Семье эта корова позарез нужна! Я уперся коленями в бока пациентке и завопил что есть мочи. Никакого результата. Вторая попытка тоже удачей не увенчалась. На третьей попытке Брауни, пошатываясь, приподнялась на колени, упираясь в землю задом, как это водится у коров, посидела так минуту-другую, — и встала окончательно.
Вооруженные фонарем и электрическим фонариком, мы не сводили с пациентки глаз. Брауни опасливо двинулась к ведру с водой. Попила — и уверенно направилась к яслям. Выглядела она на все сто, но меня терзала мысль о возможности рецидива. И все-таки… я вдруг осознал, что уже не так мерзну.
Обговорив с хозяйкой детали дойки, кормления и содержания, я попрощался и зашагал к пикапу. И тут старший из мальчиков бегом бросился ко мне, обнял мои колени и выпалил:
— Спасибо, мистер, что вылечили нашу Брауни!
Возвращаясь домой в ту ночь, я ликовал от души. В кабине пикапа разливалось приятное тепло; может, оно-то и послужило причиной легкого покалывания во всем теле, — а может, ощущение того, что я совершил что-то доброе и важное. Да, я не содеял ничего эпохального; ничего такого, что стоило бы упомянуть хоть словом на последней странице еженедельной газеты; но я знал, что этот ничем не примечательный поступок важен и значим по меньшей мере для двух семей, и многие местные жители еще услышат о восставшей из мертвых корове.
В округе, где обитала Брауни, практика моя и впрямь умножилась, так что после той ночи мне еще не раз доводилось проезжать мимо фермы. Если мальчики играли во дворе, я сигналил в рожок, и они наперегонки мчались к обочине дороги и махали мне до тех пор, пока пикап не исчезал за поворотом. Видел я и Брауни: она благодушно пощипывала траву на небольшом пастбище у дороги, и всякий раз я вспоминал ту холодную ночь и отчаянную борьбу за ее жизнь. И снова накатывало на меня знакомое отрадное ощущение. На моей памяти корова больше не болела.
Хотя с годами ветпрактика заметно меняется, каждому ветеринару время от времени необходим подобный вызов, — чтобы подзарядить ум. По счастью, сейчас таких случаев немного, — не то, что в прошлом. Не исключаю, что сельские ветеринары приносят куда больше пользы, помогая скотовладельцам предотвращать болезни и улучшая общее состояние отар и стад. Но я знаю одно: сам я стал ветеринаром ради всех Брауни в мире.
Возясь с Брауни, я и не подозревал, что пройдет каких-нибудь несколько месяцев, и один из ее соседей сочтет за честь отстроить здание моей ветеринарной клиники, причем за весьма умеренную цену. Ветеринар никогда не знает, когда и как его или ее действия или простая человеческая доброта окажутся вознаграждены сторицей.
1
Графство Чокто — дружелюбное местечко. Мы с семьей перебрались туда осенью 1963 года с целью открыть ветеринарную практику и стать уважаемыми членами общины. Мы изрядно подивились тому, как обрадовались нам жители города Батлер и как они изо всех сил старались сделать все, чтобы мы почувствовали себя как дома. За какие-то несколько недель нас зазвали на несколько общественных мероприятий и наперебой приглашали на вечера и приемы в дома клиентов, соседей и местных лидеров. Первая Методистская церковь и пастор Гастингс быстренько включили нас с Джан в комитет. Нас приняли безоговорочно, точно уроженцев здешних мест. Никто не расспрашивал о нашем происхождении, наших политических взглядах или целях приезда. Подобно им самим, мы были счастливы оказаться в здешних краях — и благодарили судьбу за такую возможность. Не прошло и нескольких месяцев, как графство Чокто стало нам домом.
К маю 1964 года с вызовами мы уже не справлялись. Программа по забору крови для тестирования тысяч и тысяч коров графства на бруцеллез разворачивалась полным ходом, и это означало, что я раскатывал по пыльным дорогам Чокто почти каждый день, кроме воскресений. Проверять коров в этот день я учтиво отказался. Разумеется, при необходимости неотложную помощь я оказывал, равно как и продолжал лечение уже больных пациентов, и воскресными вечерами в мой маленький самодельный гараж, переоборудованный под приемную, неизменно являлись люди со своими питомцами, — ведь для них это время оказывалось наиболее сподручным.
