Дело в том, что Тоскливец надеялся на то, что Голова опять исчезнет и тогда он возьмет в свои руки бразды правления. И Маринку. И соседок. А Клара пусть тогда демонстрирует свой пояс всем желающим или на показах моды. Ему наплевать.
Добравшись до пресловутого заведения Хорька, Тоскливец бесцеремонно вытащил его на улицу, и Хорек, смекнув в чем дело, не стал артачиться и зашагал к сельсовету по заметенной снегом улице. Он мог бы, разумеется, и проехать – он уже купил себе почти новый автомобиль, но ему захотелось прогуляться, чтобы продышаться и сообразить, что от него нужно Голове.
И вот в сельсовете собрался военный совет. Председательствовал Голова. Грицько и Хорек с изумлением вслушивались в его жаркий шепот – он не хотел, чтобы вертихвостки из норы его подслушали. А потом приятели и вообще перешли в корчму, где прозаседали почти до полуночи, к неудовольствию Нарцисса, который по своей неизбывной наивности торопился к семейному очагу. Никто так никогда и не узнал, о чем они говорили. Очевидцы рассказывали потом, что за их столом то и дело раздавался громкий хохот, но причина его осталась тайной. Поговаривали также, что уже поздним вечером Хорек куда-то сбегал и к компании присоединился Дваждырожденный, который поначалу отнекивался, но после того, как его угостили все тем же, хорошо ему известным, напитком, спорить перестал.
А компания тогда обсуждала вопросы планетарной важности. И один из них – таинственный образ тещи. И как женщина ею становится. Более других неистовствовали пострадавшие от тещиных рук Голова и Хорек.
– Превращение женщины в тещу– великая тайна, – вещал Голова. – Вы только подумайте – появляется на свет ребенок-девочка, чуть позже становится подростком, девушкой, наконец – молодой женщиной. И у нее рождается дочь, которая проходит все тот же цикл. И вот дочь выходит замуж, и в мгновение ока ее мать становится тещей, потому что в ней сработал тайный, неизвестный науке механизм. Может быть, таким образом на Земле продолжают свое существование динозавры? Но что самое удивительное – тещей якобы движет любовь к своей доченьке. И боюсь, что нам этого никогда не понять.
– Не понять нам, и как теща становится ведьмой, – вставил как знаток свое веское слово грустный, как всегда, Хорек. – Но, думаю, что хуже всего, если будущая теща была ведьмой еще до того, как дочь ее вышла замуж.
И припомнив былое, Хорек пустил слезу, и все стали его утешать, и нить разговора была надолго потеряна.
И вот наступило полнолуние. Луна, хотя ее и с трудом было видно за тяжелыми, уставшими от странствий по холодному небу облаками, с любопытством посматривала на Горенку, но в той пока все было тихо. И казалось, что ночь будет мирной и спокойной. Но вот часы на церкви мерно пробили полночь и в природе стало еще тише, да к тому же с неба повалил густой снег, норовящий засыпать с трудом расчищенные тропинки и как вата впитывающий в себя звуки. И вдруг на фоне бледно-желтой луны показался странный силуэт – ведьма, обхватив метлу, вольготно и, как ей думалось, без свидетелей бороздила ночное небо. Но она ошибалась, потому что в лесу что-то хлопнуло и зенитный снаряд сорвал ее ночную прогулку. И понятное дело, ведьма, чертыхаясь, обрушилась в глубокий сугроб, спасший ее подлую жизнь. И все опять стало тихо. Но вот уже силуэт второй ведьмы показывается на фоне опешившей луны, и снова такой же хлопок.
«Нет, не зря наши предки изобрели эту нехитрую штуковину, нет, не зря", – думалось Голове.
И ликованию Василия Петровича, Дваждырожденного и Хорька не было конца (Грицько в последний момент отказался участвовать в стрельбах и пригревался возле Наталки, но его, в конце концов, можно было понять). Голова даже подумал тогда, что никаких денег не жалко для очищения родной земли от нечистой силы – ему и Хорьку пришлось основательно раскошелиться, чтобы служивый не заметил, как они вывозят с территории музея орудие, которое ошибочно полагало, что ему уже никогда не удастся что-нибудь сбить.
Но тут, к удивлению ликующей троицы, над спящей Горенкой показалась еще одна летунья. И Дваждырожденный уже было бросился к орудию, как вдруг осознал, что ее округлый силуэт ему знаком. И что он чуть не прикончил добрую фею, о проделках которой был наслышан. И дрожащими руками он поставил орудие на предохранитель и предложил увести его в тот сарай, в котором друзья его хранили.
