"Меня прислал Пульг - Пульг с буквой "г" на конце". Затем,
если человек святой жизни начинал упорствовать или торговаться слишком уж
яростно и возникала необходимость повергнуть идолов во прах и прервать
богослужение, Мышелов давал громилам знак заняться этими дисциплинарными
мерами воздействия, а сам праздно стоял неподалеку, ведя неторопливую и
остроумную беседу с танцовщицами и посасывая леденцы. Шли месяцы; Мышелов
становился все толще, а очередные танцовщицы все стройнее и на вид
покорнее.
Фафхрд же поступил по-иному: сломав о колено свой длинный меч (и
жестоко при этом порезавшись), содрав с одежды остатки украшений (скучные
и ничего не стоящие куски позеленевшего металла), а также обрывки
полысевшего меха, он отрекся от крепких напитков и сопутствующих им
радостей (хотя и так уже в течение некоторого времени не брал в рот
ничего, кроме слабого пива, а с женщинами не знался вовсе) и стал
единственным последователем некоего Бвадреса, единственного апостола
Иссека Кувшинного. Фафхрд отрастил бороду, которая стала такой же длины,
что и спадавшие на плечи волосы, отощал, щеки и глаза у него запали, а
голос из баса превратился в тенор, хотя причиной этого была вовсе не
мучительная операция, которую, как утверждали некоторые, он учинил над
собой - эти трепачи знали, что он порезался, но нагло лгали относительно
травмированного места.
А богов в Ланкмаре (тут имеются в виду боги и кандидаты в таковые,
которые проживают или, если можно так выразиться, стоят биваком в этом
вечном городе, а вовсе не боги Ланкмара - материя гораздо более
таинственная и ужасная), - богов в Ланкмаре временами бывало не меньше,
чем песчинок в Великой Восточной Пустыне. Большинство из них начинали как
люди, вернее, как память о людях, ведших жизнь аскетов, полную всяческих
видений, и погибших мучительной, кровавой смертью. Создается впечатление,
что с начала всех времен орды служителей и апостолов (или даже самих
богов, разница тут небольшая) хромали через упомянутую пустыню. Зыбучие
Земли и Великую Соленую Топь, чтобы сойтись под низкой аркой Болотной
заставы, подвергаясь по пути всевозможным и неизбежным мукам оскоплениям,
ослеплениям, побиваниям камнями, насаживаниям на кол, распятиям,
четвертованиям и тому подобному со стороны восточных разбойников и
мингольских безбожников, которые, кажется, были созданы именно для того,
чтобы организовывать для них эти жестокие испытания. В толпе святых
мучеников при желании можно было отыскать нескольких колдунов и ведьм,
стремившихся обрести бессмертие в пекле с помощью своих сатанинских
квазибожеств, а также немногочисленных протобогинь - в основном девиц,
прославившихся тем, что десятилетиями они пребывали в рабстве у чародеев с
садистскими наклонностями и были изнасилованы целыми племенами минголов.
Ланкмар и, в частности, вышеназванная его улица служат в качестве
театра или, вернее, испытательного полигона для протобогов, после того как
те пройдут более осязаемое, но отнюдь не более жестокое просеивание сквозь
руки разбойников и минголов. Новоиспеченный бог (то есть его
священнослужитель или священнослужители) начинает свой путь у самой
Болотной заставы и медленно поднимается вверх по улице Богов, нанимая
подходящий храм или завладевая очередными несколькими ярдами булыжной
мостовой - и так, пока не достигнет приличествующего уровня. Очень
немногие из них добираются до района, примыкающего к цитадели, и вливаются
в ряды божественной аристократии Ланкмара, состав которой тоже переменчив,
хотя она и размещается на одном и том же месте в течение веков и даже
тысячелетий (настоящие боги Ланкмара столь же ревнивы, сколь и
таинственны). Без преувеличения можно сказать, что немало божков проводят
лишь одну ночь у Болотной заставы, после чего внезапно пропадают, -
возможно, в поисках городов, где аудитория настроена менее критически.
Большая же их часть добирается примерно до середины вверх по улице Богов,
а потом медленно начинает скатываться назад, отдавая с боем каждый дюйм и
ярд, пока вновь не окажется у Болотной заставы, чтобы навсегда исчезнуть
из Ланкмара и памяти его жителей.
