Он не мог смотреть на мертвое, замученное животное, но не мог и взглянуть в лицо жене.
– Я хочу знать, что ты собираешься сделать, чтобы это наконец прекратилось. И не думай, что мне достаточно будет твоего «я все улажу». Я хочу, чтобы здесь и сейчас ты мне сказал, какие действия ты собираешься предпринять. Я уже больше не могу это выносить... – ее голос сломался.
Виктор и сам не был уверен, сколько еще он сможет это вынести. Маша разговаривала с ним так, как будто он был во всем виноват, как будто это он навлек на них все это. Может быть, и да. Но черт его побери, если он знал, кто за этим стоит. Он был растерян не меньше, чем Маша.
Виктор медленно повернулся к двери и только тогда заметил записку. Он уже не знал – то ли ему злиться, то ли плюнуть на все это. Какой подонок это сделал? Если Гефардт, то он их уже не будет больше тревожить.
– Началось с телефонного звонка, потом разбитое окно, теперь убитая кошка. Что дальше? – спросила Маша.
– Мы позвоним в полицию.
– Да, они здорово помогли в прошлый раз.
– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – сказал Виктор, к которому постепенно возвращалось самообладание. – Я действительно обзвонил тех людей, которые могли быть причастны к этому. Кстати, список подозреваемых теперь сократился до двух.
– То есть?
– Сегодня по пути домой я заехал к Джорджу Гефардту. И он...
– Ой! – раздался внезапно вскрик Виктора-младшего. В голосе звучало омерзение.
Виктор и Маша не ожидали появления сына. Маша надеялась избавить его от этого зрелища. Она быстро встала между сыном и дверью, чтобы загородить несчастное животное.
– Вы посмотрите на ее язык, – сказал Виктор-младший, заглядывая через плечо Маши.
– Ну-ка быстро в дом! – скомандовала Маша, пытаясь загнать его внутрь. Этого она Виктору никогда не простит. Но Виктору-младшему, похоже, очень хотелось еще раз взглянуть. Маша почувствовала, что это был нездоровый интерес, почти патологическая реакция. Она видела, что он ничуть не расстроился. Это было еще одним шизоидным симптомом.
– Виктор-младший! – резко сказала она. Сейчас же иди в дом.
– Как ты думаешь, когда Кису приколачивали гвоздями, она уже была мертвая? – пытаясь еще раз взглянуть на кошку, абсолютно спокойно спрашивал Виктор-младший, пока Маша подталкивала его к двери.
Войдя в дом, Виктор направился к телефону, а Маша стала о чем-то разговаривать с сыном. Виктор набрал номер отделения полиции Норт-Андровера. Дежурный пообещал, что наряд будет выслан немедленно.
Повесив трубку, он вернулся в комнату. Виктор-младший поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Маша сидела на диване, сердито сложив руки. Было совершенно ясно: то, что их сын увидел несчастную кошку, расстроило ее еще больше.
– Я найму на какое-то время службу безопасности, пока мы не выясним это дело до конца, – сказал Виктор. – Они будут наблюдать за домом в ночное время.
– Это надо было сделать сразу, – процедила Маша.
Виктор пожал плечами. Внезапно почувствовав сильную усталость, он сел на диван.
– Ты знаешь, что ответил мне Виктор-младший, когда я спросила его о том, что он чувствует? Он сказал, что мы можем купить другую кошку.
– Ну что ж, ответ разумный. По крайней мере, он способен рассуждать здраво.
– Виктор, но ведь эта кошка была его, она прожила у нас много лет. Можно было бы ожидать, что он будет поэмоциональнее, хотя бы расстроится, – Маша сглотнула комок, подступивший к горлу. – Мне кажется, это холодная, отстраненная реакция. – Она надеялась, что ей удастся взять себя в руки, говоря о сыне, но, как она ни пыталась удержать слезы, они так и брызнули из ее глаз.
Виктор опять пожал плечами. Он не хотел еще одной лекции по психологии. С мальчиком было все в порядке.
– Несоответствующие эмоции – плохой признак, – удалось все-таки сказать Маше сквозь слезы. Она надеялась, что хоть с этим он согласится. Но Виктор ничего не ответил.
– Как ты считаешь? – спросила Маша.
– Честно говоря, у меня сейчас голова занята другим. Я начал тебе рассказывать – до того, как подошел Виктор-младший – о Гефардте. По пути домой я заехал к нему – ты даже не можешь себе представить, что я увидел. Гефардт и вся его семья были сегодня убиты. Расстреляны из автомата среди бела дня. Это была бойня. – Он пробежал пальцами по волосам. – Я вызвал полицию.
– Какой ужас! Боже мой, да что происходит? – Маша посмотрела на Виктора. В конце концов этого человека она любила долгие годы, это был ее муж. – Ты как, с тобой все в порядке?
