– спросила Кэйро, поворачиваясь на бок.
– Еще несколько партий! У папы осталось вон сколько спичек. Я хочу выиграть их все!
– Ладно, – согласилась она, удивляясь легкости, с которой Дилан начал звать Дункана папой. – Еще пять партий, а потом мы с тобой поменяемся местами. И ты ляжешь спать.
– А может, не надо?
Дункан взъерошил волосы мальчугана:
– Обязательно надо.
– Ладно.
Дункан раздал каждому по пять карт. Дилан с трудом умещал их в ручке, зато быстро соображал, с какой карты пойти, и запоминал уже вышедшие из игры карты. Кэйро находила его поразительным умственным способностям другое применение, но мальчику явно нравилась игра, Дункан улыбался, и внешне все выглядело превосходно. Образец идеальной семьи.
– Козыри, – объявил Дункан, когда у него осталась всего одна спичка.
– Годится, – отозвался Дилан и выложил рояль-флеш. – А у меня есть кое-что получше.
Дункан с досады отшвырнул свои карты, понаблюдал, как Дилан забирает выигрыш, и повалился на пол.
– С ума сойти! Меня обыграл четырехлетний мальчишка!
Дилан уселся ему на живот.
– Хочешь, в следующий раз я дам тебе выиграть?
Дункан заложил руки за голову.
– В следующий раз мы поиграем в другую игру. Про покер забудь. Он слишком вреден для меня. – Дункан притянул к себе Дилана и обнял его. – А теперь марш в постель.
– А можно, я буду спать одетым?
– Только разуйся, – велела Кэйро, встала с койки и укрыла улегшегося сына одеялами, а потом поцеловала в лоб. – Закрывай глаза и засыпай.
Дилан сонно потер глаза и подложил ладони под щеку.
– Вы с папой будете играть в карты?
– Может быть.
– А почему вы не разговариваете? Папа и мама моего друга Джейсона все время говорят. И держатся за руки. Джейсон говорит, что они даже спят вместе. Наверное, так положено всем папам и мамам.
– Родители Джейсона женаты.
– А почему вы не женаты?
– Мы были женаты, только давно, – объяснил Дункан.
– А вы поженитесь снова?
Кэйро растерялась, не зная, что сказать. Дункан подошел и плотнее укрыл сына одеялом.
– Нам с мамой надо о многом поговорить. Мы давно не виделись и не знаем, что будет дальше.
– Так поговорите сейчас! И про то, чтобы пожениться!
Кэйро заметила, что Дункан улыбается.
– Разговор получится долгим. Мы обязательно поговорим обо всем.
– Хорошо. – Удовлетворившись ответом, мальчик перевернулся на другой бок.
Кэйро взялась за книгу, Дункан раскладывал пасьянс, пока оба не услышали ровное дыхание уснувшего Дилана.
– Он влюбился в тебя, – вполголоса заметила Кэйро, у которой перед глазами расплывались строчки.
– Это тебя тревожит?
– Немного.
– Почему? Ты хочешь, чтобы он был только твоим сыном?
Этот вопрос рассердил ее.
– В таком случае я вообще не приехала бы в Монтану и не разыскала тебя.
– Если ты явилась сюда из-за Дилана, зачем же, черт возьми, сочинила какую-то дурацкую историю о Белизе?
– Ничего я не сочиняла. Это правда. Я же рассказывала тебе об аварии. Мои дела и прежде шли неважно, а после аварии я потеряла почти все, что имела. У меня почти не осталось денег на обучение, одежду и все остальное для Дилана…
– Больше тебе не придется платить за все самой, Кэйро. Я обязан обеспечить сына. А что касается Белиза…
– Ты не поедешь туда со мной?
– Не вижу для этого причин – если не считать обещания. Раз я пообещал тебе, я поеду.
Он собрал карты с парусинового пола палатки и сунул их в футляр.
– Нам еще предстоит поговорить об опеке. Права посещать сына мне недостаточно.
– Об этом я сейчас не хочу думать.
– А я только об этом и думаю с прошлого вечера, с тех пор как узнал, что у меня есть сын. Я потерял слишком много времени и теперь хочу, чтобы он жил со мной.
Именно эти слова и боялась услышать Кэйро.
– Ты готов отнять его у меня?
– Не навсегда. Для начала месяцев на шесть или на год. Пусть поездит со мной, познакомится с дедом.
– Так надолго я его не отпущу.
– Мы обратимся в суд, Кэйро, и, по-моему, у меня есть все шансы выиграть процесс. Я не из тех мерзавцев, что бросают своих детей. Я не мог заниматься воспитанием Дилана только потому, что не знал о его существовании. Хорошо, что тебе хватило ума вписать мое имя в его свидетельство о рождении.
У Кэйро разболелась голова от напряжения, которое она ощущала весь день. С каждой минутой напряжение нарастало.
– Я не хочу обращаться в суд, Дункан. Этого я не могу себе позволить. И не хочу травмировать Дилана.
Он промолчал, вынул из кармана на стене палатки книгу и улегся на свой спальный мешок.
