Такое не забывается и не прощается!
— Нет, — холодно ответила она. — Мы с тобой никогда не будем друзьями. Я не желаю с тобой мириться.
— Ладно же! — крикнул Джильберт, прыгая обратно в лодку. Его лицо вспыхнуло от гнева. — Больше я уже никогда не предложу тебе дружбу, Энн Ширли. И вообще, мне нет до тебя никакого дела!
Быстрыми сердитыми гребками он послал лодку вперед, а Энн пошла по крутой тропинке к дому Дианы. Она гордо несла голову, но в глубине души почему-то испытывала тайное сожаление. Может, надо было помириться с Джильбертом? Конечно, он тогда ее ужасно оскорбил, но все же… Странно, но почему-то захотелось сесть на траву и хорошенько выплакаться. Нельзя же забывать, какую встряску она перенесла, сначала чуть не утонув и потом еще так долго цепляясь за сваю.
На полпути ей встретились Джейн и Диана, которые бежали назад к пруду вне себя от ужаса, граничащего с умопомешательством. Родителей Дианы не оказалось дома. Узнав это, Руби Джиллис разрыдалась, а две другие девочки, предоставив Руби самой приходить в себя, побежали в Грингейбл. Но и там тоже не оказалось взрослых: Марилла уехала в Кармоди, а Мэтью косил сено на дальнем поле.
— Энн, ты жива?! — воскликнула Диана, бросаясь на шею подруге и заливаясь слезами — на этот раз уже от счастья. — Энн… мы думали… что ты… утонула… и чувствовали себя… убийцами… потому что… заставили тебя… изображать… Элейн. Руби в истерике… Энн, как же ты спаслась?
— Я вскарабкалась на сваю, — устало ответила Энн, — а потом мимо проплывал Джильберт Блайт в лодке мистера Эндрюса, и он отвез меня на берег.
— Ой, какой молодец! Как это романтично! — произнесла Джейн, наконец перестав плакать. — Ну, теперь-то ты с ним помиришься?
— И не подумаю! — сердито крикнула Энн, в которой на мгновение проснулся былой боевой дух. — И пожалуйста, Джейн, никогда больше не произноси при мне слово «романтично». Мне очень жаль, что вы так напугались, девочки. Я сама во всем виновата. Я, видимо, родилась под несчастливой звездой. Что бы я ни сделала, получается какая-нибудь глупость. Вот теперь мы утопили вашу плоскодонку, Диана, и у меня такое предчувствие, что мне уже больше никогда не позволят плавать на лодке.
Предчувствие Энн оказалось более точным, чем это обычно бывает с предчувствиями. Когда родители Дианы и Марилла с Мэтью узнали об этом новом происшествии, они пришли в ужас.
— Ты когда-нибудь возьмешься за ум, Энн? — простонала Марилла.
— Знаешь, Марилла, наверное, возьмусь, — оптимистично закивала Энн. Она успела выплакаться у себя в комнатке, успокоилась, и к ней вернулась обычная жизнерадостность. — По-моему, есть все основания надеяться, что я больше не буду делать глупости.
— Откуда ты это взяла?
— Понимаешь, Марилла, — объяснила Энн, — это происшествие послужило для меня хорошим уроком. С тех пор как я стала жить в Грингейбле, я постоянно делала одну ошибку за другой, но каждая ошибка помогала мне избавиться от какого-нибудь недостатка в моем характере. Например, случай с аметистовой брошью научил меня никогда не трогать чужое. Торт с болеутолителем научил быть внимательной, когда я что-нибудь готовлю. Случай с зелеными волосами — излечил от тщеславия. Я теперь никогда не думаю о своих волосах и своем носе — или почти никогда. А сегодняшний случай излечит меня от излишней романтичности. Я пришла к выводу, что нет смысла искать романтику в Эвонли. Хорошо им было в замке Камелот сотни лет назад, но в наши дни романтика никому не нужна. Вот увидишь, Марилла, ты скоро убедишься, что я исправилась — по крайней мере, в этом отношении.
— Дай-то Бог, — скептически отозвалась Марилла. Но когда Марилла вышла из кухни, Мэтью, который все это время молча сидел в своем углу, подошел к Энн и положил руку ей на плечо.
— Не надо совсем уж отказываться от романтики, Энн, — застенчиво прошептал он. — Немножко романтики — это не так уж плохо, главное, чтобы ее не было чересчур много. Но немножко все-таки оставь, Энн, немножко оставь…
Глава двадцать седьмая
ЭПОХА В ЖИЗНИ ЭНН
Энн гнала коров домой с пастбища через ближний лесок. Наступал сентябрьский вечер, и все прогалины и полянки в лесочке были заполнены розовым закатным светом. Вдруг из калитки, ведущей на ферму Барри, вышла Диана. По ее виду Энн сразу догадалась — у Дианы важные новости. Но она сдержала свое любопытство.