– Да, нормально, – ответил Виктор, однако убежденности в голосе не слышалось.
– Виктор-младший был с тобой?
– В машине.
– Он что-нибудь видел?
Виктор отрицательно покачал головой.
– Слава Богу, – сказала Маша. – У полиции есть какие-нибудь предположения о мотивах?
– Они считают, что это связано с наркотиками.
– Как это ужасно! – Маша все еще не могла прийти в себя. – Тебе дать выпить? Стакан вина?
– Я думаю, что-нибудь покрепче, немного виски.
– Посиди.
Подойдя к бару. Маша налила виски. Может быть, она давит на мужа, но ей нужно, чтобы он действительно задумался о сыне. Она решила вернуть разговор в прежнее русло. Подав стакан Виктору, она начала разговор.
– У меня самой сегодня неприятный день – не такой, как у тебя, конечно. Я была в школе, разговаривала с завучем.
Виктор отпил виски.
Маша сообщила о своей беседе с Ремингтоном, закончив свой рассказ вопросом о том, почему Виктор не обсудил с ней, стоит ли разрешать Виктору-младшему пропускать школу.
– Я никогда не разрешал ему пропускать школу, – сказал Виктор.
– Разве ты не писал объяснительные записки о том, что вместо школы он будет работать у тебя в лаборатории?
– Конечно нет.
– Этого я и боялась. По-моему, у нас действительно проблемы. Такие прогулы – это плохой симптом.
– Я видел, что он много времени проводит в лаборатории. Когда я его об этом спросил, он ответил, что в школе ему сказали набираться практических знаний. Поскольку оценки у него были отличные, я больше не задавал вопросов.
– Полин Сполдинг тоже сказала мне, что он большую часть времени проводил в твоей лаборатории. Во всяком случае, после того как упал показатель его умственного развития.
– Он всегда проводил много времени в лаборатории, – согласился Виктор.
– Что он там делает?
– Много чего. Он начал какие-то опыты по химии, работает с микроскопом, играет в компьютерные игры, которые я для него записал. Не знаю. Он просто там вертится. Все его знают. Его любят. Он всегда умел самостоятельно развлекаться.
Зазвенел дверной звонок. Маша и Виктор впустили прибывший наряд полиции.
– Сержант Серулло, – представился один из полицейских. У него были мелкие черты, как бы собранные вместе в центре его пухлого лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Я хочу знать, что ты собираешься сделать, чтобы это наконец прекратилось. И не думай, что мне достаточно будет твоего «я все улажу». Я хочу, чтобы здесь и сейчас ты мне сказал, какие действия ты собираешься предпринять. Я уже больше не могу это выносить... – ее голос сломался.
Виктор и сам не был уверен, сколько еще он сможет это вынести. Маша разговаривала с ним так, как будто он был во всем виноват, как будто это он навлек на них все это. Может быть, и да. Но черт его побери, если он знал, кто за этим стоит. Он был растерян не меньше, чем Маша.
Виктор медленно повернулся к двери и только тогда заметил записку. Он уже не знал – то ли ему злиться, то ли плюнуть на все это. Какой подонок это сделал? Если Гефардт, то он их уже не будет больше тревожить.
– Началось с телефонного звонка, потом разбитое окно, теперь убитая кошка. Что дальше? – спросила Маша.
– Мы позвоним в полицию.
– Да, они здорово помогли в прошлый раз.
– Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, – сказал Виктор, к которому постепенно возвращалось самообладание. – Я действительно обзвонил тех людей, которые могли быть причастны к этому. Кстати, список подозреваемых теперь сократился до двух.
– То есть?
– Сегодня по пути домой я заехал к Джорджу Гефардту. И он...
– Ой! – раздался внезапно вскрик Виктора-младшего. В голосе звучало омерзение.
Виктор и Маша не ожидали появления сына. Маша надеялась избавить его от этого зрелища. Она быстро встала между сыном и дверью, чтобы загородить несчастное животное.
– Вы посмотрите на ее язык, – сказал Виктор-младший, заглядывая через плечо Маши.
– Ну-ка быстро в дом! – скомандовала Маша, пытаясь загнать его внутрь. Этого она Виктору никогда не простит. Но Виктору-младшему, похоже, очень хотелось еще раз взглянуть. Маша почувствовала, что это был нездоровый интерес, почти патологическая реакция. Она видела, что он ничуть не расстроился. Это было еще одним шизоидным симптомом.
– Виктор-младший! – резко сказала она. Сейчас же иди в дом.
– Как ты думаешь, когда Кису приколачивали гвоздями, она уже была мертвая? – пытаясь еще раз взглянуть на кошку, абсолютно спокойно спрашивал Виктор-младший, пока Маша подталкивала его к двери.