Несмотря на то, что наша практика процветала, мы отчаянно нуждались в пристойном здании под клинику, — не только ради удобства наших клиентов, не только для того, чтобы обеспечить должный уход их питомцам, но и того ради, чтобы облегчить жизнь себе самим. Клиенты, являющиеся в дом со своими неразлучными любимцами, не записавшись предварительно на прием, неизменно бывали разочарованы, когда Джан сообщал им, что я вернусь через несколько часов. Нам требовалось удобное помещение, где бы они могли без опаски оставить своих животных, чтобы я занялся ими по приезде. Мы с Джан держали ушки на макушке и непрестанно расспрашивали местных насчет подходящего участка. Все решилось однажды вечером в конце мая, когда я возвратился с вызова на одну из ферм в южной части графства.
— Что-что ты купила? — воскликнул я спустя пять секунд после того, как переступил порог.
— Кусок, — ответствовала Джан.
— Кусок чего?
— Ну, кусок. Участок земли, на котором мы построим нашу ветеринарную клинику, — объявила она.
— А ты за него заплатила?
Она утвердительно кивнула. Я был настолько потрясен, что даже позабыл спросить, где именно участок расположен.
— А из каких капиталов, собственно? Я понятия не имел, что у нас есть деньги!
Я вот уже с год трудился в поте лица своего на благо животных и их владельцев, стараясь создать стабильную практику, в то время как Джан взяла на себя отчетность, текущие банковые вклады, все эти дурацкие поквартальные отчеты для финансовой инспекции и прочую докучливую канцелярщину, впридачу к нелегким обязанностям растить пятилетнего Тома и Лайзу, — ей самую малость не хватало до четырех. К несчастью, подобно многим своим коллегам, я терпеть не мог всю эту бюрократическую канитель, связанную с коммерческой стороной практики. Мне хотелось лечить животных, — а всей прочей ерундистикой пусть занимается кто-нибудь другой. Но я знал, что Джан со всеми вопросами, к ветеринарии отношения не имеющими, сама не справится, а нанимать новых помощников для нашей только что созданной захолустной практики пока не представлялось возможным. Я знал, что каждый Божий день мне предстоит выписывать чеки, иметь дело с представителями фармацевтических компаний, заказывать медикаменты и оборудование.
Ветеринарная клиника — это частное предприятие и управлять ею следует по-деловому, если хотите преуспеть. В отличие от областного госпиталя западной Алабамы и других больниц для людей, в строительстве и функционировании таким предприятием налоговые фонды не задействованы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Вооруженные фонарем и электрическим фонариком, мы не сводили с пациентки глаз. Брауни опасливо двинулась к ведру с водой. Попила — и уверенно направилась к яслям. Выглядела она на все сто, но меня терзала мысль о возможности рецидива. И все-таки… я вдруг осознал, что уже не так мерзну.
Обговорив с хозяйкой детали дойки, кормления и содержания, я попрощался и зашагал к пикапу. И тут старший из мальчиков бегом бросился ко мне, обнял мои колени и выпалил:
— Спасибо, мистер, что вылечили нашу Брауни!
Возвращаясь домой в ту ночь, я ликовал от души. В кабине пикапа разливалось приятное тепло; может, оно-то и послужило причиной легкого покалывания во всем теле, — а может, ощущение того, что я совершил что-то доброе и важное. Да, я не содеял ничего эпохального; ничего такого, что стоило бы упомянуть хоть словом на последней странице еженедельной газеты; но я знал, что этот ничем не примечательный поступок важен и значим по меньшей мере для двух семей, и многие местные жители еще услышат о восставшей из мертвых корове.
В округе, где обитала Брауни, практика моя и впрямь умножилась, так что после той ночи мне еще не раз доводилось проезжать мимо фермы. Если мальчики играли во дворе, я сигналил в рожок, и они наперегонки мчались к обочине дороги и махали мне до тех пор, пока пикап не исчезал за поворотом. Видел я и Брауни: она благодушно пощипывала траву на небольшом пастбище у дороги, и всякий раз я вспоминал ту холодную ночь и отчаянную борьбу за ее жизнь. И снова накатывало на меня знакомое отрадное ощущение. На моей памяти корова больше не болела.
Хотя с годами ветпрактика заметно меняется, каждому ветеринару время от времени необходим подобный вызов, — чтобы подзарядить ум. По счастью, сейчас таких случаев немного, — не то, что в прошлом. Не исключаю, что сельские ветеринары приносят куда больше пользы, помогая скотовладельцам предотвращать болезни и улучшая общее состояние отар и стад. Но я знаю одно: сам я стал ветеринаром ради всех Брауни в мире.