– Об опеке мы поговорим, когда вернемся в Сэнктуари, – заявил Дункан, глядя в книгу. – Надеюсь, решение меня устроит. Потерянные четыре года уже не вернешь, но я добьюсь, чтобы большую часть следующих пяти лет Дилан провел со мной.
Кэйро лежала широко открыв глаза, со страхом думая о потере сына и боясь, что Дункан ненавидит ее, когда по палатке скользнули лучи фар. Она вскочила одновременно с Дунканом.
– Ты видел? – спросила она.
– Да. – Он выглянул из палатки. – Подъехала машина.
– Что будем делать?
– Ничего, пока они не войдут в лагерь.
Бесшумно подойдя к Дункану, Кэйро выглянула из палатки. Дождь кончился, но небо по-прежнему застилали тучи. Машина остановилась, фары погасли. Через несколько томительных минут из машины вышло два человека – нет, два подростка, – тихо прикрыв дверцы. Вскоре они уже обматывали туалетной бумагой машину Дункана.
– А, вот оно что! – Дункан поспешно натянул ботинки. – Сейчас узнаем, кто это такие.
– Я с тобой.
Дункан метнул в нее яростный взгляд:
– Сиди здесь, Кэйро. Кто-то должен остаться с Диланом.
Тихими широкими шагами он приблизился к машине и неожиданно рявкнул:
– Что вам здесь нужно?
– Ой! – Кто-то из незваных гостей хихикнул.
Кэйро рассмеялась, увидев, как Дункан схватил обоих «преступников» за шиворот.
– Не могли придумать что-нибудь получше? Какого черта вас понесло в чужой лагерь?
– Так лето ведь, что еще делать?
– Да вы, похоже, выпили.
– Пару пива – и все.
– Сколько вам лет?
– Двадцать один, – хором ответили незнакомцы.
Дункан поднял их выше, чуть не задушив воротниками.
– Сколько? – повторил он строже.
– Шестнадцать…
– А родители знают, что вы здесь?
– А вы как думаете?
– Что-то вы зачастили сюда.
– Мы в свободной стране, мистер!
– Думаете, это дает вам право пакостить у меня в лагере?
Подростки переглянулись и засмеялись.
– Надо бы сейчас же отвезти вас в город. В тюрьме еще не бывали? – грозно спросил Дункан. – Тогда я объясню, что это такое: хуже не придумаешь. Вы этого хотите?
– Но мы же ничего не сделали!
– Вы вторглись в мой лагерь, и мне осточертело убирать мусор. – Он подтолкнул обоих к своей машине: – На этот раз уберете его сами.
Один из парней оглянулся на него с глуповатой усмешкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
– Еще несколько партий! У папы осталось вон сколько спичек. Я хочу выиграть их все!
– Ладно, – согласилась она, удивляясь легкости, с которой Дилан начал звать Дункана папой. – Еще пять партий, а потом мы с тобой поменяемся местами. И ты ляжешь спать.
– А может, не надо?
Дункан взъерошил волосы мальчугана:
– Обязательно надо.
– Ладно.
Дункан раздал каждому по пять карт. Дилан с трудом умещал их в ручке, зато быстро соображал, с какой карты пойти, и запоминал уже вышедшие из игры карты. Кэйро находила его поразительным умственным способностям другое применение, но мальчику явно нравилась игра, Дункан улыбался, и внешне все выглядело превосходно. Образец идеальной семьи.
– Козыри, – объявил Дункан, когда у него осталась всего одна спичка.
– Годится, – отозвался Дилан и выложил рояль-флеш. – А у меня есть кое-что получше.
Дункан с досады отшвырнул свои карты, понаблюдал, как Дилан забирает выигрыш, и повалился на пол.
– С ума сойти! Меня обыграл четырехлетний мальчишка!
Дилан уселся ему на живот.
– Хочешь, в следующий раз я дам тебе выиграть?
Дункан заложил руки за голову.
– В следующий раз мы поиграем в другую игру. Про покер забудь. Он слишком вреден для меня. – Дункан притянул к себе Дилана и обнял его. – А теперь марш в постель.
– А можно, я буду спать одетым?
– Только разуйся, – велела Кэйро, встала с койки и укрыла улегшегося сына одеялами, а потом поцеловала в лоб. – Закрывай глаза и засыпай.
Дилан сонно потер глаза и подложил ладони под щеку.
– Вы с папой будете играть в карты?
– Может быть.
– А почему вы не разговариваете? Папа и мама моего друга Джейсона все время говорят. И держатся за руки. Джейсон говорит, что они даже спят вместе. Наверное, так положено всем папам и мамам.
– Родители Джейсона женаты.
– А почему вы не женаты?
– Мы были женаты, только давно, – объяснил Дункан.
– А вы поженитесь снова?
Кэйро растерялась, не зная, что сказать. Дункан подошел и плотнее укрыл сына одеялом.
– Нам с мамой надо о многом поговорить. Мы давно не виделись и не знаем, что будет дальше.
– Так поговорите сейчас! И про то, чтобы пожениться!
Кэйро заметила, что Дункан улыбается.
– Разговор получится долгим. Мы обязательно поговорим обо всем.
