Улыбнувшись, она услышала, как тяжело дышит Питер, и поняла, что он с трудом держит себя в руках.
Наконец он опустил голову и поцеловал Кейт в ухо, а затем прижался к ней немного сильнее.
Кэтрин прислонила лоб к шее Питера и изо всех сил ухватилась за его плечи. Теперь она знала, как именно ощущается его тело там, внизу. Он был горячим, живым, пульсирующим и источал мужскую силу.
– Пожалуйста! – шепотом попросила Кэтрин. Ей не хотелось погибнуть от ожидания, но Питер не спешил, заставляя ее тело дрожать от томления.
Так чего он ждет? Не в силах справиться с возбуждением, Кейт приподняла бедра, давая сигнал Питеру.
Словно жокей, сдерживавший коня на старте, Питер резко подался вниз, и Кэтрин негодующе вскрикнула.
– Ты сделал мне больно! – обиженно прошептала она, когда ее партнер чуть замедлил движение, устанавливая более медленный ритм.
Питер поцеловал уголок ее рта.
– Слушать твои протесты – несказанное удовольствие для меня!
– Животное! – Кейт попыталась сбросить нахала с себя, однако Питер вошел в нее слишком глубоко и ей не удавалось избавиться от него. Непрерывно сталкиваясь с ним, она возмущенно взывала к его благородству, но Питер в ответ только посмеивался, продолжая двигаться неспешно и ритмично, глубоко входя в нее.
Постепенно паника начала спадать, и Кейт, почувствовав его ритм, стала двигаться вместе с ним. Ладонь Питера нежно обхватила ее ягодицу, приподнимая так, чтобы ей легче было принимать его. Потом он отдалился настолько, что Кейт ощущала только самый кончик, пульсирующий жаром. Она задрожала от возбуждения.
Двигаясь дразняще неспешно, кончик скользнул в нее: так гондола в полночь скользит по темной воде канала. Кэтрин ощущала каждый плавный, пульсирующий толчок, с которым его судно набирало скорость, заставляя их обоих безоглядно нестись вперед… Они были на грани безумия, когда мощная волна наслаждения подхватила обоих. Торжествующий крик сорвался с губ Кэтрин, а за ним последовали необузданные рыдания и вздохи восторга.
Кэтрин прижалась к Питеру и поцеловала его; она была так переполнена чувствами, что ее на миг охватило сомнение: уж не умирает ли она?
– Не оставляй меня, Питер, никогда не оставляй! – взмолилась она прерывающимся шепотом.
Питер зарылся лицом в ее волосы, вбирая ее, словно Кейт была дарующим жизнь воздухом. Чувства непривычные и странные охватили его, и он даже испугался. Теперь он ясно видел, чего не хватало в его жизни, но наконец пустота заполнена! Его переполнила невыразимая радость, словно очищающее пламя разгорелось глубоко в его существе.
В этот миг ослепительной истины Питер обнаружил, что он не в состоянии говорить, не в состоянии произнести признание, которого никогда не делал ни одной женщине. «Кэти О'Рурк, я… тебя… люблю!» – вот что хотелось сказать ему, прежде чем на какое-то время выйти из нее.
В течение следующих часов Питер и Кэтрин в темноте пещеры почти непрерывно занимались любовью, и каждый создавал себе собственный образ возлюбленного. Кэтрин представляла себе те обеты, которыми они с Питером обменялись у алтаря в день свадьбы. Она вспомнила своего отважного рыцаря-защитника, который стоял подле нее у входа в храм в ореоле солнечного света, и увидела в этом предсказание чудесного спасения от пожара.
Питер также был переполнен сильными чувствами; он постоянно жаждал близости со своей страстной молодой женой, красота которой отвратила его от мимолетных связей. Мысленно он переписал шекспировскую пьесу «Ромео и Джульетта» и приделал к ней счастливый конец, видя в Кэтрин свою собственную Джульетту всякий раз, когда она, задыхаясь, бросалась к нему в объятия и клялась, что больше никогда никому не будет принадлежать. В тайниках своей души он принес ей такие же обещания.
И тут, на вершине радостного узнавания, маятник начал отклоняться – поначалу едва заметно, а затем с явной враждебностью. Они столкнулись с весьма реальной проблемой – проблемой примитивного выживания. Воспоминания объединились с неуверенностью в себе и физическими лишениями и начали играть с ними дурные шутки, которые осквернили новообретенное чудо любви. В результате предательское раздражение снова начало вбивать между ними клин недоверия.
По мере того как земля над ними остывала, стал охлаждаться воздух в пещере, спасшей их от верной гибели, а вместе с этим охладел и их пыл.
Стуча зубами, Кэтрин заявила Питеру, что это по его вине ей теперь нечего надеть, а посему она не желает больше иметь с ним дело.
– Как только мы отсюда выберемся, я добьюсь, чтобы наш брак был признан недействительным!
– На каком основании? – Иронический смех Питера отскакивал от земляных стен их неприветливой гробницы. – Мы перед Богом вступили в супружеские отношения и…
– И все равно мы разведемся, – заявила Кэтрин, радуясь, что Питер не видит, как по ее щекам текут слезы.
«Прекрати! Прекрати это! – укорила она себя. – Почему ты все время говоришь то, чего не думаешь?»
– Иди сюда, Мэри Кейт!
Кэтрин почувствовала, как Питер протянул руку – и в следующую секунду он уже обхватил ее за талию и притянул к себе.
– Нет, Питер. От тебя одни неприятности, и я не хочу…
Кэтрин знала: ей надо сопротивляться, но она настолько замерзла и устала, что у нее едва хватало сил, чтобы возразить ему.
– Не глупи. – Питер накрыл ее дрожащее тело своим. – Иначе получишь воспаление легких. Я пообещал твоему отцу, что буду заботиться о тебе.
«А еще я обещал это перед Богом, упрямица!» – подумал он устало.
– И все равно я тебя ненавижу и никогда не прощу. Никогда, слышишь!
Питер пожал плечами:
– Лучше помолчи: на ненависть уходит слишком много сил. – Он нежно прикусил мочку ее уха.
– Ладно, но я соглашаюсь, только чтобы выжить, и рассчитываю на то, что ты больше не станешь соблазнять меня.
– Согласен, – со смехом согласился Питер, после чего, к полному изумлению Кейт, моментально заснул.
Затем наступил момент, когда они начали испытывать голод и жажду. Даже после того как Питер разделил с Кэтрин фляжку с виски, которая была у него в куртке, положение не улучшилось.
Тем не менее в интересах выживания они решили, что смогут еще какое-то время терпеть друг друга.
– Пусть будущее само определится, – сказала Кейт, в темноте пожимая руку своему врагу.
– Договорились. А теперь что мы будем делать, чтобы не думать о еде?
Они стали заниматься любовью на голодный желудок и обнаружили, что это довольно хорошо отвлекло их, но только на время. Когда Кэтрин снова начала раздражаться, Питер поступил благородно: он щедро устроил ей несколько оргазмов, пока она не расслабилась настолько, что не могла уже ворчать на него ни по какому поводу. Она даже перестала досадовать на отсутствие еды, на его колючую щетину, на их отвратительное ложе и на то, что Питер дурно на нее влияет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74