Чувствовал, что здесь чья-то рука. Сидоров! Вот где собака зарыта!
- Сидоров, встань, - с досадой произнесла Анна Леонтьевна. - Еще тебя не хватало. Рассказывай!
Сидоров встал, вернее, вытянул из-за парты свое длинное вихлястое тело. Он всегда так - не встает, а будто лениво выползает куда-то вверх. Такая уж у него привычка, вообще-то Сидоров крепкий парень.
- А я ничего не ведал, - невинно протянул Сидоров.
И первый усмехнулся. За ним, конечно, засмеялись и другие.
- Тише! - прикрикнула Нина Харитоновна.
- Он видел, - повторил Мишка. - Когда их на чердак загонял. Тот. Вадим.
- Скажи, Миша, - обратилась к нему Анна Леонтьевна, - скажи, у тебя тоже деньги отнимали? Кто именно отнимал? Сидоров или Цыбульник?
- Посмели бы, - проворчал Мишка.
- Вот как? Так, значит, тебя не тронули?
- Тронули. Только я не дался. Сзади заскочил - и портфелем. Прямо по заду.
Ребята наши снова захохотали.
- Кого?!
- Его. - Мишка кивнул в сторону Цыбульника. - Я ребятам говорил: соберемся и вместе налетим. Побоялись.
- Вот какие порядки в этой школе, - закипятилась мать Вадима. - Теперь понятно, кто здесь главный заводила. Оказывается, Сидоров. Наш сын попал под влияние, он мальчик впечатлительный...
- Да-а, попал в лапы, - подытожил тюбик. - Этим следует заняться. И если это дело не расследуют на месте, придется мне обратиться в другие инстанции. Я думаю, все ясно.
- Мне лично много еще неясно, - мягко заговорила Анна Леонтьевна. - Но на педсовете мы все это обсудим и, конечно, накажем и Сидорова и Цыбульника. Надо еще многое выяснить.
- А он денег не брал, - внезапно пропищал Толик. - И никого не трогал. Он только видел раз, как мы на чердак шли.
- Кто?
- Сидоров. Он потом заметил нас и сказал только: "Куда?"
- "Куда", и все? - язвительно переспросил тюбик.
- Он не трогал!.. Деньги Вадим отбирал!.. - зашумели малыши.
- Тише, тише!
- Повторяю, мы займемся и Сидоровым и Цыбульником, - пообещала Анна Леонтьевна. - А сейчас...
- Я прошу слова! - звонко выкрикнула Тося Хохлова.
Вскочила, быстро оглядела всех нас. Маленькая, даже и непохоже, что восьмиклассница, с круглым, чуть раскосым личиком.
- Это потрясающе! - тонким голосом зачастила Тося. - Сидим здесь, разбираем дело о... Словом, ограбление настоящее! Это ведь все равно, сколько денег отнято - двадцать копеек или больше. Важен сам факт. Цыбульнику нет места в нашем коллективе! Я лично ему и руки не подам. Но я не про него хотела сказать. Я про вас.
Она развела руками, вскинула голову, коричневый большущий бант на затылке затрепетал.
- Ненормальные вы какие, что ли? Сидят, веселятся, цирк, развлечение себе устроили! Посмеиваетесь! Вон Мокина десяток записочек Цыбульнику переслала. Нежное сочувствие... Ну, Мокину мы все знаем, а другие-то? Горяев острит. Вместо того чтобы возмутиться, он острит! А сознание где? Смотреть на вас противно!
Все это она выпалила разом, без остановок. Перевела дух, села.
- Кипятиться тоже не следует, - назидательно произнесла Анна Леонтьевна. - Случай этот, как я уже сказала, мы разберем на педсовете.
- Гнать надо, исключать обоих, - зашумели родители. - Это что же такое, на работе беспокоишься, что там с ребенком... Деньги отнимают!
- Я прошу слова!
