- Похоже, другого выхода нет, - ответил я.
Ну и ну, настоящий айсберг по имени Рэвел!
- Если только вы не хотите остаться здесь со мной в качестве
домохозяйки навсегда, - подмигнул я, чтобы помочь ей решиться.
- Есть еще один путь, - произнесла Меллия ледяным тоном.
Я промолчал.
- Мое поле унесет нас обоих.
- Теоретически. При... э-э-э... определенных условиях.
- Я знаю.
- К черту, девочка! Мы просто тратим время.
- Вы позволите мне покинуть вас ненадолго, прежде чем вы... - она
помедлила, - создадите... условия?
Я задержал дыхание и постарался скрыть свое напряжение.
- Мы прыгнем вместе, - отрезала она. - Или прыжка вообще не будет.
- Послушайте, мисс Гейл, вы не должны...
- Нет, должна! И не заблуждайтесь на этот счет, мистер Рэвел!
Она отвернулась и пошла прочь по песку, такая маленькая и одинокая на
фоне пустынного пляжа и джунглей. По какой-то непонятной причине я
подождал пять минут и лишь потом последовал за ней.

16
Меллия ждала меня в палатке.
Она переоделась в легкую ночную рубашку и стояла возле полевой
кровати, которую разложила на полную ширину, глядя мимо меня. Лицо ее было
абсолютно спокойным, холодным. Я подошел к ней и положил руки на талию
сразу над бедрами. Под тонкой тканью я ощутил ее кожу, гладкую, как шелк.
Меллия чуть напряглась. Руки мои скользнули выше, к груди. Я притянул ее к
себе; она немного противилась сначала, но внезапно расслабилась и
качнулась ко мне. Легкое облако ее волос коснулось моего лица. Я порывисто
обнял ее, крепко прижав к себе, но через мгновение она вырвалась.
- Чего вы ждете?
Голос ее был прерывистым.
- Может быть, лучше, подождать? - проговорил я. - Пусть стемнеет...
- Зачем? - отрывисто бросила она. - Чтобы было романтичнее?
- Может быть.
- Вы, видимо, забыли, мистер Рэвел, что у нас с вами не роман. Эти
действия продиктованы практической целесообразностью.
- Говорите только о себе, Меллия.
- А я себе и говорю!
- Она повернулась ко мне; лицо ее покраснело, глаза горели.
- Черт возьми, чего вы тянете? - срывающимся голосом прошептала она.
- Расстегните мою рубашку, - сказал я очень спокойно.
Она подняла глаза.
- Делайте, как я сказал.
Секунду она смотрела на меня непонимающим взглядом; потом на лице ее
проступила презрительная улыбка.
- Хватит! - взорвался я. - Это ведь ваша идея, леди. Ваша, а не моя.
Я не навязывался. И сейчас не навязываюсь. Но, если вы не ходите, чтобы
ваша великая жертва была напрасной, нужно проникнуться духом того, что
должно произойти. Физическая близость не является механическим действием.
Это психологический контакт - слияние, единство двух индивидуальностей, а
не только тел. А сексуальный контакт - лишь способ его осуществления. Так
что, если вы собираетесь смотреть на меня как на насильника, выбросьте из
головы идею о прыжке вообще.
Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и подняла ставшие влажными
ресницы. Губы ее расслабились, стали уязвимыми.
- Я... простите. Вы правы, конечно, но...
- Я понимаю. Это не совсем соответствует вашим мечтам о первой
брачной ночи.
- Я взял ее руку; она была мягкой, горячей, послушной.
- Вы когда-нибудь любили, Меллия?
В глазах ее мелькнула искорка боли.
- Да.
Лайза, Лайза...
- Вспомните, как это было... Вообразите... Я это он.
Глаза ее закрылись.
Какие тонкие веки... Пастельный рисунок вен на коже, подобный
лепестку розы...
Я нежно провел пальцами по ее шее, скользнул под ночную рубашку. Кожа
была горячей и гладкой, как клинок. Рубашка соскользнула с плеч,
задержалась на высокой груди. Руки мои двинулись ниже, отодвинули ткань, и
груди ее оказались в моих ладонях. Она резко вздохнула; губы ее
раскрылись. Ночная сорочка упала на пол. Я посмотрел вниз, на тонкую
талию, круглые бедра, и тут она прильнула ко мне, руки ее неуверенно
потянулись к пуговицам моей рубашки, расстегнули их, вытащили рубашку из
брюк. Затем она расстегнула мой пояс и, опустившись на колени, стянула с
меня остатки одежды.
Я поднял Меллию и понес ее к походной кровати. Тело ее было
женственно податливым, отвечало на ласку моих рук, потом она задрожала и
потянула меня к себе. Рот ее приоткрылся, ресницы поднялись, открывая
затуманенные глаза; наши губы жадно встретились. Я склонился над ней, ее
бедра прижались к моим. Мы двигались как одно целое.
Время, пространство, мысли - все исчезло. Она заполнила собой весь
мир. Радость, наслаждение, разрастаясь, достигли пика невыносимого
восторга, обрушились подобно огромной тихоокеанской волне, бурлили,
замедлялись, замирали на мгновение, отступали куда-то назад и вниз,
сливаясь с вечным океаном жизни...

17
Долгое время мы лежали молча опустошенные. Мягко шуршали волны,
ветер, круживший вокруг палатки, напевал тихую песню.
Потом она открыла глаза, медленно повернула голову в мою сторону.
Взгляд ее был безмятежно-спокойным, быть может, чуть удивленным. Затем
глаза ее вновь закрылись. Она уснула.
Я тихо поднялся, подобрал одежду и вышел из палатки. Было жарко, с
дюн дул сухой ветер. Где-то в миле к югу на берегу копошились небольшие
ящерицы. Я оделся, спустился к воде и побрел вдоль линии прибоя, наблюдая
за маленькими существами, которые с такой отчаянной настойчивостью
суетились на мелководье.
Когда я вернулся в палатку, солнце уже садилось, а Меллия была занята
приготовлением ужина из имевшихся у нас запасов. Всю ее одежду составляла
ночная рубашка, по которой струились распущенные волосы. Когда я вошел,
она кинула в мою сторону не то недоверчивый, не то озорной взгляд. Она
выглядела такой молодой, до боли молодой...
- Я никогда не пожалею, даже если... - сказал я и осекся.
- Даже если... что?
- Даже если мы доказали ошибочность теории...
Она пристально смотрела на меня; внезапно глаза ее расширились.
- Я забыла... Я совершенно об этом забыла...
Я почувствовал, как на моем лице расползается глупая улыбка.
- Я тоже - до этого момента.
Она прикрыла рот рукой и рассмеялась. Я обнял ее и тоже расхохотался.
И вдруг она заплакала. Руки ее обвились вокруг меня, словно пытались
удержать, она все рыдала и рыдала, а я гладил ее волосы и шептал что-то
утешительное.

18
- На этот раз я не забуду, - шепнула она мне на ухо, успокаиваясь.
В темноте, в полной запахов темноте маленького домика...
- Не рассчитывай, что я тебе напомню, - ответил я.
- Ты очень любил... любишь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42