Итак, Иссек Кувшинный, коего Фафхрд выбрал в качестве предмета
поклонения, был одним из самых мелких и неудачливых богов, вернее даже
божков, во всем Ланкмаре. Он находился там уже около тринадцати лет и за
этот срок поднялся по улице Богов всего на два квартала и теперь скатился
назад, уже готовый нырнуть в пучину забвения. Его никоим образом не
следует путать с Иссеком Безруким, Иссеком Обожженноногим и Иссеком
Освежеванным, равно как с прочими многочисленными и весьма живописно
искалеченными божествами, носящими такое же имя. Не исключено, что его
непопулярность отчасти объясняется тем, что его гибель - он был вздернут
на дыбу - многие сочли не слишком зрелищной. Некоторые ученые путают его с
Иссеком Кувшиножителем, совершенно другим святым, притязавшим на
бессмертие в связи с тем, что он в течение семнадцати лет был заточен в не
очень просторном глиняном кувшине. Кувшин же Иссека Кувшинного был якобы
наполнен Водой Мира из некоего Килливатского источника, однако воды этой
никто, по-видимому, не жаждал. В самом деле: займись вы поисками яркого
примера бога, который никогда ничего собой не представлял, лучшего выбора,
нежели Иссек Кувшинный, вам нечего было бы и желать, тогда как Бвадрес был
образцом неудачливого священнослужителя - высохший, дряхлый, вечно
оправдывающийся и косноязычный. Причина, по которой Фафхрд примкнул к
Бвадресу, а не к какому-нибудь другому более живому святому с лучшими
перспективами, заключалась в том, что он однажды увидел, как Бвадрес
погладил по головке глухонемое дитя, причем в тот миг, когда на него
(насколько мог видеть сам Бвадрес) никто не смотрел, и этот случай
накрепко запал в душу варвара. Однако это не мешало Бвадресу оставаться
самым заурядным старым маразматиком.
Впрочем, когда Фафхрд стал его последователем, положение дел начало
понемногу меняться.
Прежде всего, и это само по себе уже немало, Фафхрд, когда он
появился в первый день оборванный и окровавленный (из-за порезов,
полученных при ломке меча), сразу образовал коллектив адептов,
внушительный, если не по численности - он был единственным его членом, -
то по внешним данным. Его все еще воинственная, почти семифутовая фигура
величественно возвышалась над старухами, детьми и разнообразными
подонками, составлявшими благоуханную, шумливую и крайне переменчивую
толпу посетителей той части улицы Богов, что примыкала к Болотной заставе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
если человек святой жизни начинал упорствовать или торговаться слишком уж
яростно и возникала необходимость повергнуть идолов во прах и прервать
богослужение, Мышелов давал громилам знак заняться этими дисциплинарными
мерами воздействия, а сам праздно стоял неподалеку, ведя неторопливую и
остроумную беседу с танцовщицами и посасывая леденцы. Шли месяцы; Мышелов
становился все толще, а очередные танцовщицы все стройнее и на вид
покорнее.
Фафхрд же поступил по-иному: сломав о колено свой длинный меч (и
жестоко при этом порезавшись), содрав с одежды остатки украшений (скучные
и ничего не стоящие куски позеленевшего металла), а также обрывки
полысевшего меха, он отрекся от крепких напитков и сопутствующих им
радостей (хотя и так уже в течение некоторого времени не брал в рот
ничего, кроме слабого пива, а с женщинами не знался вовсе) и стал
единственным последователем некоего Бвадреса, единственного апостола
Иссека Кувшинного. Фафхрд отрастил бороду, которая стала такой же длины,
что и спадавшие на плечи волосы, отощал, щеки и глаза у него запали, а
голос из баса превратился в тенор, хотя причиной этого была вовсе не
мучительная операция, которую, как утверждали некоторые, он учинил над
собой - эти трепачи знали, что он порезался, но нагло лгали относительно
травмированного места.
А богов в Ланкмаре (тут имеются в виду боги и кандидаты в таковые,
которые проживают или, если можно так выразиться, стоят биваком в этом
вечном городе, а вовсе не боги Ланкмара - материя гораздо более
таинственная и ужасная), - богов в Ланкмаре временами бывало не меньше,
чем песчинок в Великой Восточной Пустыне. Большинство из них начинали как
люди, вернее, как память о людях, ведших жизнь аскетов, полную всяческих
видений, и погибших мучительной, кровавой смертью. Создается впечатление,
что с начала всех времен орды служителей и апостолов (или даже самих
богов, разница тут небольшая) хромали через упомянутую пустыню. Зыбучие
Земли и Великую Соленую Топь, чтобы сойтись под низкой аркой Болотной
заставы, подвергаясь по пути всевозможным и неизбежным мукам оскоплениям,
ослеплениям, побиваниям камнями, насаживаниям на кол, распятиям,
четвертованиям и тому подобному со стороны восточных разбойников и
мингольских безбожников, которые, кажется, были созданы именно для того,
чтобы организовывать для них эти жестокие испытания. В толпе святых
мучеников при желании можно было отыскать нескольких колдунов и ведьм,
стремившихся обрести бессмертие в пекле с помощью своих сатанинских
квазибожеств, а также немногочисленных протобогинь - в основном девиц,
прославившихся тем, что десятилетиями они пребывали в рабстве у чародеев с
садистскими наклонностями и были изнасилованы целыми племенами минголов.
