«Ты вовсе не должен на самом деле становиться больным».
– Уверяю тебя, этого не было в моем гениальном замысле.
– Да у тебя лихорадка! – воскликнула Тинни.
Я рухнул обратно на кровать.
– Пожалуй, надо дать ей сыграть свою партию.
Вошел Дин, пригласивший сам себя. Он казался разочарованным, что не поймал нас в разгар веселья.
– Я принес вам кувшин пива. Возможно, вам полегчает, если вы пропустите глоточек.
Я ответил ему самым непроницаемым лицом, какое только мог изобразить, балансируя на грани потери сознания.
Я заглотил в себя столько ячменного супчика, сколько смог удержать – он же был мне прописан. После этого я действительно вырубился, дрожа с головы до ног, – в ярости от того, что это случилось именно со мной и именно сейчас.
Сквозь муть в голове я слышал, как Дин высказывает предложение, что я мог подцепить болезнь той ночью, которую провел под дождем. Когда муть немного улеглась, я попытался привлечь внимание Покойника, потому что причиной снова могли быть эти треклятые металлические псы.
«Шакалы!»
…Я очнулся с легкой головной болью и тяжелым кашлем, прочно угнездившимся в моем левом легком. Тинни материализовалась передо мной прежде, чем я успел до конца сесть на постели. Я проворчал:
– Смотри-ка ты, совсем по-домашнему!
У неё были свои мысли по этому поводу. Она не разделяла мою точку зрения.
– На выпей, – она поднесла мне горячую дымящуюся кружку с чем-то еще более вонючим, чем болотная вода вековой выдержки.
– А там есть такие маленькие извивающиеся зверюшки?
– Дин забыл их добавить. Надо будет сходить купить немного. А пока начни с того, что есть.
Я взял кружку, задержал дыхание и поглотил содержимое одним длинным глотком, одновременно борясь с кашлем. Я не так уж часто болею. Когда это происходит, Дин обычно тут же наколдовывает какое-нибудь эффективное лекарство.
Тинни не стала уходить. Она вела себя как строгая мамаша, заставляющая своего упрямого отпрыска съесть брюквенный пирог до последней крошки.
– Похоже, эта отрава вкупе с шакалами окончательно меня добили.
Тинни улыбнулась, не слушая меня.
– Когда соберешься с силами, сойди вниз. Дин приготовил тебе паровую баню.
Паровую баню! Меня не заставляли дышать паром и пить травки с тех пор, как я был ребенком. Похоже, кто-то считал, что я нахожусь на грани пневмонии.
– Какого черта? Сегодня утром я был…
Мисс Тейт утихомирила меня сердитым взглядом.
– Сегодня утром было совсем в другом мире. Ты заболел. Очень быстро. И очень серьезно.
На этот раз, встав с постели, я не упал обратно, однако мир завертелся вокруг меня на своей оси. У меня возникли проблемы. Такого рода, какие бывают, когда роскошная рыжеволосая красотка подсовывает тебе под руку плечо, прижимается к тебе и тянет вверх, делая вид, что помогает – хотя на самом деле измывается над тобой без капли стыда.
У меня не было больших трудностей с дыханием, пока Тинни помогала мне. Совсем наоборот.
«Похоже, худшее уже позади. И это означает, что ты вернешься к своему прежнему неприглядному “я” прежде, чем мы успеем подготовить себя к этому».
– Надеюсь, что так, Хохотунчик. Хорошо бы до того, как вот эта успеет сбежать.
Наградой мне был острый локоток в моем боку. В больном боку.
– Полегче, женщина! Что ты имеешь против комплиментов?
– Может быть, то, что они искусственные? Что в них нет искренности.
– У меня сейчас мозги не очень хорошо варят… Как там говорилось насчет того, что что-то там острее жабьего клыка?
– Жало гадюки. Тебе это должно быть хорошо известно, потому что показываешь его каждый раз, когда кто-нибудь с тобой не соглашается.
– Разве это можно – не соглашаться со мной? Я же такой умный!
Мне пришлось сесть обратно на кровать, а потом и лечь. Я исчерпал себя.
– Выпей воды.
– Ты какая-то нервная, что с тобой?
– Я не выспалась.
Передо мной замаячило смутное подозрение Я спросил прежде, чем подумал:
– Сколько ты пробыла здесь?
– Пятнадцать часов.
Черт побери! Это кое-что объясняло.
– Да, похоже, я отключился как следует!
– Тебе крупно повезло, что Покойник не спит. И не только из-за дыхания.
– А что?
– Ты так разозлил меня, что я чуть не убила тебя прошлой ночью. Ты пытался помереть у меня на руках.
– Э-э… ладно.
Похоже, это был один из тех случаев, когда все, что бы я ни сказал, было бы неверным. Даже молчание не помогло бы. Но молчание принесло бы мне меньше всего шишек и синяков.
– Ты, наверное, не сможешь подняться? Нам надо помыть тебя и сменить постель.
– Болеть – это кошмар. Надо же такому случиться посреди всего!
Сколько мы уже потеряли, два дня? Или больше?
«Из-за твоей болезни ничего не было потеряно. Ничего существенного не происходило».
Тинни тоже услышала это.
– Снова идет снег, – пояснила она. – Так странно… Его нападало уже на ползимы, а она по-настоящему еще и не должна была начаться!
Мне принесли еще воды. Дин не брюзжал по своему обыкновению, что означало, что я действительно побывал на самом краю. Я отхлебнул немного, потом сказал:
– Ужасно хочется есть. Но чувствую, что меня не ждет ничего лучшего, чем куриный супчик.
– И будьте благодарны, что вам дают хотя бы это.
– Эй, Костяная Нога! Что это было, то зелье? Или что-то другое?
«Ты должен сказать спасибо за свое положение мистеру Уайту – если не тому человеку по имени Колда. Предполагаемое противоядие, судя по всему, оказалось еще одним ядом».
Учитель. Ну конечно – такой парень, который влез во все эти неприятности, чтобы поквитаться за Паука Уэбба и Оригинала Пипу, несомненно захотел поквитаться и со мной.
– Погоди-ка! А почему ты меня не предупредил? Если Учитель пытался отравить меня, разве ты не должен был увидеть это у него в голове?
«Очевидно, Уайт в то время не имел сознательного намерения совершить убийство».
Дин принес предсказанный мною куриный суп. Только вот в нем не было ничего, кроме бульона, – все существенное было тщательно выловлено из жидкости. Бульон был густым и теплым, а я умирал от голода. Я глотал его, пока не почувствовал, что сейчас лопну.
Прошло несколько минут. Наконец я объявил:
– Я начинаю чувствовать себя человеком! – Пауза. – Ну? Кто-нибудь собирается ловить меня на слове?
– Никто не в настроении, Гаррет. Последние пятнадцать часов были совершенным кошмаром. Там внизу всe готово, Дин?
– Котел кипит, вода горячая. Ванна на месте. Сейчас найду что-нибудь, чтобы вытереть его, и можно начинать.
– Давай, здоровяк, шевели задницей, – поторопила меня Тинни. – Пора принимать ванну.
Я встал. С посторонней помощью. Окружающий мир не был стабилен, но он уже не так угрожающе качался, как тогда, когда я, спотыкаясь, брел по стране кошмарных грез.
Я почувствовал себя еще лучше к тому времени, когда мы дошли до кухни – где воздух был густым от пара, глаза слезились от запаха трав, а жар был всепоглощающим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92