И что точно так же могут убить и их сына, если ему дадут цефалоклор. Он вернулся к срезам мозга крысы, которые к тому времени уже высохли, и начал рассматривать их под микроскопом. Как он и ожидал, они походили на образцы мозга Мюррея и Хоббса. Теперь у него уже не оставалось сомнений, что дети умерли от цефалоклора. Но вот как случилось, что они принимали лекарство?
Виктор опять пошел к Роберту. Они столько времени проработали вместе, что Виктор мог включиться в работу не говоря ни слова и не прося никаких пояснений от Роберта.
~~
Сварив себе вторую чашку кофе, Маша уселась за кухонный стол и взглянула в окно. Хорошо было бы сегодня не ходить на работу, но ей надо было осмотреть больничных пациентов. Она раздумывала, как ей следует отнестись к тому, что муж пригласил охранника для Виктора-младшего. С одной стороны, это пугало. Но в то же время мысль была неплохая. И все-таки она по-прежнему была уверена, что Виктор от нее что-то скрывает.
Шаги на лестнице возвестили о пробуждении Виктора-младшего и Филипа. Поздоровавшись с Машей, они занялись исследованием содержимого холодильника, достав себе молоко и чернику, чтобы добавить в кашу.
– Чем вы собираетесь сегодня заняться? – спросила Маша, когда они уселись за стол.
– Поехать в лабораторию, – ответил Виктор-младший. – А папа там?
– Там. Помнится, ты собирался в Бостон с Ричи Блейкмором.
– Не сложилось, – буркнул Виктор-младший. Он подвинул чернику поближе к Филипу.
– Плохо, – сказала Маша.
– Не имеет значения.
– Я кое о чем хочу с тобой поговорить. Вчера я беседовала с Валерией Мэддокс. Ты ее помнишь?
Виктор положил ложку в тарелку.
– Мне это не нравится. Я помню ее. Она психиатр, и ее кабинет находится этажом выше твоего. Это та женщина, у которой рот выглядит так, как будто она вот-вот кого-нибудь поцелует.
Филип громко рассмеялся – при этом каша вылетела у него изо рта. Стараясь сдержать смех, он стал вытирать рот салфеткой. Наблюдая за его гримасами, Виктор-младший тоже засмеялся.
– Это некрасиво, – рассердилась Маша. – Она очень хорошая женщина, прекрасный специалист. Мы говорили с ней о тебе.
– Тогда мне это еще больше не нравится, – сказал Виктор-младший.
– Она предложила побеседовать с тобой, и, я думаю, это неплохая идея. Может быть, два раза в неделю после школы.
– Ну мама, – заныл Виктор-младший. На его лице появилось выражение крайнего отвращения.
– Подумай. Давай вернемся к этому разговору позже. Это может тебе очень помочь.
– Я слишком занят, чтобы заниматься этой ерундой.
Услышав этот комментарий, Маша внутренне засмеялась.
– В любом случае, подумай над этим. И еще одно. Я только что разговаривала с отцом по телефону. Он говорил тебе что-нибудь насчет того, что волнуется за твою безопасность или что-то в этом роде?
– Немного. Он хотел, чтобы я осторожнее относился к Бикману и Херсту. Но я с ними и не встречаюсь.
– Видимо, он все еще волнуется. Он сказал, что пригласил человека, который будет при тебе находиться в дневное время. Его зовут Педро, он уже сюда выехал.
– Ох нет! Да у меня просто крыша поедет от этого! – пожаловался Виктор-младший.
~~
Закончив осмотр пациентов. Маша отправилась в Лоуэлл. Сверяясь с записями, набросанными на рецептурных бланках, она блуждала по узким загородным дорогам, пока не нашла дом 714 по Мэйпллиф-роуд. Это был дом в викторианском стиле, плохо ухоженный, грязновато-серого цвета с белой отделкой. Когда-то давно он был перестроен на две семьи. Семья Фэй жила на первом этаже. Маша нажала кнопку звонка.
Она позвонила заранее, из больницы, чтобы предупредить Фэев о своем визите. Несмотря на то что их дочь работала у Фрэнков одиннадцать лет. Маша видела родителей Дженис только на похоронах. Дженис умерла четыре года назад. Странное чувство испытывала Маша, стоя на крыльце ее родителей и ожидая, пока ей откроют. Близко общаясь с Дженис в течение одиннадцати лет. Маша чувствовала, что у нее в семье не все благополучно, но не имела ни малейшего представления о причинах неблагополучия. Дженис всегда избегала разговоров на эту тему.
– Пожалуйста, входите, – сказала миссис Фэй, открывая дверь. Это была седоволосая хрупкая женщина приятной наружности, немногим старше шестидесяти. Маша заметила, что женщина избегала смотреть прямо в глаза.
