В дивизию поступило новое пополнение. Проблема была в том, как в короткий срок сделать накопленный боевой опыт достоянием каждого бойца и командира. Артиллерийские части и подразделения в этом смысле нас меньше беспокоили. Конечно, они тоже понесли некоторые потери и в людях и в технике, однако сохранили основной костяк командиров, политработников, сержантов и красноармейцев. Поэтому, получив новую материальную часть, наша артиллерия в считанные дни полностью восстановила свою боеспособность.
Сложнее обстояло дело в стрелковых частях. В них потерь было больше, а пополнение, которое мы получили, в большинстве своем еще не нюхало пороху. Правда, должности командиров батальонов и рот нам удалось укомплектовать офицерами-фронтовиками, но командиры взводов были, как правило, недавними выпускниками ускоренных курсов. Основная же масса новобранцев вообще была слабо обучена.
Между тем времени у нас в обрез. Дивизия дислоцировалась в прифронтовом районе, поэтому были все основания предполагать, что пребывание ее в тылу не затянется. Война вообще чревата подобными ситуациями, когда требуется в кратчайший срок воссоздать боеспособные полки и дивизии из пополнения, где преобладают либо очень молодые солдаты, либо, наоборот, солдаты старших возрастов. Сделать это командному составу трудно, если нет опытных и толковых помощников - сержантов, специалистов своего дела, людей с педагогическими способностями, умеющих коротко, точно, внятно объяснить подчиненным тонкости боевого мастерства.
Возьмите, к примеру, станковый пулемет "максим". Замечательное оружие, но - в умелых руках. В таких руках один "станкач", как это не раз бывало в битве за Москву, способен отразить атаку целого пехотного батальона. Но для того, чтобы выиграть этот неравный бой, мало быть храбрым, мало иметь отважное сердце и верный глаз. Надо еще и знать свой пулемет, как самого себя, надо ухаживать за ним, как за малым ребенком, - так, как умели это Петр Огнев, Валентин Хаметов, Сергей Третьяков и другие пулеметчики 9-й гвардейской дивизии. Надо со знанием дела подмотать сальники на стволе, отрегулировать станок, чтобы пулемет "не болтался", проверить прицельные приспособления. Даже ленту - и ту набивать патронами надо с умом. Словом, меткость пулеметного огня, как, впрочем, и всякого другого, зависит от предварительной и очень сложной черновой работы пулеметчика. И освоить эту работу в считанные дни молодой солдат - тот же второй номер пулеметного расчета - сможет только тогда, когда рядом с ним есть хороший учитель - сержант.
Особое внимание штаба дивизии к кадрам младшего комсостава, соответствующая их расстановка, сборы по специальностям с привлечением лучших командиров в качестве преподавателей - все это помогло нам в короткий срок обучить и новое пополнение, в котором бывалые фронтовики составляли незначительную прослойку.
В ходе боевых действий дивизии на полях Подмосковья пригодилась маршевая подготовка ее личного состава. Поэтому и здесь, в резерве, мы с первых же дней стали втягивать наше пополнение в это трудное, но необходимое для каждого пехотинца дело. Форсированные марши в составе взвода, роты, батальона следовали один за другим, маршевая выносливость молодых бойцов росла прямо на глазах.
Различного рода полевые и штабные учения чередовались с выходами на стрельбища и артиллерийский полигон. Стреляли много, успехи того или иного подразделения стрелков, пулеметчиков, артиллеристов и минометчиков широко освещались в многотиражке. Кстати говоря, и здесь, в тылу, 22-й гвардейский полк был впереди по всем показателям.
* * *
Первомайские праздники прошли торжественно, с участием наших шефов трудящихся подмосковного города Мытищи. Делегация во главе с секретарем городского комитета партии Н. Ф. Соловьевым привезла целый вагон подарков, собранных мытищинцами для воинов дивизии. На митингах в частях и подразделениях был зачитан Указ Президиума Верховного Совета СССР о награждении 9-й гвардейской стрелковой дивизии орденом Красного Знамени и ее лучшего полка - 22-го гвардейского стрелкового - орденом Ленина.
29 мая мы получили приказ грузиться в эшелоны. Через два дня от станций Мятлево и Полотняный завод эшелоны двинулись на восток. За Тулой они свернули к югу. На четвертые сутки, в ночь, достигли города Валуйки. Станционные постройки здесь были охвачены пожаром. Гудели фашистские бомбардировщики, скрещивались на них лучи прожекторов, тянулись в небо цветные цепочки трассирующих пуль. Состав проскочил станцию с ходу, и тьма ночи опять обступила нас. Лишь снопы искр сыпались из паровозной трубы да справа тускло отсвечивала гладь реки Оскол. Впереди был город Купянск, степные края, та местность, которая в сводках Информбюро именовалась харьковским направлением.
До Купянска мы не доехали, выгрузились севернее города, на станции Двуречная. Офицер связи вручил мне приказ командования Юго-Западного фронта: занять оборону в районе Гусинка, Шиповатое, Маначиновка. Это в 20 - 25 км западнее Двуречной, в тыловом районе 38-й армии генерал-майора К. С. Москаленко. Здесь, оборудуя оборону, дивизия несколько дней находилась в резерве фронта.
Первая половина дня 10 июня прошла спокойно. Бойцы занимались обычной работой: копали траншеи, оборудовали огневые позиции, устанавливали проволочные заграждения. Солнце палило нещадно, всхолмленная степная даль струилась в знойном мареве. В небе кружили фашистские самолеты-разведчики. Их активность резко возросла после полудня, а вскоре мы услышали и глухие перекаты артиллерийской стрельбы. Значит, в течение дня линия фронта приблизилась к нам.
В тот же день я получил боевое распоряжение штаба Юго-Западного фронта. С целью усилить стык флангов 28-й и 38-й армий и предотвратить стремление противника продвинуться на северо-восток 9-я гвардейская дивизия передавалась в состав 38-й армии. Один из наших полков, усиленный артиллерией, должен был немедленно выдвинуться на рубеж Большие Хутора, Никольский и прочно оборонять его, имея правым соседом 38-ю дивизию 28-й армии, левым - 34-ю мотострелковую бригаду 38-й армии. Главные силы 9-й гвардейской оставались на прежнем рубеже, в готовности нанести контрудар в направлении Новый Бурлук, Отрадное, Ивановка.
Опять, как и в октябре 1941 года на Озерне, мы вступали в бой одним стрелковым полком, и опять у нас не было сомнений, каким именно. Конечно же нашим лучшим полком, тем же самым, тогда - 258-м, ныне - 22-м гвардейским ордена Ленина.
Александр Иванович Витевский нанес на карту предназначенный полку рубеж обороны. Рубеж развернут фронтом на юго-запад, он образует тупой угол с обороной соседних соединений 38-й армии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117