А мы бы считали, что так и должно быть. Ведь Господь нас исцеляет!
Иисус молился в Гефсиманском саду: «Отче Мой! если возможно, да минует Меня чаша сия» (Мф. 26:39).
Но Он добавил такие слова: «Впрочем, не как Я хочу, но как Ты».
Если эти слова подобают устам Иисуса, то насколько же больше они подобают нашим устам!
Если мы просим об исцелении, но не исцеляемся, то разве это означает, что Господь не заботится о нас? Означает ли это, что Он не любит нас? Означает ли это, что Он хочет, чтобы мы умерли?
Нет! Тысячу раз нет!
Но как мы можем надеяться на исцеление, если приходим в ярость оттого, что Господь нас не исцеляет? Как мы можем надеяться на исцеление, если делаем это исцеление условием своей любви и преданности Господу? Мы не смеем с Ним торговаться. Мы не члены профсоюза, заключающие контракт, — «не будет исцеления, не будет работы!»
Если мы выполним все условия, если мы будем молиться от всего сердца, полностью отданного Его воле, то узнаем вот что: Господь может исцелить нас, Он всемогущ, любвеобилен, — если Он увидит, что так будет лучше для всех!
Разве этого недостаточно? Неужели мы не можем предоставить окончательное решение воле Господа? Неужели Его смерть на Голгофе не доказала, что мы должны Ему доверять?
Если мы долго и вдумчиво будем смотреть на Голгофский крест, мы увидим себя такими, какие мы есть, и поймем, как мы грешны. Это мы своими грехами распяли Господа; это мы так долго пренебрегали Его любовью, любовью, готовою умереть за нас. Когда мы осознаем это, физическое исцеление уже не покажется таким важным. Мы почувствуем, что если наши грехи будут прощены, если будет преодолено разобщение между нами и нашим Спасителем, все остальное уже не столь важно!
Это разобщение может быть преодолено прямо сейчас, без промедления.
Только не удивляйтесь, когда, получив прощение всех своих грехов, вы услышите слова: «Вставай и иди». Ибо Спаситель любит произносить их.
Когда свеча горит слабо
Пророк устроился на ночлег за городскими воротами. Он устал, страшно устал, но был счастлив. Сегодня он был очевидцем великих событий. Господь был с ним. Господь и сейчас с ним. Ему не надо больше бояться. Не придется больше скрываться. Жизнь входит в свое нормальное русло. Засыпая, он с удовольствием прислушивался к шуму проливного дождя, который, словно пытаясь наверстать упущенное за три с половиной года засухи, обрушился с неба.
Если бы Илия не был таким усталым, он охотно поведал бы захватывающую историю, которая казалась теперь благополучно завершенной. Все началось с того, что Израиль отказался служить истинному Господу и стал поклоняться Ваалу, идолу. Под влиянием нечестивой царицы и ее четырехсот пятидесяти ложных пророков народ поверил, что Ваал, это языческое божество, посылает им росу, и дождь, и все те блага, которые делают их землю прекрасной и плодородной. Господь взывал к Израилю, посылал Своих пророков, но Израиль не хотел внимать им. И тогда Он вынужден был послать суровую кару.
И чтобы возвестить об этом, три с половиной года назад Господь послал Илию к царю Ахаву. Илия передал царю страшный приговор: ни капли воды отныне не упадет на землю. Поначалу над этим предсказанием смеялись. Но когда земля растрескалась и пересохли источники, Ахав с царицей и ее пророками возненавидели того, кто предрек засуху, и стали искать его смерти. Господь чудесным образом защищал и питал Илию на протяжении тех лет, которые он провел, скрываясь. А затем, по указанию Господа, Илия еще раз предстал перед Ахавом, ненавидевшим пророка, но и боявшимся его.
Илия потребовал, чтобы царь, и все пророки Вааловы, и весь Израиль встретились с ним на горе Кармил. Надо было, чтобы народ удостоверился раз и навсегда, Кто является истинным Богом. По предложению Илии пророки Ваала возложили свою жертву на алтарь. Затем в продолжение нескольких часов они бесновались у алтаря, призывая Ваала послать огонь, который бы поглотил жертву. Но из этого ничего не выходило. Когда же, обессилев, они оставили свои попытки и отказались от состязания, Илия восстановил жертвенник Господень, возложил на него тельца и произнес простую молитву. Не успел он договорить, как языки пламени, подобные сверкающим молниям, пали с небес, поглотив не только жертву, но и камни, из которых был сложен алтарь!
Какая минута! Царь был устрашен. Народ в один голос воскликнул: «Господь есть Бог, Господь есть Бог!» Пророки Ваала были уничтожены. И Господь послал дождь — такой дождь, что Ахав не мог разглядеть дороги, спускаясь с горы. Поэтому смиренный пророк бежал перед его колесницей и указывал путь до самых городских ворот.
Илия был уверен, что это начало великой реформации в Израиле. Народ вернулся к служению истинному Богу. Царь глубоко потрясен. Ложных пророков больше нет. Наверняка эта нечестивая Иезавель, услышав о случившемся, убедится, что войну с Господом ей не выиграть. По крайней мере, прекратится ее сильное влияние на царя. Неудивительно, что Илия спал мирным и глубоким сном.
Но неожиданно события стали развиваться совсем по другому плану. Посланец растормошил спящего пророка. Иезавель, сказал посланец, поклялась, что завтра к этому часу Илия будет мертв, как мертвы теперь ее пророки.
Перед Илией предстала мрачная перспектива. Реформация виделась ему теперь не таким простым делом. Неистовая Иезавель нисколько не присмирела. Что же до него, то ему явно придется и впредь оставаться беглецом, скрывающимся от преследователей. И хотя он был страшно изможден и только что очнулся от глубокого сна, разочарование поразило его, как гром. Забыв, как оберегал его прежде Господь, Илия побежал, спасая свою жизнь. Он бежал и бежал, пока не оказался в мрачной безлюдной пустыне, где он смог наконец отдохнуть, расположившись под можжевеловым кустом.
Свеча жизни Илии горела слабо — так слабо, что ему уже стало безразлично, горит ли она вообще. Он сказал Господу, что с него довольно, и попросил дать ему возможность спокойно умереть. Совершенно обессиленный, он заснул.
Илия не должен был спасаться бегством. Его вера не должна была дрогнуть. Господь, защитивший его, когда на горе Кармил он стоял один перед лицом тех, кто с радостью разорвали бы его на куски, будь у них такая возможность, — Господь, защитивший его тогда, обязательно защитил бы его и теперь от гнева одной коварной женщины. И если бы Илия остался тверд, Божественное возмездие упало бы на Иезавель. Это еще больше поразило бы царя и народ, и страна пережила бы духовное обновление.
Илия проявил слабость. Но Господь не разбудил его немедленно, чтобы осудить за бегство. Нет. Господь и теперь любил Своего преданного слугу не меньше, чем тогда, когда Илия был тверд, как кремень. Он не помешал уставшему человеку спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61