ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Так что с Россией уже нарушение вышло, и чтобы объяснить его, появилась ленинская теория "слабого звена" в цепи империалистических держав. А теперь, по той же теории, получалось, будто следующими "слабыми звеньями" станут Германия и Австро-Венгрия. И выводы, казалось, подтверждались. Из-за военной усталости и истощения положение Центральных Держав продолжало стремительно ухудшаться, вспыхнула голодная забастовка в Вене, волнения под экономическими лозунгами в Берлине, и большевики надеялись на близкий революционный взрыв в этих странах. Характерно и то, что переговоры с советской стороны возглавил Троцкий (Бронштейн) - в эмиграции он находился в США, ехал в Россию не через Германию, был меньше других лидеров замешан в предреволюционных контактах с немцами, а значит и вести себя мог более независимо.
Дополнительные сложности создало вмешательство в переговоры Украины, которая сначала вела себя с позиции силы и своим хлебом откровенно шантажировали голодающую Австрию, требуя в обмен на продовольствие территориальных уступок. Но по мере наступления красных на Киев гонор быстро сошел на нет, и Центральная Рада соглашалась уже на положение вассала Германии, лишь бы ее защитили. А тут еще вскрылись расчеты большевиков на "мировую революцию" - в Берлине перехватили радиообращение из Петрограда к немецким солдатам, где их призывали к убийству императора, генералов и к братанию с Советами. Кайзер рассвирепел от такого вероломства, приказал немедленно прервать переговоры, а вдобавок к прежним условиям потребовал у большевиков еще не оккупированные части Эстонии и Латвии.
И вся стратегия коммунистов провалилась. С Украины их "попросили", как с территории дружественного Германии государства. А принять ужесточившиеся условия - и подавно значило быть свергнутыми, потому что даже в собственной партии большинство считало такие требования позорными и стояло за "революционную войну" - ведь связи с противником и обязательства перед ним, разумеется, оставались строжайшей тайной, доступной лишь узкому кругу посвященных. Поэтому и была объявлена 11 февраля знаменитая формула Троцкого "ни войны - ни мира" (кстати, провозглашенная не вопреки Ленину, а по согласованию с Лениным). Для большевиков в тот момент она была не "авантюрой", а единственно оставшимся выходом.
Зато подобная двусмысленность никак не устраивала Центральные Державы. Оставалась вероятность, что коммунисты вскоре падут. Могли они и мобилизовать новую армию, сменить курс - уж кто-кто, а немцы успели хорошо узнать коварство своих ставленников. И они тоже приняли единственное оставшееся решение - пугнуть большевиков, как следует. И двинули свои части в Россию. Нет, никто их под Псковом и Нарвой не останавливал. Героическое рождение Красной Армии в боях с ними - всего лишь пропагандистская легенда. Сопротивления не было оказано нигде, и немцы даже не разворачивались в боевые порядки. Они просто ехали на поездах и занимали станцию за станцией. Даже численность наступающих подразделений была ничтожной - порой по несколько десятков штыков, так как основная часть войск была уже переброшена на Запад. А Красная Гвардия - анархические толпы дезертиров и люмпенов, страшные только для мирного населения, при приближении неприятеля трусливо разбегались. Матросы Дыбенко, по его собственному признанию, без оглядки драпали до Гатчины, где в панике погрузились в железнодорожные составы. А потом эти составы долго разыскивали по всей стране и перехватили только... под Самарой.
Так что на самом деле 23 февраля было не днем боевой славы, а днем национального позора России. Да, декрет о создании регулярной Красной Армии был подписан в этот день, но из-за того, что Красная Гвардия показала свою полную небоеспособность. Германские войска останавливались сами, достигнув заданных рубежей, и из Берлина еще и одергивали самых горячих генералов, чтобы не вздумали продолжать движение на Петроград. Потому что это привело бы к падению большевиков, а никакое другое правительство не предпочло бы свою власть национальным интересам и мира не заключило бы.
А Совнарком в этот же день, 23. 2. 18 г., известил по радио, что принимает все условия капитуляции. Впрочем, с большой долей вероятности можно утверждать, что верхушка большевиков этого и ждала. На подобный вариант очень уж прозрачно намекал в Бресте сам Троцкий - говорил, что коммунисты никогда не поступятся своими принципами, но... если речь пойдет о грубых аннексиях, то должны будут склониться перед силой... Или, скорее, Ленина устраивали оба варианта - случись чудо, и красногвардейцы окажутся способными противостоять оккупантам, большевики будут в выигрыше как победители и избавятся от прежних обязательств. А случись как случилось смогут пойти на унизительный мир как жертва агрессии, без обвинений в предательстве. Да и многие сторонники "революционной войны" от беспрепятственного марша немцев и беспомощности красногвардейцев сразу потеряли почву под ногами и прикусили языки.
В том, что был разыгран согласованный с противником сценарий, убеждает и деятельность Карла Моора. Весь январь и февраль он пробыл в Петрограде, находился в тесном контакте с Лениным, непосредственно участвовал в работе по подготовке капитулянтского мира. Очевидно, "Байер" держал в курсе всех нюансов и настроений ленинского окружения своих германских хозяев, а может и служил для этого окружения тайным каналом связи с немцами. А сразу после заключения мира он уезжает из России. Служит в Берне посредником для налаживания тесных контактов между советским полпредом и посольством Германии, в июле направляется в Берлин, где выступает консультантом советской делегации, обсуждавшей там дополнительное соглашение к Брестскому договору, а при возвращении этой делегации в Москву едет с ней вместе. 14. 8. 18 г. советский дипломат в Берне Г. Шкловский направил лично Ленину письмо: "Обращаю Ваше внимание на К. Моора. Он немецкий агент, купленный за деньги. Доказательств более чем достаточно и никакому сомнению не подлежит. Я уверен, что он нам много зла принес во время своего пребывания в России (при заключении Брестского мира и наступлении немцев)".
Но Ленин, очевидно, считал иначе, и письмо наивного Шкловского передал... К. Радеку, еще одному немецкому агенту. Вместе с которым они обвинили Шкловского в "распространении инсинуаций" против заслуженного и полезного товарища.
Ну а России пришлось расплачиваться за все эти игрища. Она по Брестскому договору теряла Финляндию Польшу, Литву, Латвию, Эстонию, Украину, Крым, Закавказье. Демобилизовывалась армия и разоружался флот. Оккупированные области России и Белоруссии оставались у немцев до конца войны и выполнения Советами всех условий договора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253