Остальные зрители с удовольствием внимали красивому звучному баритону; словно какой-то животный магнетизм тек от него через край сцены, внушая невольное восхищение и заставляя трепетать женские сердца.
В антракте Лью Симпсон изящно поднялся с кресла.
– Прекрасная игра, правда? – с улыбкой спросил он.
– Правда, – согласилась Мэдлин, беря Хоумера под руку.
– О да, он очень хорош! – В первую очередь Кэтрин ценила честность даже если бы речь шла о заслугах самого дьявола. – Я удивлена не меньше вас…
– Чушь! Он просто отвратительный актеришка! – Хоумер побагровел. – Ну ничего, я еще доберусь до этого мошенника!
– Полно, Хоумер! Почему бы нам с тобой не пойти домой, если тебе это так не нравится? – спокойно произнесла Мэдлин. – Ты почувствуешь себя гораздо лучше, после того как пообедаешь, – добавила ома с улыбкой.
– Не пытайся мной управлять, Мэдди! – Макгиллакатти ударил кулаком по бортику ложи. – Я доверил этому типу мою дочь, но ты, кажется, об этом забыла! – Резко поднявшись, Хоумер направился к выходу и остановился у двери лишь для того, чтобы зажечь сигару. – Я искал хорошего, надежного мужа для Мэри Кейт, потому что мне хотелось иметь разумных внуков. Неужели я просил слишком много? – Он гневно посмотрел на Кэтрин: – Надо полагать, внутри у тебя уже есть маленький актер!
– Хоумер, что ты такое говоришь! – ахнула Мэдлин. Мистер Макгиллакатти провел веснушчатой рукой по рыжим волосам, так что они встали дыбом.
– Боже, чем я заслужил подобную судьбу?! – драматически воскликнул он. – Кейт, как я смогу искупить свою вину перед тобой?
Весь этот пафос показался Кэтрин настолько смешным, что она захихикала:
– Ах, папенька, полно, это моя жизнь, а не ваша. Мне придется жить с Питером, а не вам, так что не стоит слишком расстраиваться!
– А что их дети будут просто красавчиками, я уверена! – вставила Мэдлин, желая немного разрядить обстановку.
– Да, но будут ли они разумными? – Хоумер упрямо стоял на своем.
– Простите, может быть, кто-нибудь будет так любезен и объяснит мне, что происходит? – не выдержав, спросил Лью Симпсон. Он до сих пор не сообразил, что пышно разодетый граф, столь непринужденно разгуливающий по сцене, и Питер О'Рурк, которого Лью видел несколько недель назад в шахте номер девять, одно и то же лицо.
– Мой муж – актер, – терпеливо объяснила Кэтрин, ежась под черной бархатной накидкой матери.
Холодный ветер срывался со снежных вершин и рассыпал ледяную дрожь у нее по спине, так что у нее невольно начали стучать зубы. Ее потрясение усугублялось вполне обоснованным опасением того, что намеревается предпринять ее отец. Она еще никогда не видела его таким разгневанным – даже в тот день, когда отказалась выйти замуж за мужчину, который сейчас стоял рядом с ней.
Разносчик прошел по толпе зрителей, объявляя о том, что вот-вот начнется второй акт.
Несколько минут Симпсон смотрел на занавес, пока наконец не понял, в чем причина волнения всей семьи.
– Вы хотите сказать, что на этой сцене сегодня был ваш муж? – удивился он.
– Именно. И это он играет главного героя, – подтвердила Кейт.
– То-то мне показалось, что разодетый тип на сцене на кого-то похож!
– Все, мы с твоей матушкой идем домой! – прорычал Хоумер, ожидая, что дочь поймет намек и покинет театр вместе с ними, однако Кэтрин, не имея никакого желания весь вечер слушать, как отец рвет и мечет, все же решила остаться. Она адресовала Лью Симпсону свою самую чарующую улыбку и была вознаграждена восторженным блеском его карих глаз.
– Пьеса неплоха, не правда ли? Тем более мне хотелось бы увидеть, чем всё закончится. Вы не откажетесь провести еще немного времени со мной, мистер Симпсон?
– Сочту за честь, – ответил Лью с легким поклоном. – Не сомневайтесь, мистер Макгиллакатти: я доставлю вашу дочь домой в целости и сохранности.
– Что ж, Симпсон, – промямлил Хоумер, поняв, что спорить все равно бесполезно. – Мы оставим вам карету. Мне надо немного успокоиться, а пешая прогулка в таких случаях – лучшее лекарство. Идем, Мэдди.
Кейт оперлась затянутой в перчатку рукой о крепкую руку Симпсона, и они вернулись в театр следом за остальными зрителями.
Когда они вошли в ложу, действие уже началось. Симпсон помог Кэтрин снять накидку, и тут, едва они уселись, перед ними открылась новая декорация. Кэтрин сразу вспомнила тот вечер, когда Питер привел ее за кулисы; теперь она удивлялась тому, что, глядя на то, как он демонстрирует отличное знакомство с костюмами, бутафорией и декорациями, она так ничего и не заподозрила!
В этот момент исполнительница главной роли впервые за вечер появилась на сцене, и Кэтрин завистливо стала следить за прелестной игрой актрисы, создававшей отмеченный благородством духа и невероятной душевной красотой образ.
В самый напряженный момент Франческа притянула голову Паоло к своей груди и воскликнула: «Твоя я телом и душой!» – после чего граф заключил ее в объятия и приник губами к ее губам таким долгим и страстным поцелуем, что в зрительном зале начали топать и одобрительно свистеть.
Кэтрин кипела от ярости. «Ну нет, Питер! Ты должен целовать меня, а не эту… эту фифу!»
При виде того, что ее муж творит перед шумным залом, Кейт просто потеряла голову: будь при ней пистолет, она, как Ланчотто, прикончила бы и Нину, и Питера разом.
Спектакль закончился тем, что, когда занавес стал опускаться под бурные, оглушительные аплодисменты, театральные влюбленные лежали мертвыми в объятиях друг друга, а Кэтрин, закрыв лицо ладонями, рыдала в голос.
В конце концов Симпсон заерзал в кресле: его явно смущала такая демонстрация эмоций.
– Неплохая пьеса, – осторожно проговорил он, – но что-то очень уж печально все обернулось.
Кейт подняла голову: занавес снова раздвинулся, и актеры вышли к рампе, чтобы еще раз поклониться публике. Она положила подбородок на край ложи, пристально наблюдая за тем, как Нина и Питер выходят вперед, держась за руки и кланяясь зрителям.
Когда из-за кулис появился мистер Магуайр и преподнес главной героине большой букет роз, Кейт вспомнила, что видела похожий букет в бутафорской. Питер объяснил ей, что настоящие розы очень трудно достать и Магуайр на каждом спектакле использует искусственные цветы.
Нина принимала подношения, держась с величественной любезностью, словно королева, что заставило Кэтрин недоверчиво фыркнуть. «Зачем такая фальшь?» – возмущенно подумала она.
Актриса присела перед шахтерами, которые составляли восемьдесят процентов зрителей, после чего отступила назад, посылая в зал воздушные поцелуи; и тут же на сцену посыпался дождь из серебряных долларов.
– Браво! Браво! – наперебой кричали шахтеры. Всеобщее безумие продолжалось еще несколько минут, прежде чем занавес закрылся в последний раз.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74