А Ведьмидиху и Субмарину по утру нашли в сугробах, и те поняли, что погорячились насчет своей шутки с Головой, и долгое время после этих событий того не беспокоили. Более того, зенитные снаряды пошли им на пользу и они, как это ни странно, стали понемногу исправляться, хотя и передвигались с тех пор исключительно на костылях. Более того, как-то в воскресенье они даже попытались зайти в церковь, но не смогли, потому что неведомая и добрая Сила не позволила им перешагнуть тот порог, переступать который дозволено лишь людям в полном смысле этого слова.
Голова от своей победы вообразил себя Наполеоном и предложил Дваждырожденному попробовать таким же образом избавиться и от соседок.
– Бац в нору, и всех делов! – вещал Голова.
Но бывший воин объяснил ему, что вместе с норой, к сожалению, взлетит на воздух и весь дом. И Голова был вынужден, к радости соседок, отказаться от своего плана.
И зимние скучные дни потянулись унылой чередой, и все зажили, как и всегда, в том числе и Тоскливец, мечты которого стать начальником в очередной раз не сбылись.
Но мечты ведь для того и существуют, чтобы нас утешать, и в них ведь никому не откажешь, в том числе и чиновникам, не правда ли? И Тоскливец мечтал о том, что рано или поздно одолеет Кларин пояс, а та мечтала, что снова станет законной женой и, возможно, женой головы, когда Василия Петровича наконец снимут за разгильдяйство и за то, что он не избавил село от соседок.
А возвратившиеся соседки и вправду прижились в Горенке, и к ним ее жители постепенно привыкли, как привыкают к домашним животным или гриппу.
Ну вот, пожалуй, и все о нелегкой борьбе Головы с ведьмами. Скажем только, что к этой теме мы когда-нибудь опять возвратимся, ибо неугомонный Василий Петрович притягивал к себе всякую нечисть, словно магнит. Сам для себя он объяснял это своей чрезмерной добротой, хотя не все были готовы с ним согласиться и в первую очередь загадочный Тоскливец, который, как подозревал его начальник, спелся не только с соседками, но и с ведьмами.
Но ведь подозрение, как говаривал сам Голова, к делу не пришьешь.
Глава 7. Этюдная девушка
Валерия была удивительно хороша собой, хотя красота ее не бросалась в глаза и была какой-то скромной, почти стыдливой. Она училась на искусствоведа, но родители ее вышли на пенсию и ей самой пришлось думать про то, где находить средства на обеды, которые даже в студенческой столовой стоили, как она теперь поняла, сумасшедшие деньги для тех, у кого их вообще нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Добравшись до пресловутого заведения Хорька, Тоскливец бесцеремонно вытащил его на улицу, и Хорек, смекнув в чем дело, не стал артачиться и зашагал к сельсовету по заметенной снегом улице. Он мог бы, разумеется, и проехать – он уже купил себе почти новый автомобиль, но ему захотелось прогуляться, чтобы продышаться и сообразить, что от него нужно Голове.
И вот в сельсовете собрался военный совет. Председательствовал Голова. Грицько и Хорек с изумлением вслушивались в его жаркий шепот – он не хотел, чтобы вертихвостки из норы его подслушали. А потом приятели и вообще перешли в корчму, где прозаседали почти до полуночи, к неудовольствию Нарцисса, который по своей неизбывной наивности торопился к семейному очагу. Никто так никогда и не узнал, о чем они говорили. Очевидцы рассказывали потом, что за их столом то и дело раздавался громкий хохот, но причина его осталась тайной. Поговаривали также, что уже поздним вечером Хорек куда-то сбегал и к компании присоединился Дваждырожденный, который поначалу отнекивался, но после того, как его угостили все тем же, хорошо ему известным, напитком, спорить перестал.
А компания тогда обсуждала вопросы планетарной важности. И один из них – таинственный образ тещи. И как женщина ею становится. Более других неистовствовали пострадавшие от тещиных рук Голова и Хорек.
– Превращение женщины в тещу– великая тайна, – вещал Голова. – Вы только подумайте – появляется на свет ребенок-девочка, чуть позже становится подростком, девушкой, наконец – молодой женщиной. И у нее рождается дочь, которая проходит все тот же цикл. И вот дочь выходит замуж, и в мгновение ока ее мать становится тещей, потому что в ней сработал тайный, неизвестный науке механизм. Может быть, таким образом на Земле продолжают свое существование динозавры? Но что самое удивительное – тещей якобы движет любовь к своей доченьке. И боюсь, что нам этого никогда не понять.
– Не понять нам, и как теща становится ведьмой, – вставил как знаток свое веское слово грустный, как всегда, Хорек. – Но, думаю, что хуже всего, если будущая теща была ведьмой еще до того, как дочь ее вышла замуж.