Изнутри дом выглядел значительно хуже, чем снаружи. Старая, потертая мебель. Особенно неприятно было то, что в доме было грязно. Мусорные корзины доверху были забиты пивными банками и оберточной бумагой из «Макдональдса». Из одного угла свисала паутина.
– Я сейчас скажу Хэрри, что вы пришли, – проговорила женщина.
Откуда-то из глубины дома доносились звуки трансляции каких-то спортивных соревнований. Маша села на самый краешек дивана. Ей не хотелось ни к чему прикасаться.
– Хорошо-хорошо, – раздался хриплый голос. – Давно пора этой странной докторше навестить вас вот все, что я могу сказать.
Обернувшись, Маша увидела входившего в комнату мужчину в майке, с большим животом. Подойдя к Маше, он протянул мозолистую руку. У него была очень короткая стрижка. На лице преобладал огромный распухший нос с красными прожилками.
– Не хотите ли пива или еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо, – ответила Маша.
Хэрри Фэй опустился в кресло.
– Чем мы обязаны визиту? – Рыгнув, он извинился.
– Я хотела поговорить о Дженис, – ответила Маша.
– Надеюсь, она вам не рассказывала никаких сплетен обо мне, – сказал Хэрри. – Я всю свою жизнь работал не покладая рук. Я водил грузовики на шестнадцати колесах, пересекал страну во всех направлениях столько раз, что уже и счет потерял.
– Да, я понимаю, это нелегкая работа. – Маша вдруг засомневалась, стоило ли вообще приезжать сюда.
– Клянусь задницей, тяжелая, – сказал Хэрри.
– Я вот что хотела спросить, – начала Маша. Дженис когда-нибудь рассказывала вам о моих сыновьях, Дэвиде и Викторе-младшем?
– Много раз, – ответил Хэрри. – Правда, Мэри?
Мэри кивнула, но ничего не сказала.
– Она никогда не упоминала о чем-либо необычном, говоря о них? – Маше хотелось бы задать более конкретные вопросы, но она предпочитала не подсказывать ответы.
– Конечно, – ответил Хэрри. – Еще до того, как она свихнулась от всей этой церковной чепухи, она заявила нам, что Дэвида убил Виктор-младший. Она даже сказала, что пыталась вас предупредить, но вы ее не стали слушать.
– Дженис никогда не пыталась меня предупредить, – проговорила Маша, чувствуя, что начинает краснеть. – Должна вам сообщить, что мой сын Дэвид умер от рака.
– Ну Дженис-то нам совершенно другое говорила. Она сказала, что малыш был отравлен.
– Но это противоречит здравому смыслу.
– Это что значит?
Маша глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Она поймала себя на том, что пытается оправдать себя и свою семью перед этим человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Виктор опять пошел к Роберту. Они столько времени проработали вместе, что Виктор мог включиться в работу не говоря ни слова и не прося никаких пояснений от Роберта.
~~
Сварив себе вторую чашку кофе, Маша уселась за кухонный стол и взглянула в окно. Хорошо было бы сегодня не ходить на работу, но ей надо было осмотреть больничных пациентов. Она раздумывала, как ей следует отнестись к тому, что муж пригласил охранника для Виктора-младшего. С одной стороны, это пугало. Но в то же время мысль была неплохая. И все-таки она по-прежнему была уверена, что Виктор от нее что-то скрывает.
Шаги на лестнице возвестили о пробуждении Виктора-младшего и Филипа. Поздоровавшись с Машей, они занялись исследованием содержимого холодильника, достав себе молоко и чернику, чтобы добавить в кашу.
– Чем вы собираетесь сегодня заняться? – спросила Маша, когда они уселись за стол.
– Поехать в лабораторию, – ответил Виктор-младший. – А папа там?
– Там. Помнится, ты собирался в Бостон с Ричи Блейкмором.
– Не сложилось, – буркнул Виктор-младший. Он подвинул чернику поближе к Филипу.
– Плохо, – сказала Маша.
– Не имеет значения.
– Я кое о чем хочу с тобой поговорить. Вчера я беседовала с Валерией Мэддокс. Ты ее помнишь?
Виктор положил ложку в тарелку.
– Мне это не нравится. Я помню ее. Она психиатр, и ее кабинет находится этажом выше твоего. Это та женщина, у которой рот выглядит так, как будто она вот-вот кого-нибудь поцелует.
Филип громко рассмеялся – при этом каша вылетела у него изо рта. Стараясь сдержать смех, он стал вытирать рот салфеткой. Наблюдая за его гримасами, Виктор-младший тоже засмеялся.
– Это некрасиво, – рассердилась Маша. – Она очень хорошая женщина, прекрасный специалист. Мы говорили с ней о тебе.
– Тогда мне это еще больше не нравится, – сказал Виктор-младший.
– Она предложила побеседовать с тобой, и, я думаю, это неплохая идея. Может быть, два раза в неделю после школы.
– Ну мама, – заныл Виктор-младший. На его лице появилось выражение крайнего отвращения.