Поднялась Карякина. Заговорила неловко, угрюмо:
- Тут все про деньги говорили. Деньги, деньги. Двадцать копеек, деньги, подумаешь... А главное забыли. Главное-то - это что Цыбульник их на чердак загоняет. Ребят маленьких.
Она помолчала.
- Ведь что он проделывал? В ряд ставил. На четвереньках ползать заставлял. Оплеухи, подзатыльники... И ему нравилось! Нравилось, значит, смотреть, как ребята терпят, а молчат... Власть, вот что. Власть ему нравилась. Как это называется?.. - Карякина исподлобья оглядела всех нас. Я заметил, как Витька Дельфин, сосед мой, пригнулся, расстегнул портфель, начал суетливо рыться в нем. - Фашизм, вот как, - продолжала Карякина. - А что этот гад Цыбульник пятачки отбирал - это не удивительно. Он такой.
Лида села. Все молчали. Неудобно как-то получилось. Крайность. А может, все-таки она права?
Все посмотрели на Вадима. Он сидел, небрежно откинувшись на своем месте. Пожал плечами, улыбнулся снисходительно.
- Ну, ты, Карякина, и скажешь, - вякнула было Лизочка Мокина.
А Вадим снова пожал плечами и проронил:
- Так это же Карякина. Не стоит затягивать собрание, домой пора. Ужинать.
Мокина и ее подружки засмеялись заливисто. Но остальные молчали.
Вдруг Карякина встала, ни слова не говоря, направилась к Вадиму. Деревянными какими-то шагами направилась. Взяла с учительского стола дубовую, выточенную в школьной мастерской указку. В полной тишине подошла к Вадиму и изо всей силы трахнула его этой указкой по голове.
- Так тебе будет понятнее, - сквозь зубы пробормотала Лидка.
Бросила указку и тут же направилась к двери. Следом побежал и Мишка, согнувшись под тяжестью двух портфелей - своего и сестры. Синий сатиновый мешок с кедами мотался, путался под ногами.
- Карякина, вернись! - крикнула Нина Харитоновна.
- Неслыханно! - Анна Леонтьевна даже руками всплеснула.
Поднялся шум. Цыбульники хлопотали около своего детища. Кажется, он довольно легко отделался - на лбу всего-навсего выскочила багровая шишка. Лидка, она ведь слабосильная...
- Травма! - громко объявила мамаша. - Гляди, Павел, какая травма! Что я тебе говорила? Давно надо было перевести сына отсюда. Теперь сам видишь.
- Да! Вижу! - гремел Цыбульник-старший. - Я это так не оставлю!
Теперь-то, конечно, он был на коне. Дура все-таки Лидка. Она ведь такой козырь им дала; можно сказать, своими руками спасла Вадима от наказания. Сделала его жертвой, а мы все разом превратились в обвиняемых. Весь наш класс с руководителем вместе...
Так я и сказал Витьке, когда мы с ним возвращались домой. Дельфин призадумался, покрутил носом, но все-таки со мной не согласился. Он сказал, что разные бывают ситуации и что Карякина в данном случае права.
- Знаешь, я такого от нее не ожидал. Так вот просто подойти и шарахнуть! При завуче, при классруке. Ну и молодец! А то я уж боялся, что Вадиму это хамство с рук сойдет. Порицание какое-нибудь вынесут, и концы в воду...
- А теперь ему и вовсе ничего не будет...
- С него достаточно! Лидка так ему врезала! Опозорила навеки. И выступила она здорово. В самую точку.
Дельфин помолчал, потом признался:
- Честно говоря, она меня смутила. Сидим, помалкиваем, посмеиваемся. Мы, парни... А Лидка все на себя взяла... Я думаю, теперь Цыбульник в нашем классе не задержится.
- Да ну!
- Точно. Жаль только, что Лидку исключат. А она человек. Ей бы надо учиться.
Мы оба замолчали. И так призадумались, что едва не попали под ледяной обвал - с крыш сбивали сосульки. А в лицо нам дул легкий теплый ветер, и асфальт кое-где уже просох. Ступать по нему было приятно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15