И припомнив былое, Хорек пустил слезу, и все стали его утешать, и нить разговора была надолго потеряна.
И вот наступило полнолуние. Луна, хотя ее и с трудом было видно за тяжелыми, уставшими от странствий по холодному небу облаками, с любопытством посматривала на Горенку, но в той пока все было тихо. И казалось, что ночь будет мирной и спокойной. Но вот часы на церкви мерно пробили полночь и в природе стало еще тише, да к тому же с неба повалил густой снег, норовящий засыпать с трудом расчищенные тропинки и как вата впитывающий в себя звуки. И вдруг на фоне бледно-желтой луны показался странный силуэт – ведьма, обхватив метлу, вольготно и, как ей думалось, без свидетелей бороздила ночное небо. Но она ошибалась, потому что в лесу что-то хлопнуло и зенитный снаряд сорвал ее ночную прогулку. И понятное дело, ведьма, чертыхаясь, обрушилась в глубокий сугроб, спасший ее подлую жизнь. И все опять стало тихо. Но вот уже силуэт второй ведьмы показывается на фоне опешившей луны, и снова такой же хлопок.
«Нет, не зря наши предки изобрели эту нехитрую штуковину, нет, не зря", – думалось Голове.
И ликованию Василия Петровича, Дваждырожденного и Хорька не было конца (Грицько в последний момент отказался участвовать в стрельбах и пригревался возле Наталки, но его, в конце концов, можно было понять). Голова даже подумал тогда, что никаких денег не жалко для очищения родной земли от нечистой силы – ему и Хорьку пришлось основательно раскошелиться, чтобы служивый не заметил, как они вывозят с территории музея орудие, которое ошибочно полагало, что ему уже никогда не удастся что-нибудь сбить.
Но тут, к удивлению ликующей троицы, над спящей Горенкой показалась еще одна летунья. И Дваждырожденный уже было бросился к орудию, как вдруг осознал, что ее округлый силуэт ему знаком. И что он чуть не прикончил добрую фею, о проделках которой был наслышан. И дрожащими руками он поставил орудие на предохранитель и предложил увести его в тот сарай, в котором друзья его хранили.
А Ведьмидиху и Субмарину по утру нашли в сугробах, и те поняли, что погорячились насчет своей шутки с Головой, и долгое время после этих событий того не беспокоили. Более того, зенитные снаряды пошли им на пользу и они, как это ни странно, стали понемногу исправляться, хотя и передвигались с тех пор исключительно на костылях. Более того, как-то в воскресенье они даже попытались зайти в церковь, но не смогли, потому что неведомая и добрая Сила не позволила им перешагнуть тот порог, переступать который дозволено лишь людям в полном смысле этого слова.
Голова от своей победы вообразил себя Наполеоном и предложил Дваждырожденному попробовать таким же образом избавиться и от соседок.
– Бац в нору, и всех делов! – вещал Голова.
Но бывший воин объяснил ему, что вместе с норой, к сожалению, взлетит на воздух и весь дом. И Голова был вынужден, к радости соседок, отказаться от своего плана.
И зимние скучные дни потянулись унылой чередой, и все зажили, как и всегда, в том числе и Тоскливец, мечты которого стать начальником в очередной раз не сбылись.
Но мечты ведь для того и существуют, чтобы нас утешать, и в них ведь никому не откажешь, в том числе и чиновникам, не правда ли? И Тоскливец мечтал о том, что рано или поздно одолеет Кларин пояс, а та мечтала, что снова станет законной женой и, возможно, женой головы, когда Василия Петровича наконец снимут за разгильдяйство и за то, что он не избавил село от соседок.
А возвратившиеся соседки и вправду прижились в Горенке, и к ним ее жители постепенно привыкли, как привыкают к домашним животным или гриппу.
Ну вот, пожалуй, и все о нелегкой борьбе Головы с ведьмами. Скажем только, что к этой теме мы когда-нибудь опять возвратимся, ибо неугомонный Василий Петрович притягивал к себе всякую нечисть, словно магнит. Сам для себя он объяснял это своей чрезмерной добротой, хотя не все были готовы с ним согласиться и в первую очередь загадочный Тоскливец, который, как подозревал его начальник, спелся не только с соседками, но и с ведьмами.
Но ведь подозрение, как говаривал сам Голова, к делу не пришьешь.
Глава 7. Этюдная девушка
Валерия была удивительно хороша собой, хотя красота ее не бросалась в глаза и была какой-то скромной, почти стыдливой. Она училась на искусствоведа, но родители ее вышли на пенсию и ей самой пришлось думать про то, где находить средства на обеды, которые даже в студенческой столовой стоили, как она теперь поняла, сумасшедшие деньги для тех, у кого их вообще нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52