Ланкмар и, в частности, вышеназванная его улица служат в качестве
театра или, вернее, испытательного полигона для протобогов, после того как
те пройдут более осязаемое, но отнюдь не более жестокое просеивание сквозь
руки разбойников и минголов. Новоиспеченный бог (то есть его
священнослужитель или священнослужители) начинает свой путь у самой
Болотной заставы и медленно поднимается вверх по улице Богов, нанимая
подходящий храм или завладевая очередными несколькими ярдами булыжной
мостовой - и так, пока не достигнет приличествующего уровня. Очень
немногие из них добираются до района, примыкающего к цитадели, и вливаются
в ряды божественной аристократии Ланкмара, состав которой тоже переменчив,
хотя она и размещается на одном и том же месте в течение веков и даже
тысячелетий (настоящие боги Ланкмара столь же ревнивы, сколь и
таинственны). Без преувеличения можно сказать, что немало божков проводят
лишь одну ночь у Болотной заставы, после чего внезапно пропадают, -
возможно, в поисках городов, где аудитория настроена менее критически.
Большая же их часть добирается примерно до середины вверх по улице Богов,
а потом медленно начинает скатываться назад, отдавая с боем каждый дюйм и
ярд, пока вновь не окажется у Болотной заставы, чтобы навсегда исчезнуть
из Ланкмара и памяти его жителей.
Итак, Иссек Кувшинный, коего Фафхрд выбрал в качестве предмета
поклонения, был одним из самых мелких и неудачливых богов, вернее даже
божков, во всем Ланкмаре. Он находился там уже около тринадцати лет и за
этот срок поднялся по улице Богов всего на два квартала и теперь скатился
назад, уже готовый нырнуть в пучину забвения. Его никоим образом не
следует путать с Иссеком Безруким, Иссеком Обожженноногим и Иссеком
Освежеванным, равно как с прочими многочисленными и весьма живописно
искалеченными божествами, носящими такое же имя. Не исключено, что его
непопулярность отчасти объясняется тем, что его гибель - он был вздернут
на дыбу - многие сочли не слишком зрелищной. Некоторые ученые путают его с
Иссеком Кувшиножителем, совершенно другим святым, притязавшим на
бессмертие в связи с тем, что он в течение семнадцати лет был заточен в не
очень просторном глиняном кувшине. Кувшин же Иссека Кувшинного был якобы
наполнен Водой Мира из некоего Килливатского источника, однако воды этой
никто, по-видимому, не жаждал. В самом деле: займись вы поисками яркого
примера бога, который никогда ничего собой не представлял, лучшего выбора,
нежели Иссек Кувшинный, вам нечего было бы и желать, тогда как Бвадрес был
образцом неудачливого священнослужителя - высохший, дряхлый, вечно
оправдывающийся и косноязычный. Причина, по которой Фафхрд примкнул к
Бвадресу, а не к какому-нибудь другому более живому святому с лучшими
перспективами, заключалась в том, что он однажды увидел, как Бвадрес
погладил по головке глухонемое дитя, причем в тот миг, когда на него
(насколько мог видеть сам Бвадрес) никто не смотрел, и этот случай
накрепко запал в душу варвара. Однако это не мешало Бвадресу оставаться
самым заурядным старым маразматиком.
Впрочем, когда Фафхрд стал его последователем, положение дел начало
понемногу меняться.
Прежде всего, и это само по себе уже немало, Фафхрд, когда он
появился в первый день оборванный и окровавленный (из-за порезов,
полученных при ломке меча), сразу образовал коллектив адептов,
внушительный, если не по численности - он был единственным его членом, -
то по внешним данным. Его все еще воинственная, почти семифутовая фигура
величественно возвышалась над старухами, детьми и разнообразными
подонками, составлявшими благоуханную, шумливую и крайне переменчивую
толпу посетителей той части улицы Богов, что примыкала к Болотной заставе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59