ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Председатель нацистской фракции ландтага Пруссии Кубе (будущий палач Белоруссии) требовал экспроприации земли: "Национал-социалистское правительство должно заставить крупных помещиков разделить свои земли и передать большую часть их в распоряжение крестьян".
А особенно радикально была настроена огромная армия штурмовиков, насчитывавшая 4,5 миллиона человек. Ведь отряды СА формировались из вполне "социалистических" низов общества и на вполне социалистических лозунгах. А после поражения компартии и ее запрета, в ряды штурмовиков густо повалили и настоящие коммунисты. Да-да, наблюдалось и такое явление. Репрессии нацистов коснулись только руководящей верхушки и активистов партии - всего было арестовано около 7 тыс. чел. Да и то многие из них, выразившие готовность к сотрудничеству с новой властью, отпускались и подключались к деятельности нацистов. Так поступили, например, Торглер - руководитель коммунистической фракции Рейхстага и второе лицо в партии после Тельмана, видные партийные деятели Фрей, Карван и др.
А уж о рядовых коммунистах и говорить нечего - многие формирования "Красного фронта" вливались в СА в полном составе, целыми отрядами. Препятствий к этому не было ни организационных - нацисты считали их подходящими для себя кадрами и охотно принимали, ни идеологических - и те, и другие были "за революцию" и "против капиталистов". Впрочем, для того сброда, который составлял основу и красных, и коричневых штурмовиков, пожалуй, преобладали другие мотивы. Возможность пофорсить в униформе - а она у СА была даже красивее, чем у ротфронтовцев. Возможность подрать глотки и потешить силушку, да еще получить за участие в шествиях и потасовках несколько марок на пиво - так не все ли равно, из какой кассы их получать, из коминтерновской или нацистской? Только в Берлине таких перекрещенцев насчитывалось около 300 тысяч! Немцы прозвали их "бифштексами" - коричневыми снаружи и красными внутри.
Ну а Гитлер всячески пытался обуздать "революционную" массу соратников. 1. 7,1933 г. на собрании руководителей штурмовых отрядов в Бад-Рейхенгалле он твердо заявил, что "второй революции" не будет: "Я готов решительно и сурово подавить любую попытку, направленную на разрушение существующего порядка. Я со всей энергией воспротивлюсь второй революционной волне, так как она повлечет за собой настоящий хаос. А тех, кто поднимется против законной государственной власти, мы возьмем за шиворот, какое бы положение они не занимали".
Но не тут-то было! Это лишь ударило по престижу самого Гитлера, и без того пошатнувшемуся в период партийного кризиса 32-го. Руководитель штурмовиков Рем выдвинул лозунг: "Не снимайте поясов!" Нацистская "старая гвардия" возмущалась: "Разве о такой революции мы мечтали?" Как свидетельствует Раушнинг, "ни один партийный лидер не встречал у революционно настроенных штурмовиков такого пренебрежения, как Адольф Гитлер". О нем выражались "от мертвого Гитлера больше пользы, чем от живого" или "долой паяца!" И кстати, тоже были популярными сопоставления с 17-м годом в России - "может быть, Гитлер - быстротечный вступительный эпизод настоящей немецкой революции, что-то вроде Керенского, после которого пришел Ленин?"
(В. Раушнинг, "Зверь из бездны", М., 1993)
Рем в кругу единомышленников вовсю поносил его: "Адольф - подлец, он нас всех предал. Он общается теперь только с реакционерами и выбрал себе в наперсники этих генералов из Восточной Пруссии", а в выступлении перед представителями иностранной прессы 18. 4. 1934 г. заявлял: "Революция, которую мы совершили, не является только национальной - это революция национал-социалистская. И мы настаиваем даже на особом подчеркивании второго слова - социалистская".
Рему вторил его первый помощник Хейнес: "Мы взяли на себя долг революционеров. Мы стоим в начале пути. И отдыхать мы будем тогда, когда германская революция будет завершена".
А командир берлинских отрядов СА Эрнст открыто называл фюрера "черным иезуитом". Так что первые полтора года пребывания у власти положение Гитлера действительно выглядело очень шатким. Реально он мог опереться только на оставшиеся ему верными силы СС, по численности в 100 раз уступавшие СА, и на поддержавшую его часть партийной верхушки во главе с Герингом. Он не мог популистскими методами угодить широким народным массам, поскольку его социалистическая часть программы осталась нереализованной, а вздумай он ее реализовывать, такое "углубление революции" и в самом деле смело бы его самого, выдвинув на первый план более левых лидеров. А вкусить другие осязаемые блага его правления - ликвидацию безработицы, выход из кризиса, активизацию экономики, стабилизацию цен, население еще не успело, для их претворения в жизнь требовалось хоть какое-то время. Даже об элементарном порядке на улицах в условиях буйства штурмовиков говорить не приходилось.
Промышленные и великосветские круги продолжали относиться к Гитлеру презрительно, свысока, все еще считая "наемником", которого можно будет рассчитать, когда в нем отпадет нужда. Не имел он надежной опоры и в армии. Военная верхушка требовала возрождения полноценных вооруженных сил, перевооружения, введения всеобщей воинской обязанности. Однако это значило бы бросить открытый вызов западным державам, чего слабая и расшатанная Германия еще не могла себе позволить. Да и те же штурмовики первыми взбунтовались бы против воинской повинности, поскольку готовой "революционной армией" считали самих себя. И удержаться у власти на первом этапе правления Гитлеру удалось лишь головокружительным лавированием между всеми этими силами. А также благодаря изобретению российских большевиков кадровым методам, расстановке и внедрению на ключевые посты государства немногих безусловно верных соратников, что позволяло минимальным числом брать под контроль важнейшие направления политики и жизнедеятельности страны. Сталин подобных талантов в Гитлере не разглядел.
Но на ухудшение межгосударственных отношений наложилась и специфика взглядов Гитлера, только не идеологических, а геополитических. На сомнения своих приближенных, как же достичь столь выигрышного сближения с СССР и при этом не заразиться большевизмом, он отвечал: "Я не боюсь разлагающего влияния коммунистической пропаганды. Но в лице коммунистов мы имеем достойного противника, с которым надо держать ухо востро. Германия и Россия удивительным образом дополняют друг друга. Они просто созданы друг для друга. Но именно в этом и заключается опасность для нас: Россия может засосать и растворить наш народ в своих просторах... Что до меня, то я, очевидно, не стану уклоняться от союза с Россией. Этот союз - главный козырь, который я приберегу до конца игры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253