Ведь "режим капитуляций" касался в основном интересов Англии и Франции, а территории, которые просили турки, принадлежали Греции и Болгарии. И дай Россия требуемые обещания, вбивался бы клин между союзниками по Антанте, русских окончательно поссорили бы с греками и болгарами. И Порта обеспечивала себе тыл для удара на Кавказ. Разумеется, столь опытный дипломат, как Сазонов, на подобную удочку не клюнул, тем более уже зная о германо-турецком союзе. Такая дипломатия была способом поторговаться и с немцами - потому что параллельно Энвер вел переговоры и с германским послом Вангенгеймом, выясняя, что получит Турция за участие в войне. Тоже просил Эгейские острова, часть Фракии, но кроме того и российские Карс, Ардаган, Батум. И получил заверения, что Германия обещает Порте "исправление ее восточной границы, которое даст Турции возможность соприкосновения с мусульманскими элементами в России". Причем посол поощрял Энвера: "Отдавая вам Кавказ, мы хотим открыть дорогу на Туран". Вдобавок, 10.8.14 Германия предоставила туркам заем в 100 млн. франков золотом. В это же время, не прерывая переговоров с русскими, Энвер дал приказ пропустить в Дарданеллы корабли Сушона. И явился на заседание правительства с таинственной улыбкой, объявив: "У нас родился сын" - имея в виду приход "Гебена". Там же был поднят вопрос - что делать? Ведь по международным законам нейтральное государство обязано интернировать корабли воюющей страны, оказавшиеся в его порту. И после консультаций с Берлином турки получили согласие "купить" крейсера. Хотя, как признавал Джемаль, "сделка была, конечно, фиктивная".
Посол Гирс 13.8 сообщал: "Здесь все упорнее утверждается мнение, что турецко-германское соглашение уже состоялось. Посылка войск в Анатолию как бы подтверждает это мнение". А Леонтьев 15.8 от своей агентуры узнал, что из Смирны, Сирии и Анатолии войска двинулись на кавказские границы. Тем не менее Россия пыталась удержать Порту от войны. Сазонов направил послам в Англии и Франции телеграмму, извещая что военные приготовления турок и ситуация с "Гебеном" оставляют мало надежд на нейтралитет. Поэтому поручал им предложить правительствам Антанты сделать совместное заявление трех держав, что нападение турок на одну из них будет равнозначно объявлению войны всем. Коллективно гарантировать Порте ее неприкосновенность, потребовав демобилизации. А за нейтралитет отдать ей после войны все германские концессии и предприятия на ее территории. Но в тот же день, 15.8, "Гебен" и "Бреслау" подняли турецкие флаги. Их переименовали в "Явуз султан Селим" и "Мидилли", команды одели в фески, а Сушон стал командующим военно-морскими силами Османской империи. Британской военно-морской миссии пришлось уезжать восвояси, а на их место были приглашены офицеры из Германии. Черчилль отреагировал сразу и добился наложения секвестра на 2 дредноута и 2 миноносца, строившиеся в Англии по турецкому заказу. Что дало повод иттихадистам к массированной антибританской пропаганде - ну а как же, деньги по грошам собирали по всему мусульманскому миру, а богатая Британия взяла и присвоила!
Восточноевропейский театр войны
Особо стоит остановиться на судьбах иностранцев, которых война застала на чужбине. Русских среди них было очень много. Жили они не бедно, рубль высоко котировался, и провести за границей отпуск или каникулы было столь же обычно, как нынешнему англичанину съездить в Грецию. Те, кто побогаче, любили "оттянуться" во Франции. А люди более скромного достатка или предпочитающие тихий отдых, ехали в Германию. Тут были и недорогие курорты, и горные пансионаты, ехали подлечиться "на водах" и в знаменитых германских клиниках. Ехали на экскурсии по "стране Гете", поступать на учебу в германские университеты. В одном лишь Берлине оказалось свыше 50 тыс. русских. Много было за границей политэмигрантов. Наконец, как обычно, в Восточную Пруссию летом хлынули десятки тысяч сезонников Русской Польши, Литвы, Белоруссии. А ведь кризис от австрийского ультиматума до войны развивался стремительно. Еще 23.7 все было спокойно, а уже через неделю Европа была перечеркнута фронтами...
