РЕВОЛЮЦИОННАЯ ПАРТИЯ ДОЛЖНА ИМЕТЬ И РЕВОЛЮЦИОННОЕ РУКОВОДСТВО, МОЛОДОЕ ПО ВОЗРАСТУ И НАРОДНОЕ ПО ПРОИСХОЖДЕНИЮ, КОТОРОЕ В СОСТОЯНИИ СПАСТИ КУБУ».
Нечего удивляться, что номера бюллетеня «Обвинитель» стали одновременно ненавистны и лидерам ортодоксальной партии, и Батисте. Агенты военной разведки разнюхали, где печатался «Обвинитель», и вскоре были арестованы Абель Сантамария, Хесус Монтане, Мельба Эрнандес. Правда, вскоре им удалось выйти на свободу, скорее всего, потому, что в глазах правительства эти жалкие критиканы-идеалисты с их почти ученическим бюллетенем, печатавшимся на желтой, рыхлой бумаге, не заслуживали чести быть признанными «государственными преступниками». Да, откровенно говоря, в первые месяцы пребывания у власти Батиста не старался сажать в тюрьму направо и налево, чтобы сохранять какую-то видимость либерального диктатора. А кроме того, ему было выгодно оставить на свободе группу политических деятелей, которые своим критическим огнем ослабляли, как казалось Батисте, ортодоксальную партию.
Другая статья под коротким энергичным заголовком «Я обвиняю» была направлена лично против Фульхенсио Батисты. Фидель обвинял его в вопиющем разрыве между его заявлениями и его делами. Батиста представал в статье как бессовестный демагог, прикрывающий лицемерными словами самые грязные дела. В статье есть и такие редкие для тех времен слова: «Ты (обращаясь к Батисте), наконец, говоришь о родине, а являешься всего-навсего верным псом империализма, холуем всех послов». Не стоит пояснять, что речь идет об американских послах. Фидель впервые поставил на одну доску своего злейшего врага Батисту и американский империализм. Чего же стоят тогда натужные попытки доказать, что, мол, Фидель отвернулся от США только после победы революции.
В 1953 году исполнялось 100 лет со дня рождения Хосе Марти. Правительство со своей стороны, а прогрессивная общественность по-своему готовились отметить этот юбилей. Миллионы кубинцев с возмущением отвергали лицемерные попытки властей примазаться к славной годовщине. Наибольший размах и патриотическую глубину приобрели мероприятия, которые готовились и проводились в университете, который оставался оплотом влияния Фиделя Кастро.
Столетие со дня рождения X. Марти, исполнившееся 28 января., было решено отметить факельным шествием в ночь с 27 на 28 января. Это факельное юбилейное шествие было своего рода парадом бойцов движения, которые уже в течение нескольких месяцев проходили военную подготовку. Они несли факелы особого устройства. Под зажженной паклей виднелись утыканные гвоздями концы факелов. Колонна членов «Движения» выделялась своей компактностью, дисциплиной и воинственным видом. Во главе колонны шли Фидель, Рауль и их боевые друзья.
После этих событий Фидель стал все реже и реже появляться в ходе публичных актов, он с головой ушел в подготовку вооруженного выступления. Для него важно было сохранить все в глубокой тайне, не дать возможности полиции сорвать намеченное дело. И это ему удалось.
Все люди, привлеченные Фиделем к обеспечению ударного отряда всем необходимым, оказались надежными. Чтобы не провалиться при покупке оружия, Фидель предпочел делать ставку на охотничьи автоматические ружья и на малокалиберные винтовки, продажа которых была совершенно свободной в магазинах. Это оружие не требовало никакой специальной регистрации, что давало возможность сохранить факт его приобретения в относительной тайне. Среди друзей Фиделя были люди, пользовавшиеся доверием в кругах охотников и торговцев охотничьим оружием, поэтому после Монкады выяснилось, что часть вооружения была взята в кредит и не оплачена, а боеприпасов было куплено всего на 160 долларов.
Одному из участников Движения, солдату, несшему службу в военном городке «Колумбия», было поручено раздобыть военные мундиры солдат регулярной армии, в которые планировалось одеть повстанцев. Было известно, что солдаты нередко практиковали продажу крестьянам запасных комплектов брюк и гимнастерок, чтобы поправить свои финансовые дела. Крестьяне с удовольствием покупали у них крепкие, хотя иной раз и слегка поношенные вещи, годившиеся для полевых работ. Таким путем было приобретено более 100 комплектов солдатского и сержантского обмундирования. Остальные недостающие комплекты были изготовлены группой женщин-патриоток в квартире Мельбы Эрнандес по имевшимся выкройкам и из купленной типовой армейской ткани.
