– Когда он подойдёт, задержите, – приказал Колобок. – Это Лёша.
– Намёк понял, – шёпотом ответил Булочкин.
– Это не намёк. Это приказ.
Сам Колобок отполз в сторону и исчез. Булочкин собрался, как стальная пружина перед взрывом.
Он увидел, что к «бел. пл.» около горниста подобралась какая-то тень. Она нагнулась, одной рукой ухватила кастрюлю из-под котлет, а другой взяла пакет молока. Тень зубами надорвала пакет и стала пить молоко.
Под луной стояли две скульптуры: мальчик с горном и мальчик с пакетом.
Булочкин пружинным прыжком вылетел из кустов и сказал:
– Ваша игра проиграна! Руки вверх!
Мальчик с пакетом от неожиданности вздрогнул, закричал: «Мама!», стукнул Булочкина кастрюлей и полетел вниз к воде.
У Булочкина засверкало в глазах. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за нового горниста. Постоял секунду, потом бросился вниз, в погоню. В два прыжка он достиг берега и кубарем рухнул вниз.
Он хотел сказать: «Скорее. Держи его!»
Но получилось:
– Скорее… буль-буль его!
Раздался плеск вёсел, и лодка с мальчиком отошла от берега.
«Ничего, далеко он не уйдёт! – подумал Булочкин, погружаясь в воду. – Наше озеро круглое! Мы его выловим!»
А мальчик Лёша тем временем сказал:
– Кажется, я ушёл. Это была засада!
Но вдруг сзади него в лодке поднялся Колобок. Он снял кожаную шляпу, и засверкала милицейская мигалка.
– Кажется, вы не ушли. Кажется, вы задержаны. Вёсла вверх!
Колобок сам сел на вёсла и направил лодку к берегу. Ещё секунда – и они упёрлись в Булочкина.
– Поздравляю, шеф!
– Будем проводить опознание, – сказал Колобок. Он включил рацию и вызвал Веру Антоновну. Потом осветил Лёшу фонарём. – Алло, алло, это я – Колобок. Вы меня слышите?
– Слышу, – ответила Вера Антоновна.
– Скажите, у вашего мальчика глаза голубые?
– Голубые.
– Нос с веснушками?
– С веснушками.
– Удочка у него складная японская?
– Складная японская.
– Значит, этот мальчик ваш. Ждите, через десять минут доставим.
Колобок и Булочкин привязали лодку к пристани и пошли вместе с мальчиком в НПДД. По дороге Булочкин говорил и горевал:
– И чего не живётся современной молодежи? И рысцой они бегают, и в английскую группу ходят, и на флейте играют.
– Однако один мой сотрудник не выдержал такой жизни, – заметил Колобок.
– Так я же взрослый. Мне это ни к чему.
– А по-моему, каждый ребёнок взрослый, – сказал Колобок.
И Лёша с ним согласился:
– Правильно, дядя Колобок.
В НПДД бабушка Вера Антоновна бегала из угла в угол и говорила:
– Я ему то, я ему сё. А он… Я с ним бегаю, я с ним плаваю. Вся моя молодость прошла в песочнице…
– Как будем наказывать? – спросил Колобок у бабушки.
– Его надо посадить.
– Как посадить?
– Посадить за стол и заставить съесть все котлеты, которые я ему принесла.
– Нет, – сказал Колобок. – Это невозможно. Потому… потому… что я их…
– Потому что котлеты будут подшиты к делу! – закончил за него Булочкин.
– Верно, – согласился Колобок. – Я попрошу мальчика пройти в угол предварительного заключения и постоять там.
Он показал Лёше на угол в комнате, отгороженный деревянными перилами, и мальчик направился туда.
– Я с ним, – решительно сказала бабушка.
– Но мы не можем, чтобы женщина… – сказал Булочкин.
– Можем, можем, – возразил Колобок. – Пусть постоит. В конце концов, они оба виноваты.
Уже начинало светать. Карту детского парка на стене постепенно охватывал дневной свет. Начинался новый рабочий день.
Следствие второе
Похищение века
Колобок был сова, а Булочкин – зяблик. Но Колобок был начальник, и поэтому они больше любили работать по вечерам. Только не думайте, что днём они не работали. Они работали и днём, и вечером, и утром… Просто больше всего они любили работать вечером.
Сегодняшний вечер был вялым и тёплым. Телефон звонил редко – один раз в час.
Вот он опять зазвонил вялым безынициативным звонком. Булочкин немедленно цапнул трубку.
– Алло! Аппарат Колобка у аппарата! – бодро сказал он, пытаясь вдохнуть жизнь в вялое течение событий. Но ничего не вышло. Трубка сказала вялым женским голосом:
– Это НПДД?
– Так точно!
– НПДД, НПДД, у нас на чердаке кошка мяучит музыку Шаинского, а мы с внучкой Бетховена разучиваем. Помогите!
– Заказ принят! – сказал Булочкин. – Кошку поймаем и переучим. Сообщайте адрес.
Он записал адрес в книгу заказов и спросил Колобка:
– Шеф, можно отправляться?
– Подождите, Булочкин, ещё не вечер! – сказал Колобок, хотя уже был вечер. – Думаю, что сегодня будут более интересные дела.
И точно – телефон зазвонил более инициативно.
– Колобок, Колобок, – сказал мужской голос, – у нас пропала собака.
Колобок подвинул к себе печатную машинку:
– Давайте словесный портрет.
– Чей?
– Собаки, разумеется.
– Собака породы овчарка, – начал голос. – Высокая, средней лохматости. По окраске брюнето-шатенка. Повышенной зубастости. Имеет шесть медалей. Охраняла здание вместе со сторожем. Кличка Рекс. Сторож тоже пропал.
Колобок всё это быстро напечатал.
– Давайте словесный портрет.
– Чей? – спросил голос.
– Сторожа.
– Высокий, с уклоном в лысизм. Зовут дядя Коля. Характер рязанский, покладистый. Имеет сына десяти лет. Сын тоже пропал. Дать словесный портрет?
– Достаточно, – сказал Колобок голосу. – Мне всё ясно. А кем вы ему доводитесь?
– Кому – сыну или сторожу?
– Рексу! Пропавшей собаке.
– Я – директор учреждения. Дать словесный портрет?
– Спасибо, не надо. Я всё понял. Товарищ директор, берите свою жену и детей и поезжайте в наш парк. Сегодня здесь выставка служебно-сторожевых собак. Здесь вы найдёте и вашего сторожа, и вашего Рекса.
Человек в телефоне ужасно обрадовался и долго повторял:
– Спасибо, товарищ Колобок. Спасибо, товарищ Колобок.
– Пожалуйста, товарищ директор склада, – сказал Колобок и повесил трубку.
Но телефон моментально зазвонил снова:
– А как вы догадались, что я директор склада? А не директор музея или театра?
– Очень просто. Театры у нас пока не охраняют собаки повышенной зубастости. Привет вашему дяде Коле.
Булочкин, как всегда, был потрясен железной логикой железного Колобка. Он взял книгу заказов и вписал туда, как было раскрыто это таинственное исчезновение, как была найдена сторожевая собака, буквально в присутствии заказчика. И даже более того, буквально без присутствия заказчика.
Но Колобок был недоволен:
– Это всё семечки! Ничего интересного. Но чует моё сердце – где-то зреет серьёзное преступление.
И оно зрело.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23