— Какой вечер, Диана, розовая мечта! В такой вечер становится радостно, что живешь. По утрам я всегда думаю, что самое лучшее время дня — утро, а когда приходит вечер, то кажется, что вечер еще красивее.
— Да, сегодня чудесный вечер, — отозвалась Диана. — но ты не представляешь, Энн, какие у меня для тебя новости. Мама сегодня получила письмо от тети Жозефины, она приглашает нас с тобой в город в следующий вторник. Она сводит нас на сельскохозяйственную ярмарку, и мы будем ночевать у нее в доме.
— О Диана, — прошептала Энн, бессильно прислонившись к стволу клена, — неужели правда? Только Марилла меня, наверное, не отпустит.
— А мы попросим, чтобы мама ее уговорила. Ее она скорее послушает. А если она тебя отпустит, представляешь, что это будет за поездка! Я ни разу не была на ярмарке, и так обидно слушать, как другие девочки рассказывают о ней. Джейн и Руби были уже два раза, и в этом году родители их тоже возьмут.
— Я вообще не буду про это думать, пока не узнаю, отпустит ли меня Марилла, — твердо заявила Энн. — Так вот настроишься — а потом узнаешь, что не едешь, — это выше моих сил. Но если она мне все-таки разрешит поехать, то все складывается удачно — к тому времени будет готово мое новое пальто. Марилла считала, что мне не нужно новое пальто — проходишь, дескать, еще зиму в старом. «Хватит с тебя и того, что ты получила новое платье», — сказала она. А платье очень красивое, Диана, — синее и сшито по последней моде. Марилла теперь шьет мне модные платья — не хочет, чтобы Мэтью обращался за помощью к миссис Линд. Я так этому рада. Но Мэтью сказал, что мне нужно новое пальто, и Марилла, не говоря ни слова, купила отрез синего сукна, и теперь настоящая портниха из Кармоди шьет мне пальто. И когда мы с Мэтью ездили в Кармоди, он купил мне очень хорошенькую шляпку. Знаешь, какие сейчас носят — из синего бархата, отделанную золотым шнуром с кисточками. А твоя новая шляпка, Диана, просто чудо как элегантна и очень тебе идет. Как ты думаешь, это грех — так много думать о нарядах? Марилла считает, что грех. Но ведь это такая интересная тема, правда?..
Марилла позволила Энн поехать на ярмарку; договорились, что во вторник мистер Барри отвезет девочек в Шарлоттаун. Поскольку до города было тридцать миль, а мистер Барри хотел вернуться домой в тот же день, решили выехать ранним утром. Энн вскочила с постели еще до восхода солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
— Нет, — холодно ответила она. — Мы с тобой никогда не будем друзьями. Я не желаю с тобой мириться.
— Ладно же! — крикнул Джильберт, прыгая обратно в лодку. Его лицо вспыхнуло от гнева. — Больше я уже никогда не предложу тебе дружбу, Энн Ширли. И вообще, мне нет до тебя никакого дела!
Быстрыми сердитыми гребками он послал лодку вперед, а Энн пошла по крутой тропинке к дому Дианы. Она гордо несла голову, но в глубине души почему-то испытывала тайное сожаление. Может, надо было помириться с Джильбертом? Конечно, он тогда ее ужасно оскорбил, но все же… Странно, но почему-то захотелось сесть на траву и хорошенько выплакаться. Нельзя же забывать, какую встряску она перенесла, сначала чуть не утонув и потом еще так долго цепляясь за сваю.
На полпути ей встретились Джейн и Диана, которые бежали назад к пруду вне себя от ужаса, граничащего с умопомешательством. Родителей Дианы не оказалось дома. Узнав это, Руби Джиллис разрыдалась, а две другие девочки, предоставив Руби самой приходить в себя, побежали в Грингейбл. Но и там тоже не оказалось взрослых: Марилла уехала в Кармоди, а Мэтью косил сено на дальнем поле.
— Энн, ты жива?! — воскликнула Диана, бросаясь на шею подруге и заливаясь слезами — на этот раз уже от счастья. — Энн… мы думали… что ты… утонула… и чувствовали себя… убийцами… потому что… заставили тебя… изображать… Элейн. Руби в истерике… Энн, как же ты спаслась?
— Я вскарабкалась на сваю, — устало ответила Энн, — а потом мимо проплывал Джильберт Блайт в лодке мистера Эндрюса, и он отвез меня на берег.
— Ой, какой молодец! Как это романтично! — произнесла Джейн, наконец перестав плакать. — Ну, теперь-то ты с ним помиришься?
— И не подумаю! — сердито крикнула Энн, в которой на мгновение проснулся былой боевой дух. — И пожалуйста, Джейн, никогда больше не произноси при мне слово «романтично». Мне очень жаль, что вы так напугались, девочки. Я сама во всем виновата. Я, видимо, родилась под несчастливой звездой. Что бы я ни сделала, получается какая-нибудь глупость. Вот теперь мы утопили вашу плоскодонку, Диана, и у меня такое предчувствие, что мне уже больше никогда не позволят плавать на лодке.