Возясь с Брауни, я и не подозревал, что пройдет каких-нибудь несколько месяцев, и один из ее соседей сочтет за честь отстроить здание моей ветеринарной клиники, причем за весьма умеренную цену. Ветеринар никогда не знает, когда и как его или ее действия или простая человеческая доброта окажутся вознаграждены сторицей.
1
Графство Чокто — дружелюбное местечко. Мы с семьей перебрались туда осенью 1963 года с целью открыть ветеринарную практику и стать уважаемыми членами общины. Мы изрядно подивились тому, как обрадовались нам жители города Батлер и как они изо всех сил старались сделать все, чтобы мы почувствовали себя как дома. За какие-то несколько недель нас зазвали на несколько общественных мероприятий и наперебой приглашали на вечера и приемы в дома клиентов, соседей и местных лидеров. Первая Методистская церковь и пастор Гастингс быстренько включили нас с Джан в комитет. Нас приняли безоговорочно, точно уроженцев здешних мест. Никто не расспрашивал о нашем происхождении, наших политических взглядах или целях приезда. Подобно им самим, мы были счастливы оказаться в здешних краях — и благодарили судьбу за такую возможность. Не прошло и нескольких месяцев, как графство Чокто стало нам домом.
К маю 1964 года с вызовами мы уже не справлялись. Программа по забору крови для тестирования тысяч и тысяч коров графства на бруцеллез разворачивалась полным ходом, и это означало, что я раскатывал по пыльным дорогам Чокто почти каждый день, кроме воскресений. Проверять коров в этот день я учтиво отказался. Разумеется, при необходимости неотложную помощь я оказывал, равно как и продолжал лечение уже больных пациентов, и воскресными вечерами в мой маленький самодельный гараж, переоборудованный под приемную, неизменно являлись люди со своими питомцами, — ведь для них это время оказывалось наиболее сподручным.
Несмотря на то, что наша практика процветала, мы отчаянно нуждались в пристойном здании под клинику, — не только ради удобства наших клиентов, не только для того, чтобы обеспечить должный уход их питомцам, но и того ради, чтобы облегчить жизнь себе самим. Клиенты, являющиеся в дом со своими неразлучными любимцами, не записавшись предварительно на прием, неизменно бывали разочарованы, когда Джан сообщал им, что я вернусь через несколько часов. Нам требовалось удобное помещение, где бы они могли без опаски оставить своих животных, чтобы я занялся ими по приезде. Мы с Джан держали ушки на макушке и непрестанно расспрашивали местных насчет подходящего участка. Все решилось однажды вечером в конце мая, когда я возвратился с вызова на одну из ферм в южной части графства.
— Что-что ты купила? — воскликнул я спустя пять секунд после того, как переступил порог.
— Кусок, — ответствовала Джан.
— Кусок чего?
— Ну, кусок. Участок земли, на котором мы построим нашу ветеринарную клинику, — объявила она.
— А ты за него заплатила?
Она утвердительно кивнула. Я был настолько потрясен, что даже позабыл спросить, где именно участок расположен.
— А из каких капиталов, собственно? Я понятия не имел, что у нас есть деньги!
Я вот уже с год трудился в поте лица своего на благо животных и их владельцев, стараясь создать стабильную практику, в то время как Джан взяла на себя отчетность, текущие банковые вклады, все эти дурацкие поквартальные отчеты для финансовой инспекции и прочую докучливую канцелярщину, впридачу к нелегким обязанностям растить пятилетнего Тома и Лайзу, — ей самую малость не хватало до четырех. К несчастью, подобно многим своим коллегам, я терпеть не мог всю эту бюрократическую канитель, связанную с коммерческой стороной практики. Мне хотелось лечить животных, — а всей прочей ерундистикой пусть занимается кто-нибудь другой. Но я знал, что Джан со всеми вопросами, к ветеринарии отношения не имеющими, сама не справится, а нанимать новых помощников для нашей только что созданной захолустной практики пока не представлялось возможным. Я знал, что каждый Божий день мне предстоит выписывать чеки, иметь дело с представителями фармацевтических компаний, заказывать медикаменты и оборудование.
Ветеринарная клиника — это частное предприятие и управлять ею следует по-деловому, если хотите преуспеть. В отличие от областного госпиталя западной Алабамы и других больниц для людей, в строительстве и функционировании таким предприятием налоговые фонды не задействованы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84