Войдя в дом, Виктор направился к телефону, а Маша стала о чем-то разговаривать с сыном. Виктор набрал номер отделения полиции Норт-Андровера. Дежурный пообещал, что наряд будет выслан немедленно.
Повесив трубку, он вернулся в комнату. Виктор-младший поднимался по лестнице, перешагивая через две ступеньки. Маша сидела на диване, сердито сложив руки. Было совершенно ясно: то, что их сын увидел несчастную кошку, расстроило ее еще больше.
– Я найму на какое-то время службу безопасности, пока мы не выясним это дело до конца, – сказал Виктор. – Они будут наблюдать за домом в ночное время.
– Это надо было сделать сразу, – процедила Маша.
Виктор пожал плечами. Внезапно почувствовав сильную усталость, он сел на диван.
– Ты знаешь, что ответил мне Виктор-младший, когда я спросила его о том, что он чувствует? Он сказал, что мы можем купить другую кошку.
– Ну что ж, ответ разумный. По крайней мере, он способен рассуждать здраво.
– Виктор, но ведь эта кошка была его, она прожила у нас много лет. Можно было бы ожидать, что он будет поэмоциональнее, хотя бы расстроится, – Маша сглотнула комок, подступивший к горлу. – Мне кажется, это холодная, отстраненная реакция. – Она надеялась, что ей удастся взять себя в руки, говоря о сыне, но, как она ни пыталась удержать слезы, они так и брызнули из ее глаз.
Виктор опять пожал плечами. Он не хотел еще одной лекции по психологии. С мальчиком было все в порядке.
– Несоответствующие эмоции – плохой признак, – удалось все-таки сказать Маше сквозь слезы. Она надеялась, что хоть с этим он согласится. Но Виктор ничего не ответил.
– Как ты считаешь? – спросила Маша.
– Честно говоря, у меня сейчас голова занята другим. Я начал тебе рассказывать – до того, как подошел Виктор-младший – о Гефардте. По пути домой я заехал к нему – ты даже не можешь себе представить, что я увидел. Гефардт и вся его семья были сегодня убиты. Расстреляны из автомата среди бела дня. Это была бойня. – Он пробежал пальцами по волосам. – Я вызвал полицию.
– Какой ужас! Боже мой, да что происходит? – Маша посмотрела на Виктора. В конце концов этого человека она любила долгие годы, это был ее муж. – Ты как, с тобой все в порядке?
– Да, нормально, – ответил Виктор, однако убежденности в голосе не слышалось.
– Виктор-младший был с тобой?
– В машине.
– Он что-нибудь видел?
Виктор отрицательно покачал головой.
– Слава Богу, – сказала Маша. – У полиции есть какие-нибудь предположения о мотивах?
– Они считают, что это связано с наркотиками.
– Как это ужасно! – Маша все еще не могла прийти в себя. – Тебе дать выпить? Стакан вина?
– Я думаю, что-нибудь покрепче, немного виски.
– Посиди.
Подойдя к бару. Маша налила виски. Может быть, она давит на мужа, но ей нужно, чтобы он действительно задумался о сыне. Она решила вернуть разговор в прежнее русло. Подав стакан Виктору, она начала разговор.
– У меня самой сегодня неприятный день – не такой, как у тебя, конечно. Я была в школе, разговаривала с завучем.
Виктор отпил виски.
Маша сообщила о своей беседе с Ремингтоном, закончив свой рассказ вопросом о том, почему Виктор не обсудил с ней, стоит ли разрешать Виктору-младшему пропускать школу.
– Я никогда не разрешал ему пропускать школу, – сказал Виктор.
– Разве ты не писал объяснительные записки о том, что вместо школы он будет работать у тебя в лаборатории?
– Конечно нет.
– Этого я и боялась. По-моему, у нас действительно проблемы. Такие прогулы – это плохой симптом.
– Я видел, что он много времени проводит в лаборатории. Когда я его об этом спросил, он ответил, что в школе ему сказали набираться практических знаний. Поскольку оценки у него были отличные, я больше не задавал вопросов.
– Полин Сполдинг тоже сказала мне, что он большую часть времени проводил в твоей лаборатории. Во всяком случае, после того как упал показатель его умственного развития.
– Он всегда проводил много времени в лаборатории, – согласился Виктор.
– Что он там делает?
– Много чего. Он начал какие-то опыты по химии, работает с микроскопом, играет в компьютерные игры, которые я для него записал. Не знаю. Он просто там вертится. Все его знают. Его любят. Он всегда умел самостоятельно развлекаться.
Зазвенел дверной звонок. Маша и Виктор впустили прибывший наряд полиции.
– Сержант Серулло, – представился один из полицейских. У него были мелкие черты, как бы собранные вместе в центре его пухлого лица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78