто, - и рад-радёшенек, что всё ему сходит с рук. Пальцы в саже, нос в муке - над плитой колдует. Только куртка кожаная дымится.
Пёк, пёк, пока на сковородке один уголь не остался. Отец первый блин повертел в руках, на зуб попробовал, сморщился и выбросил за окошко. Псу под хвост.
Тут и сын недолго думая пошвырял Шарику хлеб, тарелки, блины и сало.
- Что ты делаешь? - всполошился Кризас.
- А разве мы сегодня не в конуре обедаем? - удивился Аршин и выскочил в окно.
Кубарем выкатился.
Отец стукнул в сердцах кулаком по подоконнику и закричал:
- Не бывать тебе паном, лопоухий осёл! Аршин зубы скалит, не верит его словам.
- Шутки шутишь, батюшка! Да будь я осёл, ты бы меня и сыном не признал и в паны не прочил.
Только и оставалось Кризасу, что от всей души проклинать свою старую затею да, пригорюнясь, дожидаться, пока жена придёт и накормит обоих. Как гусей, нашпигует клёцками.
ШКОЛА
Долго ли; коротко, пришла пора Аршину в школу собираться. Мать принарядила сына, соседские ребята книг ему надарили, отец новый ранец справил, всякой снедью набил и крынку молока туда же - вдруг пить захочется! Снарядили мальчика в школу.
Как на ярмарку, провожали.
- Ты уж, гляди, ногами камни не гоняй, - наказывал отец.- Ботинки-то новые куплены!
- Ноги новые не купишь - мне их больше жалко,- ничего не обещав, ответил сын.
- И пожалуйста, не запачкайся, - уговаривала мать. - В школе все ходят чистенькие, беленькие, а ежели невзначай измажешься, тут же пойди и руки вымой. Да об пиджак не вытирай, вот носовой платок тебе кладу.
- Не бойся, я грязные руки в карманы спрячу, никто и не увидит,- заверил сын.
- Будешь идти - смотри по сторонам. Не спеши дорогу переходить, подожди, пока машина проедет, а то недолго и под колёса угодить.
Сын только покивал головой, заранее на всё согласный, нахлобучил фуражку и пошёл. Как солдат на приступ, зашагал.
- Может, из него человека в школе сделают,- вздохнула мать.
- Все паны с образованием,-ввернул отец.
Проводить-то проводили, а встретить выпустили из виду. Ждут сыночка к обеду - нет его, ужин скоро - не видать Аршина. Другие школьники давно уже дома, а его всё нет и нет. Как сквозь землю провалился.
Пошёл Кризас паныча своего искать, на всякий случай котомку с едой и квасу жбан прихватил в дорогу. Подходит к перекрёстку, видит - их верста перед кюветом застрял, туда-сюда башкой вертит и плачет в голос. За слезами не видит ничего.
- Вот те на! - удивился отец. - Ты чего ревёшь?
- Да-а, ты велел не спешить, подождать, пока машина проедет. Целый день её жду, а она всё не едет и не едет, одни тракторы.
- Так ты и в школу не попал?
- Как же я попаду, если через дорогу перейти нельзя?
Привёл отец своё чадо ненаглядное домой и молчит, ничего не говорит - не хочет признаться, что глупый совет дал. На следующее утро сам вывел сына на перекрёсток и сказал:
- Ступай и не глазей по сторонам! Теперь уже наоборот советовал.
Аршин и попёр куда ноги несут. Топал, топал, пока дорога не привела его к мельнице. Ученик вошёл, книги под лавку бросил, еду на стол выложил, на ладони поплевал и целый день с мельником мешки ворочал, молол пшеницу, драл крупу, рожь пеклевал, а вечером выбил пыль из одежды и, придя домой, радостно сообщил родителям:
- Правду матушка говорила, что все беленькие в школе... С учителя белый порошок так и сыплется. А до чего же большая эта школа, до чего красивая!.. Всё там вертится, грохочет - только успевай мешки таскать. Вот какая тонкая наука - точь-в-точь мука! - Вытряхнул пыль из карманов, шапку выколотил об стол и скромно ждёт, когда отец похвалит его, мать по головушке погладит.
- Значит, ты не в школе, а на мельнице целый день провёл?! - догадался Кризас. Чуть не лопнул от досады.
- Может, это и мельница была, но очень мне там понравилось, даже про еду забыл,-- весело рассказывал Аршин.
Мать послушала, послушала да и кинулась в ноги мужу, стала его просить-молить:
- Ради бога, отец, отдай ты сына мельнику в ученики, коли эта работа по душе ребёнку, не будем из него перед всем колхозом посмешище устраивать.
- Ну нет уж! - рассвирепел Кризас.-- Либо пан, либо пропал! - и ещё добрый час ногами топал, кулаками тряс.
Не столько жене, сколько сыну про пользу науки вдалбливал.
На третий день Вершок за руку притащил Аршина в школу. Подпрыгнув, ткнул его кулаком в спину и направил к учителю.
- Скажи "добрый день", оболтус!
- Добрый день, оболтус! - повторил Аршин и поклонился.
Отец готов был сквозь землю провалиться.
- Ну, последнее слово мог бы и не говорить, - усмехнулся учитель. Учиться хочешь?
- Да не то чтобы очень...-замялся Аршин.
- Может быть, ты всё уже знаешь?
- А чего там знать!.. - ковырял пол ботинком Кризасов сын.
- Так, так... Чему же тебя учили дома?
- Панствовать! - гаркнул Аршин и так шмыгнул носом, что у самого уши заложило.
Даже поросята взвизгнули на скотном дворе: думали, мать-свинья им хрюкнула.
Учитель тоже покачал головой и сказал:
- Куда же тебя, такого большого пана, посадить? Отправляйся-ка ты на заднюю парту да помалкивай там. Сиди тихо, как мышь под метлой!
Огляделся Аршин и, нигде не найдя метлы, решил забиться под собственный ранец. Как гусь, упрятал голову под крыле.
Учитель сделал новичку замечание, показал ему, как правильно сидят за партой, а потом стал спрашивать у Аршина имя, фамилию, кто его родители, чем занимаются в колхозе. Только Аршин помалкивал. Словно воды в рот набрал.
Ребятам наскучило глазеть на новенького, начали перешёптываться, шуметь, мешать учителю. Разжужжались, как пчёлы в улье.
- Тихо, дети, - приказал учитель,- положите руки на парты и сидите так, чтобы слышно было, как муха пролетит.
Класс замер, а Аршин одной рукой рот зажал, а другую - к уху приставил, чтобы лучше слышать, но, так ничего и не услышав, спросил учителя
- А когда вы муху-то пустите?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15