В Англии и Франции подданных враждебных держав интернировали. А сотни русских в патриотическом порыве ринулись в посольство в Париже - раз уж быстро вернуться на родину не получалось, они желали сражаться в союзной французской армии. Такая договоренность была достигнута. Но французы зачислили русских добровольцев в Иностранный легион. Это была особая часть, формировавшаяся из всякого сброда и проявлявшая очень высокие боевые качества. Однако достигались подобные качества самым крутым мордобоем. И когда с русскими новобранцами-интеллигентами стали обращаться таким же образом, они возмутились и накостыляли своим сержантам. Французы же церемониться не стали, арестовали "бунтовщиков" и по законам военного времени "зачинщиков" расстреляли. Да так быстро, что дипломаты и вмешаться не успели.
В Австро-Венгрии русских интернировали и отправляли в лагеря. Хотя некоторым удавалось выкрутиться - скажем, Ленину и иже с ним. За него поручился депутат Ф.Адлер, и распоряжение министерства внутренних дел, направленное в полицию Кракова, недвусмысленно гласило: "По мнению д-ра Адлера, Ульянов смог бы оказать большие услуги при настоящих условиях". Но хуже всего пришлось русским в Германии. Еще до объявления войны у них вдруг перестали принимать рубли, и многим стало просто не на что уехать. Больных, даже послеоперационных, стали выкидывать из клиник на улицу. А потом началась всеобщая русофобская истерия. Озверевшие толпы ловили и избивали "русских шпионов", некоторых до смерти. Очевидцы описывают факты, как одну женщину буквально растерзали, другой, студентке, повезло больше - с нее "только" сорвали всю одежду и в таком виде сдали подоспевшей полиции. Русских арестовывали всюду, полицейских участков не хватало, и их свозили в казармы воинских частей. Мужчин призывного возраста объявляли даже не интернированными, а сразу военнопленными. Били, глумились. Свидетель пишет, что в казармах драгунского полка под Берлином офицеры "обыскивали только женщин, и притом наиболее молодых. Один из лейтенантов так увлекся обыском молодой барышни, что ее отец не вытерпел, подбежал к офицеру и дал ему пощечину. Несчастного отца командир полка приказал схватить, и тут же, на глазах русских пассажиров, его расстреляли".
При посредничестве нейтральных государств женщинам, детям и старикам все же позволили выехать. И Станиславский, очутившийся в Германии со своим театром, описывает, как это происходило. Массу людей, измученных и голодных, гоняли с поезда на поезд, высаживали на станциях. При этом лупили, подгоняли пинками, заставляли ходить строем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293
Посол Гирс 13.8 сообщал: "Здесь все упорнее утверждается мнение, что турецко-германское соглашение уже состоялось. Посылка войск в Анатолию как бы подтверждает это мнение". А Леонтьев 15.8 от своей агентуры узнал, что из Смирны, Сирии и Анатолии войска двинулись на кавказские границы. Тем не менее Россия пыталась удержать Порту от войны. Сазонов направил послам в Англии и Франции телеграмму, извещая что военные приготовления турок и ситуация с "Гебеном" оставляют мало надежд на нейтралитет. Поэтому поручал им предложить правительствам Антанты сделать совместное заявление трех держав, что нападение турок на одну из них будет равнозначно объявлению войны всем. Коллективно гарантировать Порте ее неприкосновенность, потребовав демобилизации. А за нейтралитет отдать ей после войны все германские концессии и предприятия на ее территории. Но в тот же день, 15.8, "Гебен" и "Бреслау" подняли турецкие флаги. Их переименовали в "Явуз султан Селим" и "Мидилли", команды одели в фески, а Сушон стал командующим военно-морскими силами Османской империи. Британской военно-морской миссии пришлось уезжать восвояси, а на их место были приглашены офицеры из Германии. Черчилль отреагировал сразу и добился наложения секвестра на 2 дредноута и 2 миноносца, строившиеся в Англии по турецкому заказу. Что дало повод иттихадистам к массированной антибританской пропаганде - ну а как же, деньги по грошам собирали по всему мусульманскому миру, а богатая Британия взяла и присвоила!
