ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Но я уже иду домой. Я представляю, как гневно она смотрит мне вслед. Но собачьи клички уже не занимают мой ум. Я пытаюсь догадаться, как зовут хозяйку. И первое, что приходит мне на ум, — магнитная аномалия. Нет! Это слишком грубо для такого милого создания. И в ней очень много солнца. Самое подходящее для нее имя — Гелия.
* * *
Я смотрю на своего немощного кутенка и теперь ломаю голову над его именем. Оно не должно быть смешным — это прежде всего. Кличка должна еще соответствовать и внутреннему содержанию моей супруги. Вот если бы у меня было другое имя, если бы мои родители в свое время хорошо подумали… Впрочем, чего уж об этом говорить, теперь надо принимать жизнь такой, какой она получилась без учета расположения звезд и магического влияния имен на судьбы всего живого.
А кутенок вполне может оказаться сеттером, и имя ему я должен подобрать достойное…
Щенок заметил мой пристальный взгляд. Собаки с сильным характером не любят, когда на них так смотрят. Склонив голову, он направляется ко мне, забавно переставляя толстые лапы. Но мой ум занят поисками благородной клички, и я не обращаю на его эмоции внимания — продолжаю всматриваться в него. Тогда он решительно поднимает заднюю лапу и еще решительнее пурит на мой тапок. Его нельзя перебивать за этим делом. Чтобы не вспугнуть его, я говорю не очень сердито:
— Ах ты мерзавец!
Он поднял голову и, отступая назад, попытался облаять меня. Старательно гавкнул и сел на жопенку передохнуть. Слишком много сил уже было затрачено на свой первый подвиг. Кто думает, что щенки лапу не «поднимаю», тот глубоко ошибается. Настоящие кобели это делают в любом возрасте и не ради сук, а только для того, чтобы утвердиться среди себе подобных.
— Ну как же тебя назвать? — говорю я, теперь уже ласково заглядывая ему в глаза.
И по его глазам вижу, что его совсем не волнует это. Как и каждого ребенка. Жаль, что имена дают нам в детстве, а не тогда, когда мы поумнеем и сможем сами выбрать для себя самое подходящее.
— Породистых собак нарекают царскими кличкам!
Жена влетела в комнату с тряпкой и, глядя с иронией на щенка, стала вытирать свежую лужу. Она все еще думает, что меня облапошили в Питере. Боже мой, как медленно растут собаки!
— Этих четвероногих «царей» жуть сколько поразвелось. Что ни пес, то и Цезарь.
— В истории был не только беспутный Цезарь, который спутался с иностранкой.
— Ну, еще и Брут! — сержусь я.
— Еще и Кир, — замечает она с издевкой.
А я уже по-настоящему злюсь:
— Царя с таким дурацким именем даже в сказке не могло быть.
— Они в натуре были, кажись, в Персии, и было их несколько штук, один так даже своими завоеваниями прославился, а теперь опять стало модно кого-нибудь завоевывать. Вот когда я была молодой, так за мной один ухаживал, так его сеттера звали Кирюшей. Это по-нашему, по-простому. А по-ихнему, по-царскому, и в своей родословной он был Кир.
Господи, сколько я труда приложил… а все, оказывается, так просто… жили-были в Персии, кажись…
И теперь над другой кличкой даже нет смысла голову ломать.
Я иду к столу, на котором лежат и стоят мои лекарства.
— У тебя есть возражения? — кричит жена, словно у меня со слухом плохо.
— Нет-нет, — бормочу я вяло. — Пусть будет Кир, лишь бы ты оставила в покое своего несостоявшегося жениха.
О себе я уже и не заикаюсь. Мне не привыкать глотать лекарства. А царская кличка нам не повредит. Мы как были в монархии по уши, так в монархии и останемся до скончания света, в какие бы одежды она у нас не рядилась.
* * *
Хозяйка, глядя на подрастающего Кирюшу, все чаще стала задумываться и однажды сказала мне:
— Подожди, он еще покажет свои зубки!
Она относилась к тем людям, которые ужасно боятся собак, а собаки по запаху страха безошибочно распознают таких людей и охотно кусают их.
— Не тревожься! — попытался я успокоить супругу. — Сеттер — это тебе не какой-нибудь безмозглый стаффордшир, и к поселковым собакам, которые сожрали твой конспект, он не имеет никакого отношения. Сеттеры даже своих хозяев не кусают. Они — самая человеколюбивая порода. Ты даже можешь у него поучиться этому.
— Рассказывай, — недоверчиво усмехнулась жена. — А зубки у него для чего?
— Зубки… зубки… — попытался рассуждать я вслух. — Не для того, конечно, чтобы пищу жевать. В книгах пишут, они пищу не пережевывают, целиком переваривают.
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула супруга и бросила оценивающий взгляд на свой зад.
Я тоже посмотрел туда же. «Кусок, конечно, лакомый», — подумал я про себя, а вслух сказал:
— Все равно сеттеры хозяев не жрут! Вот про дога я читал… так он своего жестокого хозяина…
— Пожалуйста, без жутких подробностей! Я и без того теперь чувствую себя в собственной квартире…
— Как в чужом доме! — быстро подсказал я.
— Нет, как в волчьем логове.
— Значит, не совсем уютно, и его зубки беспокоят тебя?
Она кивнула.
— Это, милая моя, по неграмотности у тебя такое неправильное отношение к нему. Твои страхи явно опережают события. Ему еще расти и расти, пока пасть окрепнет, так сказать, до нормальных кондиций дойдет. А щенок с молочными зубами не может причинить тебе никакого вреда.
Взгляд жены, нацеленный на то место, которое, по ее мнению, должно было в первую очередь спровоцировать сукиного сына на агрессию, сбил меня с толку. Я настроился на хищные инстинкты и совсем забыл о естественных процессах становления молодых зубов.
Буквально через несколько дней после вот этого нашего разговора Кирюша отгрыз ножку… конечно же, не у жены, а у дивана, которым, кстати, она очень гордилась и считала чуть ли не самым удобным местом для меня в этой нашей семейной жизни.
Я — человек мирный, и, зная воинственный характер супруги, заднюю ножку поставил на место передней. А на место задней, чтобы диван не плюхался, положил книги.
На мое удобство это никак не повлияло, но ножки оказались разными. Разница жуть как бросалась в глаза, и жена тут же заметила подмену.
— Это его работа! — взвизгнула она.
— Мой пес — охотник, а не столяр! — готовый к такому диалогу, спокойно заметил я. — Это моя работа!
— Шутишь! — взревела супруга и, мое сердце екнув, нырнуло куда-то вниз.
— Успокойся! Успокойся! — забеспокоился я. — Ничего дельного он больше не сгрызет.
— Ты никак отлупил его!?
Она подозрительно посмотрела на меня.
— Что уж я совсем без царя в голове. Нужные книжки полистал, и в одной из них сказано на этот случай, что нужно дать ему старые башмаки.
— Кожаные?
— Не имеет значения. У него зубки режутся, и ему сейчас безразлично, какую обувь грызть.
— Думаешь, он одной обувью ограничится?
— Вне всяких сомнений! Дураки книжки не пишут! Я ведь и сам давно собираюсь взяться за перо.
Жена задумчиво покачала головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30