Когда Лизандер и Мериголд отпустили руки, Джорджия заметила бриллиантовую брошь на черном бархатном пиджаке Мериголд.
– Как чудесно.
– Лизандер принес мне ее от Картье, – она старалась, чтобы среди этого грохота ее услышал вернувшийся Ларри. – Это ключ к свободе.
Не увидя обручального кольца на руке жены, Ларри почувствовал приступ тошноты.
Официантки собирали тарелки. Гости с намеком ставили пустые бокалы, надеясь, что нальют еще.
– Нам пора, – объявила Мериголд.
– А я-то думала, вы с нами на ужин поедете, – запричитала Джорджия.
– Нет, надо возвращаться в Парадайз. Патч осталась одна. Мы забежали пожелать тебе счастья, оно у тебя есть. Я сама позвоню тебе посплетничать.
Ларри и Гай обменялись обеспокоенными взглядами.
По пути к выходу Лизандер вырвал еще одну страницу из дневника Мериголд и взял автограф у Криса де Бура.
Не обращая внимания на Никки, озябшую и бросавшую убийственные взгляды, Ларри скользнул за Мериголд и отвел ее в сторону. Она отметила, что его рубашка недостаточно свежа. А он – что колышущиеся под черными бархатными шортами бедра упруги и что груди, как колокола, вздымают белый шелк ее блузки.
Не обращая внимания на сотрудников «Кетчитьюн», на память растаскивавших маленькие скалы из папье-маше, записи «Рок-Стар» и водорослевые экстракты, он сказал:
– Ты прекрасно выглядишь, Мер, я тебе позвоню. Нагнав их, Лизандер намеренно обронил дневник Мериголд, который Ларри тут же прикарманил, с ужасом потом прочтя: «ЛИЗАНДЕР, ВЕНЕЦИЯ». Неудивительно, что Мериголд не хотела забирать мальчиков.
Вечер был испорчен полностью, когда он с Джорджией и Гаем прибыл в «Геро», любимый ресторан, и разговорился с метрдотелем, самым большим сплетником в Сохо, постоянно питающим новостями Демпстер.
– Мистер Локтон, я был так рад видеть миссис Локтон прошлым вечером за ужином с вашим младшим братом. Она прекрасно выглядела.
– А я думала, что ты единственный сын в семье, – громко проговорила Гермиона.
Опять не обращая внимания на убийственные взгляды Никки, Ларри проворчал:
– Принеси-ка мне пачку «Силк кат».
Заранее предупрежденный оркестр грянул «Рок-Стар», когда вошла Джорджия.
– В этом зале ее будут напевать целую неделю, Панда, – гордо произнес Гай, а затем тихо сказал Ларри: – Нам надо подписать контракт до того, как Мериголд утром все расскажет Джорджии. Она же помешана на верности.
Но Ларри мог думать только о семейных проблемах. В прошлом, скучая с Мериголд и завидуя Раннальдини, без усилий одерживавшему одну победу за другой, он завел безумный роман с Никки. И разрывался между хищной и сексуальной любовницей, которая теперь подчеркнуто флиртовала с Гаем, и Мериголд, вдруг оказавшейся сегодня вечером просто неузнаваемой. «Без кого я буду более несчастлив?» – думал Ларри.
Он не предполагал, что способен так ревновать к этому Адонису, и чувствовал себя униженным перед своими сотрудниками, знавшими о Никки все, потому что она была болтлива. И если бы еще не осложнения из-за развода, он бы, конечно, в поединке с Раннальдини так просто не сдался.
Более того, Никки было далеко до такой помощницы, как Мериголд. Никки все меньше занималась делами в конторе, да и дом плохо вела, а прошлым вечером даже накричала из-за того, что он поставил тарелку в раковину, а не в посудомоечную машину. До встречи с ней Ларри дома даже пальцем не шевелил, разве что стирал пыль с картинных рам.
На ум часто приходило предостережение Раннальдини:
– Заарканив тебя, любовница становится твоим тюремщиком. Ведь ей же известны все способы, с помощью которых ты обманывал жену.
И вот Никки сидит в его конторе и контролирует все телефонные звонки от этих юных певичек, которые, кажется, будут только счастливы, если Ларри, сделав запись, попользуется ими. После того как он завел связь с Никки и развеял миф о себе как о верном муже, на него весьма выжидающе посматривали прекрасные девушки.
– У нее за спиной всегда дубинка, залитая свинцом, – предупреждал Раннальдини. – И ты заметишь ее уже тогда, когда на тебя наденут наручники. Я сделал такую ошибку с Сесилией. Она позавидовала моей свободе и прибрала меня к рукам.
Ларри был сыт по горло гимнастикой, трезвостью, перерывом в курении, диетой. Не обращая внимания на то, что Никки надулась, он взял у официанта белую булочку и намазал ее толстым слоем масла, заказал спагетти «Карбонара» для начала, а затем просил подать мясо на косточке с чипсами.
Джорджия как раз давала автограф пожилой паре за соседним столиком.
– Лучше бы она подписала контракт, – прошипел Гай.
Глядя, как Боб успокаивает Никки, Ларри вдруг оценил пришедшую ему в голову блестящую мысль.
– Так и поступим, – решил он.
Выбежав к своему «роллс-ройсу» с бьющимся сердцем, как это было, когда он звонил Никки, Ларри набрал номер Мериголд. Ему ответили, когда он уже собирался опустить трубку. Слышались музыка и смех.
– Мы должны поговорить, Принцесса, – грубо сказал Ларри Мериголд. – Мне завтра в Бристоль. И потому я хочу провести ночь дома. Заодно верну твой дневник.
– Что тебя задержало? – проворчала Никки, когда Ларри сел рядом с ней и нежно поцеловал в щеку. После всех потрясений он не прочь был потрахаться.
– Можно получить ваш автограф? – произнес он, выкладывая перед Джорджией стопку бумаг. – Пожалуйста.
– Для жены, дочери, матери или вашей подружки? – смеясь, спросила Джорджия.
– Для себя, – ответил Ларри.
Это был контракт с «Кетчитьюн» на миллион фунтов.
13
Не желая привлекать внимание всего Парадайза своим возвращением, Ларри поехал следующим вечером. Он был на месте в то время, когда красные отсветы заката сменились далекими огнями уличных фонарей Ратминстера. Выйдя из взятой напрокат «мини», различил цвета «Кетчитьюн» на газоне и вдохнул тяжелые запахи полиантусов, нарциссов. « Грандж» был обращен к северу, но тем не менее оставался самым прекрасным садом в Парадайзе. Ларри увидел приставленную к стене лестницу и мистера Бримскомба, лучшего садовника во всем Ратшире, который, находясь под угрозой увольнения, продолжал подравнивать знаменитую «Жемчужину Парадайза» под окнами спальни хозяина.
За долиной светился одинокий огонек в «Валгалле». Китти все еще работала, разбираясь в сложных делах своего мужа. Скоро и Раннальдини будет делать наброски и партитуры в своей башне. «Ангельский отдых» был погружен в темноту, но вскоре и Джорджия, должно быть, зажжет полночные факелы, купленные на аванс в миллион фунтов за работу над новым альбомом, который будет выпущен к Рождеству. А слева светились витражи окон «Ривер-Хауз». Боб и Гермиона в кои-то веки проводят вечер вместе.
Ларри удовлетворенно вздохнул – все эти люди получали деньги в казне «Кетчитыон», так что, если подсчитать доход, этот год удачен, да и следующий обещал быть не хуже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93