Восточноевропейский театр войны
Особо стоит остановиться на судьбах иностранцев, которых война застала на чужбине. Русских среди них было очень много. Жили они не бедно, рубль высоко котировался, и провести за границей отпуск или каникулы было столь же обычно, как нынешнему англичанину съездить в Грецию. Те, кто побогаче, любили "оттянуться" во Франции. А люди более скромного достатка или предпочитающие тихий отдых, ехали в Германию. Тут были и недорогие курорты, и горные пансионаты, ехали подлечиться "на водах" и в знаменитых германских клиниках. Ехали на экскурсии по "стране Гете", поступать на учебу в германские университеты. В одном лишь Берлине оказалось свыше 50 тыс. русских. Много было за границей политэмигрантов. Наконец, как обычно, в Восточную Пруссию летом хлынули десятки тысяч сезонников Русской Польши, Литвы, Белоруссии. А ведь кризис от австрийского ультиматума до войны развивался стремительно. Еще 23.7 все было спокойно, а уже через неделю Европа была перечеркнута фронтами...
В Англии и Франции подданных враждебных держав интернировали. А сотни русских в патриотическом порыве ринулись в посольство в Париже - раз уж быстро вернуться на родину не получалось, они желали сражаться в союзной французской армии. Такая договоренность была достигнута. Но французы зачислили русских добровольцев в Иностранный легион. Это была особая часть, формировавшаяся из всякого сброда и проявлявшая очень высокие боевые качества. Однако достигались подобные качества самым крутым мордобоем. И когда с русскими новобранцами-интеллигентами стали обращаться таким же образом, они возмутились и накостыляли своим сержантам. Французы же церемониться не стали, арестовали "бунтовщиков" и по законам военного времени "зачинщиков" расстреляли. Да так быстро, что дипломаты и вмешаться не успели.
В Австро-Венгрии русских интернировали и отправляли в лагеря. Хотя некоторым удавалось выкрутиться - скажем, Ленину и иже с ним. За него поручился депутат Ф.Адлер, и распоряжение министерства внутренних дел, направленное в полицию Кракова, недвусмысленно гласило: "По мнению д-ра Адлера, Ульянов смог бы оказать большие услуги при настоящих условиях". Но хуже всего пришлось русским в Германии. Еще до объявления войны у них вдруг перестали принимать рубли, и многим стало просто не на что уехать. Больных, даже послеоперационных, стали выкидывать из клиник на улицу. А потом началась всеобщая русофобская истерия. Озверевшие толпы ловили и избивали "русских шпионов", некоторых до смерти. Очевидцы описывают факты, как одну женщину буквально растерзали, другой, студентке, повезло больше - с нее "только" сорвали всю одежду и в таком виде сдали подоспевшей полиции. Русских арестовывали всюду, полицейских участков не хватало, и их свозили в казармы воинских частей. Мужчин призывного возраста объявляли даже не интернированными, а сразу военнопленными. Били, глумились. Свидетель пишет, что в казармах драгунского полка под Берлином офицеры "обыскивали только женщин, и притом наиболее молодых. Один из лейтенантов так увлекся обыском молодой барышни, что ее отец не вытерпел, подбежал к офицеру и дал ему пощечину. Несчастного отца командир полка приказал схватить, и тут же, на глазах русских пассажиров, его расстреляли".
При посредничестве нейтральных государств женщинам, детям и старикам все же позволили выехать. И Станиславский, очутившийся в Германии со своим театром, описывает, как это происходило. Массу людей, измученных и голодных, гоняли с поезда на поезд, высаживали на станциях. При этом лупили, подгоняли пинками, заставляли ходить строем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293