– Подумай. Давай вернемся к этому разговору позже. Это может тебе очень помочь.
– Я слишком занят, чтобы заниматься этой ерундой.
Услышав этот комментарий, Маша внутренне засмеялась.
– В любом случае, подумай над этим. И еще одно. Я только что разговаривала с отцом по телефону. Он говорил тебе что-нибудь насчет того, что волнуется за твою безопасность или что-то в этом роде?
– Немного. Он хотел, чтобы я осторожнее относился к Бикману и Херсту. Но я с ними и не встречаюсь.
– Видимо, он все еще волнуется. Он сказал, что пригласил человека, который будет при тебе находиться в дневное время. Его зовут Педро, он уже сюда выехал.
– Ох нет! Да у меня просто крыша поедет от этого! – пожаловался Виктор-младший.
~~
Закончив осмотр пациентов. Маша отправилась в Лоуэлл. Сверяясь с записями, набросанными на рецептурных бланках, она блуждала по узким загородным дорогам, пока не нашла дом 714 по Мэйпллиф-роуд. Это был дом в викторианском стиле, плохо ухоженный, грязновато-серого цвета с белой отделкой. Когда-то давно он был перестроен на две семьи. Семья Фэй жила на первом этаже. Маша нажала кнопку звонка.
Она позвонила заранее, из больницы, чтобы предупредить Фэев о своем визите. Несмотря на то что их дочь работала у Фрэнков одиннадцать лет. Маша видела родителей Дженис только на похоронах. Дженис умерла четыре года назад. Странное чувство испытывала Маша, стоя на крыльце ее родителей и ожидая, пока ей откроют. Близко общаясь с Дженис в течение одиннадцати лет. Маша чувствовала, что у нее в семье не все благополучно, но не имела ни малейшего представления о причинах неблагополучия. Дженис всегда избегала разговоров на эту тему.
– Пожалуйста, входите, – сказала миссис Фэй, открывая дверь. Это была седоволосая хрупкая женщина приятной наружности, немногим старше шестидесяти. Маша заметила, что женщина избегала смотреть прямо в глаза.
Изнутри дом выглядел значительно хуже, чем снаружи. Старая, потертая мебель. Особенно неприятно было то, что в доме было грязно. Мусорные корзины доверху были забиты пивными банками и оберточной бумагой из «Макдональдса». Из одного угла свисала паутина.
– Я сейчас скажу Хэрри, что вы пришли, – проговорила женщина.
Откуда-то из глубины дома доносились звуки трансляции каких-то спортивных соревнований. Маша села на самый краешек дивана. Ей не хотелось ни к чему прикасаться.
– Хорошо-хорошо, – раздался хриплый голос. – Давно пора этой странной докторше навестить вас вот все, что я могу сказать.
Обернувшись, Маша увидела входившего в комнату мужчину в майке, с большим животом. Подойдя к Маше, он протянул мозолистую руку. У него была очень короткая стрижка. На лице преобладал огромный распухший нос с красными прожилками.
– Не хотите ли пива или еще чего-нибудь?
– Нет, спасибо, – ответила Маша.
Хэрри Фэй опустился в кресло.
– Чем мы обязаны визиту? – Рыгнув, он извинился.
– Я хотела поговорить о Дженис, – ответила Маша.
– Надеюсь, она вам не рассказывала никаких сплетен обо мне, – сказал Хэрри. – Я всю свою жизнь работал не покладая рук. Я водил грузовики на шестнадцати колесах, пересекал страну во всех направлениях столько раз, что уже и счет потерял.
– Да, я понимаю, это нелегкая работа. – Маша вдруг засомневалась, стоило ли вообще приезжать сюда.
– Клянусь задницей, тяжелая, – сказал Хэрри.
– Я вот что хотела спросить, – начала Маша. Дженис когда-нибудь рассказывала вам о моих сыновьях, Дэвиде и Викторе-младшем?
– Много раз, – ответил Хэрри. – Правда, Мэри?
Мэри кивнула, но ничего не сказала.
– Она никогда не упоминала о чем-либо необычном, говоря о них? – Маше хотелось бы задать более конкретные вопросы, но она предпочитала не подсказывать ответы.
– Конечно, – ответил Хэрри. – Еще до того, как она свихнулась от всей этой церковной чепухи, она заявила нам, что Дэвида убил Виктор-младший. Она даже сказала, что пыталась вас предупредить, но вы ее не стали слушать.
– Дженис никогда не пыталась меня предупредить, – проговорила Маша, чувствуя, что начинает краснеть. – Должна вам сообщить, что мой сын Дэвид умер от рака.
– Ну Дженис-то нам совершенно другое говорила. Она сказала, что малыш был отравлен.
– Но это противоречит здравому смыслу.
– Это что значит?
Маша глубоко вздохнула и попыталась успокоиться. Она поймала себя на том, что пытается оправдать себя и свою семью перед этим человеком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78