Предчувствие Энн оказалось более точным, чем это обычно бывает с предчувствиями. Когда родители Дианы и Марилла с Мэтью узнали об этом новом происшествии, они пришли в ужас.
— Ты когда-нибудь возьмешься за ум, Энн? — простонала Марилла.
— Знаешь, Марилла, наверное, возьмусь, — оптимистично закивала Энн. Она успела выплакаться у себя в комнатке, успокоилась, и к ней вернулась обычная жизнерадостность. — По-моему, есть все основания надеяться, что я больше не буду делать глупости.
— Откуда ты это взяла?
— Понимаешь, Марилла, — объяснила Энн, — это происшествие послужило для меня хорошим уроком. С тех пор как я стала жить в Грингейбле, я постоянно делала одну ошибку за другой, но каждая ошибка помогала мне избавиться от какого-нибудь недостатка в моем характере. Например, случай с аметистовой брошью научил меня никогда не трогать чужое. Торт с болеутолителем научил быть внимательной, когда я что-нибудь готовлю. Случай с зелеными волосами — излечил от тщеславия. Я теперь никогда не думаю о своих волосах и своем носе — или почти никогда. А сегодняшний случай излечит меня от излишней романтичности. Я пришла к выводу, что нет смысла искать романтику в Эвонли. Хорошо им было в замке Камелот сотни лет назад, но в наши дни романтика никому не нужна. Вот увидишь, Марилла, ты скоро убедишься, что я исправилась — по крайней мере, в этом отношении.
— Дай-то Бог, — скептически отозвалась Марилла. Но когда Марилла вышла из кухни, Мэтью, который все это время молча сидел в своем углу, подошел к Энн и положил руку ей на плечо.
— Не надо совсем уж отказываться от романтики, Энн, — застенчиво прошептал он. — Немножко романтики — это не так уж плохо, главное, чтобы ее не было чересчур много. Но немножко все-таки оставь, Энн, немножко оставь…
Глава двадцать седьмая
ЭПОХА В ЖИЗНИ ЭНН
Энн гнала коров домой с пастбища через ближний лесок. Наступал сентябрьский вечер, и все прогалины и полянки в лесочке были заполнены розовым закатным светом. Вдруг из калитки, ведущей на ферму Барри, вышла Диана. По ее виду Энн сразу догадалась — у Дианы важные новости. Но она сдержала свое любопытство.
— Какой вечер, Диана, розовая мечта! В такой вечер становится радостно, что живешь. По утрам я всегда думаю, что самое лучшее время дня — утро, а когда приходит вечер, то кажется, что вечер еще красивее.
— Да, сегодня чудесный вечер, — отозвалась Диана. — но ты не представляешь, Энн, какие у меня для тебя новости. Мама сегодня получила письмо от тети Жозефины, она приглашает нас с тобой в город в следующий вторник. Она сводит нас на сельскохозяйственную ярмарку, и мы будем ночевать у нее в доме.
— О Диана, — прошептала Энн, бессильно прислонившись к стволу клена, — неужели правда? Только Марилла меня, наверное, не отпустит.
— А мы попросим, чтобы мама ее уговорила. Ее она скорее послушает. А если она тебя отпустит, представляешь, что это будет за поездка! Я ни разу не была на ярмарке, и так обидно слушать, как другие девочки рассказывают о ней. Джейн и Руби были уже два раза, и в этом году родители их тоже возьмут.
— Я вообще не буду про это думать, пока не узнаю, отпустит ли меня Марилла, — твердо заявила Энн. — Так вот настроишься — а потом узнаешь, что не едешь, — это выше моих сил. Но если она мне все-таки разрешит поехать, то все складывается удачно — к тому времени будет готово мое новое пальто. Марилла считала, что мне не нужно новое пальто — проходишь, дескать, еще зиму в старом. «Хватит с тебя и того, что ты получила новое платье», — сказала она. А платье очень красивое, Диана, — синее и сшито по последней моде. Марилла теперь шьет мне модные платья — не хочет, чтобы Мэтью обращался за помощью к миссис Линд. Я так этому рада. Но Мэтью сказал, что мне нужно новое пальто, и Марилла, не говоря ни слова, купила отрез синего сукна, и теперь настоящая портниха из Кармоди шьет мне пальто. И когда мы с Мэтью ездили в Кармоди, он купил мне очень хорошенькую шляпку. Знаешь, какие сейчас носят — из синего бархата, отделанную золотым шнуром с кисточками. А твоя новая шляпка, Диана, просто чудо как элегантна и очень тебе идет. Как ты думаешь, это грех — так много думать о нарядах? Марилла считает, что грех. Но ведь это такая интересная тема, правда?..
Марилла позволила Энн поехать на ярмарку; договорились, что во вторник мистер Барри отвезет девочек в Шарлоттаун. Поскольку до города было тридцать миль, а мистер Барри хотел вернуться домой в тот же день, решили выехать ранним утром. Энн вскочила с постели еще до восхода солнца.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64