– Хорошо. – Удовлетворившись ответом, мальчик перевернулся на другой бок.
Кэйро взялась за книгу, Дункан раскладывал пасьянс, пока оба не услышали ровное дыхание уснувшего Дилана.
– Он влюбился в тебя, – вполголоса заметила Кэйро, у которой перед глазами расплывались строчки.
– Это тебя тревожит?
– Немного.
– Почему? Ты хочешь, чтобы он был только твоим сыном?
Этот вопрос рассердил ее.
– В таком случае я вообще не приехала бы в Монтану и не разыскала тебя.
– Если ты явилась сюда из-за Дилана, зачем же, черт возьми, сочинила какую-то дурацкую историю о Белизе?
– Ничего я не сочиняла. Это правда. Я же рассказывала тебе об аварии. Мои дела и прежде шли неважно, а после аварии я потеряла почти все, что имела. У меня почти не осталось денег на обучение, одежду и все остальное для Дилана…
– Больше тебе не придется платить за все самой, Кэйро. Я обязан обеспечить сына. А что касается Белиза…
– Ты не поедешь туда со мной?
– Не вижу для этого причин – если не считать обещания. Раз я пообещал тебе, я поеду.
Он собрал карты с парусинового пола палатки и сунул их в футляр.
– Нам еще предстоит поговорить об опеке. Права посещать сына мне недостаточно.
– Об этом я сейчас не хочу думать.
– А я только об этом и думаю с прошлого вечера, с тех пор как узнал, что у меня есть сын. Я потерял слишком много времени и теперь хочу, чтобы он жил со мной.
Именно эти слова и боялась услышать Кэйро.
– Ты готов отнять его у меня?
– Не навсегда. Для начала месяцев на шесть или на год. Пусть поездит со мной, познакомится с дедом.
– Так надолго я его не отпущу.
– Мы обратимся в суд, Кэйро, и, по-моему, у меня есть все шансы выиграть процесс. Я не из тех мерзавцев, что бросают своих детей. Я не мог заниматься воспитанием Дилана только потому, что не знал о его существовании. Хорошо, что тебе хватило ума вписать мое имя в его свидетельство о рождении.
У Кэйро разболелась голова от напряжения, которое она ощущала весь день. С каждой минутой напряжение нарастало.
– Я не хочу обращаться в суд, Дункан. Этого я не могу себе позволить. И не хочу травмировать Дилана.
Он промолчал, вынул из кармана на стене палатки книгу и улегся на свой спальный мешок.
– Об опеке мы поговорим, когда вернемся в Сэнктуари, – заявил Дункан, глядя в книгу. – Надеюсь, решение меня устроит. Потерянные четыре года уже не вернешь, но я добьюсь, чтобы большую часть следующих пяти лет Дилан провел со мной.
Кэйро лежала широко открыв глаза, со страхом думая о потере сына и боясь, что Дункан ненавидит ее, когда по палатке скользнули лучи фар. Она вскочила одновременно с Дунканом.
– Ты видел? – спросила она.
– Да. – Он выглянул из палатки. – Подъехала машина.
– Что будем делать?
– Ничего, пока они не войдут в лагерь.
Бесшумно подойдя к Дункану, Кэйро выглянула из палатки. Дождь кончился, но небо по-прежнему застилали тучи. Машина остановилась, фары погасли. Через несколько томительных минут из машины вышло два человека – нет, два подростка, – тихо прикрыв дверцы. Вскоре они уже обматывали туалетной бумагой машину Дункана.
– А, вот оно что! – Дункан поспешно натянул ботинки. – Сейчас узнаем, кто это такие.
– Я с тобой.
Дункан метнул в нее яростный взгляд:
– Сиди здесь, Кэйро. Кто-то должен остаться с Диланом.
Тихими широкими шагами он приблизился к машине и неожиданно рявкнул:
– Что вам здесь нужно?
– Ой! – Кто-то из незваных гостей хихикнул.
Кэйро рассмеялась, увидев, как Дункан схватил обоих «преступников» за шиворот.
– Не могли придумать что-нибудь получше? Какого черта вас понесло в чужой лагерь?
– Так лето ведь, что еще делать?
– Да вы, похоже, выпили.
– Пару пива – и все.
– Сколько вам лет?
– Двадцать один, – хором ответили незнакомцы.
Дункан поднял их выше, чуть не задушив воротниками.
– Сколько? – повторил он строже.
– Шестнадцать…
– А родители знают, что вы здесь?
– А вы как думаете?
– Что-то вы зачастили сюда.
– Мы в свободной стране, мистер!
– Думаете, это дает вам право пакостить у меня в лагере?
Подростки переглянулись и засмеялись.
– Надо бы сейчас же отвезти вас в город. В тюрьме еще не бывали? – грозно спросил Дункан. – Тогда я объясню, что это такое: хуже не придумаешь. Вы этого хотите?
– Но мы же ничего не сделали!
– Вы вторглись в мой лагерь, и мне осточертело убирать мусор. – Он подтолкнул обоих к своей машине: – На этот раз уберете его сами.
Один из парней оглянулся на него с глуповатой усмешкой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53