Дверь открылась, и им навстречу вышла Кира Багирова, та самая красавица, которую Никита один раз уже встречал. Помимо факультета Связей Между Реальностями (ФСМР), в УНИКУМе работало еще два факультета: Теоретических Контактов (ФТК) и Технических Аспектов (ФТА). Факультет Связей считался самым сложным. Чтобы учиться на факультете Связей, требовалось не только усердие, но и необычные способности, поэтому в год на него поступало не больше десяти новых студентов. На ФТК принимали человек по двадцать, а на ФТА – по полсотни студентов каждый год. Требования в УНИКУМе были строгие. Тех, кто отставал или грубо нарушал дисциплину, отчисляли без разговоров.
– Вот и мои опоздавшие студенты! – Кира Багирова лукаво улыбнулась.
– Опоздавшие? – Ник не понял, о чем речь.
– Да уж, есть из-за чего расстроиться – вы пропустили просто шикарную экскурсию. Сегодня утром мы посещали модель Атлантиды – планеты, которую осваивают земляне в НРУ-1.
– Кира, ты же знаешь, почему мы опоздали… – начал было Денис.
– Конечно, что может быть важнее Рэббита Шарадова! Вам ведь удалось его вернуть?
– Еще бы, ведь теперь с нами гений Орлов! – ввернул Тед.
Ник стал пунцовым. Чего этот ирландец выпендривается перед красоткой деканшей? Благородного скромнягу из себя строит.
– Ладно, ребята. Вам надо пообедать, а потом отдохнуть. Добавлю только, чтобы у нашего новенького не было лишних вопросов: студенты обращаются ко мне «госпожа декан» или «госпожа Багирова», как вам больше нравится. Расписание занятий висит в холле на втором этаже, спальные домики находятся на 237-м этаже: левое крыло для молодых людей, правое – для девушек. Трапезная – на третьем этаже справа. А студенту Бэйли придется напомнить одно из наших правил: не покидать территорию парка Кибрэ без разрешения декана или ректора, а также не пытаться самостоятельно, без ведома преподавателей, проникать в любые другие Реальности, включая Основную Истинную. Вас, Орлов, это тоже касается. – Багирова мягко улыбнулась, давая понять, что аудиенция окончена.
Мальчики переглянулись: да эта красавица только на первый взгляд такая милая, а на самом-то деле, похоже, злющая и вредная, настоящая мегера. Тед проучился в УНИКУМе уже целых два года и знал, что за глаза студенты называют ее вовсе не «госпожа Багирова», а «госпожа Мегерова».
Найти трапезную оказалось делом несложным: по всему маршруту их следования висели мерцающие указатели «Трапезная». По дороге Тед объяснил Нику, что таково одно из чудесных свойств учебного корпуса: куда бы ты ни направлялся, тебе всегда услужливо показывают дорогу эти ярко-оранжевые надписи со стрелочками, причем видишь их только ты, а остальные видят совсем другие указатели – те, что требуются им.
Трапезная представляла собой большой зал со столиками на два или четыре человека. Мерцающая надпись «Твой столик ждет тебя!» издалека приветствовала каждого посетителя. Стоило опуститься на стул, как к тебе припрыгивал кенгуру в накрахмаленном передничке и доставал из большого кармана меню. Оставалось только выбрать то, что хочется, и буквально через минуту кенгуру возвращался с серебряным подносом, полным всяких вкусностей.
Тед давно уже знал наперечет все блюда в меню и сделал заказ очень быстро, чего нельзя было сказать о Нике. Во-первых, он не привык обедать в таких роскошных условиях – ни кенгуру, ни простые официанты его не обслуживали, в настоящем ресторане он ни разу не был, только по телевизору видел. Во-вторых, названия доброй половины блюд были ему неизвестны. Его «меню» мама оставляла на листке, вырванном из школьной тетради: картошка или гречка, овощной суп или лапша, котлеты или сосиски, на сладкое в лучшем случае карамель или батончики, а в худшем даже сахара в сахарнице не оставалось. Как правило, мама писала: «Котлета в холодильнике, кастрюля с супом на балконе. Холодное не ешь, разогрей!» А тут встречались непонятные слова вроде каперсов, мидий или сыра пармезан. Зато с десертами было более или менее ясно, и хотя назывались они загадочно, например «Сюрприз для феи», – но в скобках давалась расшифровка. Особенно Нику понравилась такая: «Блины с шоколадом, орехами, мороженым и взбитыми сливками» и еще одна: «Мороженое разного цвета с фруктами и сиропом „Гренадин“». Что такое этот «Гренадин», мальчик не знал, зато все остальное звучало очень привлекательно.
Увидев, что Нику сразу принесли сладкое, Тед недоверчиво покосился на него.
– Ты всегда так ешь? – спросил он. – И родители тебе разрешают?!
– Да нет… – Ник смутился. И решил довериться своему соседу. – Наоборот, такое я ем очень редко. Мы с мамой небогато живем. Я даже не знаю половины тех блюд, что в меню перечислены. А сладкое люблю.
– Извини. А я было позавидовать тебе хотел. Мне мама запрещает есть много сладкого, говорит, что это вредно. Но в следующий раз я тебе посоветую, что взять на первое и второе, тут есть из чего выбрать, уж поверь.
Покончив с обедом, мальчики направились в сторону лифтов, ведь спальни находились на 237-м этаже. Видимо, «тихий час» закончился, вокруг гомонили студенты.
– Как думаешь, почему все такие возбужденные? – спросил Ник.
– Сегодня особый день – день открытия Кибрэ. А кроме того, на всех факультетах, видимо, объявили, что Денис привел тебя.
Ник опешил:
– Меня?! Ну и что?
– Ты скромничаешь или правда не знаешь, какие у тебя способности?
– Ну, Денис, и Шарадов, и Борода говорили, будто я могу что-то такое, чего они сами не в состоянии сделать, да я так ничего и не понял.
– Хм… наверное, они просто не успели тебе объяснить. Все думают сейчас только о том, как спасти Анну. – Тед нахмурился, а потом продолжил: – Говорят, ты гений, дружок. Хотя у меня тоже кое-какие способности имеются, не думай, что ты тут самый умный.
– Да я и не думаю. Зря ты на меня нападаешь.
Двери лифта открылись, и из него высыпало десятка два молодых людей и девушек. Тед с Ником и еще пятеро мальчиков вошли внутрь. Лифт, разумеется, был не обычным, он напоминал скорее салон небольшого самолета с мягкими креслами. Особенно это впечатление усиливал тот факт, что кресла были снабжены кожаными ремешками, а окошки лифта были круглыми, как иллюминаторы. Все ребята уселись и стали пристегивать ремни. Ник последовал их примеру. Когда все было готово, из-за занавесочки, висевшей впереди, вышла улыбающаяся стюардесса.
– Кто куда, дорогие мои? – спросила она.
Одновременно раздалось несколько голосов, называющих явно разные направления, однако стюардессу это нисколько не смутило. Все так же ослепительно улыбаясь, она удалилась обратно за занавесочку. Мгновение спустя Ник почувствовал невесомость; если бы не ремень, он, наверное, уже парил бы под потолком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65