Что касается места выступления, то было решено штурмовать казармы Монкада [Свое название казармы в Сантьяго получили по имени знаменитого кубинского патриота, героя национально-освободительной борьбы против испанского колониального господства Гильермо Монкада. Его имя пытались использовать в своих целях буржуазные правительства Кубы.] в Сантьяго-де-Куба, где был расквартирован армейский полк численностью 400 человек. Сантьяго находится от столицы на расстоянии почти 800 км, и переброска туда войск не могла быть осуществлена в короткий срок. Кроме того, рядом находится самая мощная на Кубе горная система Сьерра-Маэстра, полукольцом охватывающая сам город. В случае успеха операции эффект падения второй военной крепости страны был бы огромным психологическим преимуществом для повстанцев. Фидель, отличный знаток истории своей страны, знал, что жители провинции Ориенте исстари отличались свободолюбивым, бунтарским характером. Недаром все повстанческие движения против испанского колониального господства начинались в Ориенте. Там же высаживался, сражался и погиб Хосе Марта. Одним словом, в Ориенте была гарантирована наиболее благоприятная среда для осуществления операции.
С весны 1953 года Фидель приказал начать практические приготовления к штурму Монкады. Для организации повстанческой базы в пригороде Сантьяго была приобретена ставшая теперь легендарной небольшая ферма «Сибоней», где имитировалась организация птицеводческого хозяйства. Были построены навесы для большого количества автомобилей, а среди окружения была пущена версия, что это павильоны для клеток с птицей. Глубокий, но сухой колодец, стоявший рядом с домом, был приспособлен под склад оружия. Для маскировки он закрывался сверху большим тазом с насыпанной в него землей и посаженным апельсиновым деревом.
За хозяйку выступала Айде Сантамария, сестра Абеля. Она вспоминает, что, когда она покупала в магазине два десятка матрацев, ее спросили, не собирается ли она превратить свою ферму в казарму. Она отшутилась, сказав, что на праздники карнавала, проходившего в конце июля, должны были приехать друзья из Гаваны, а с отелями в городе сейчас очень плохо. Оружие на ферму «Сибоней» из Гаваны доставляли только проверенные и надежные товарищи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Нечего удивляться, что номера бюллетеня «Обвинитель» стали одновременно ненавистны и лидерам ортодоксальной партии, и Батисте. Агенты военной разведки разнюхали, где печатался «Обвинитель», и вскоре были арестованы Абель Сантамария, Хесус Монтане, Мельба Эрнандес. Правда, вскоре им удалось выйти на свободу, скорее всего, потому, что в глазах правительства эти жалкие критиканы-идеалисты с их почти ученическим бюллетенем, печатавшимся на желтой, рыхлой бумаге, не заслуживали чести быть признанными «государственными преступниками». Да, откровенно говоря, в первые месяцы пребывания у власти Батиста не старался сажать в тюрьму направо и налево, чтобы сохранять какую-то видимость либерального диктатора. А кроме того, ему было выгодно оставить на свободе группу политических деятелей, которые своим критическим огнем ослабляли, как казалось Батисте, ортодоксальную партию.
Другая статья под коротким энергичным заголовком «Я обвиняю» была направлена лично против Фульхенсио Батисты. Фидель обвинял его в вопиющем разрыве между его заявлениями и его делами. Батиста представал в статье как бессовестный демагог, прикрывающий лицемерными словами самые грязные дела. В статье есть и такие редкие для тех времен слова: «Ты (обращаясь к Батисте), наконец, говоришь о родине, а являешься всего-навсего верным псом империализма, холуем всех послов». Не стоит пояснять, что речь идет об американских послах. Фидель впервые поставил на одну доску своего злейшего врага Батисту и американский империализм. Чего же стоят тогда натужные попытки доказать, что, мол, Фидель отвернулся от США только после победы революции.
В 1953 году исполнялось 100 лет со дня рождения Хосе Марти. Правительство со своей стороны, а прогрессивная общественность по-своему готовились отметить этот юбилей. Миллионы кубинцев с возмущением отвергали лицемерные попытки властей примазаться к славной годовщине. Наибольший размах и патриотическую глубину приобрели мероприятия, которые готовились и проводились в университете, который оставался оплотом влияния Фиделя Кастро.
Столетие со дня рождения X. Марти, исполнившееся 28 января., было решено отметить факельным шествием в ночь с 27 на 28 января. Это факельное юбилейное шествие было своего рода парадом бойцов движения, которые уже в течение нескольких месяцев проходили военную подготовку. Они несли факелы особого устройства. Под зажженной паклей виднелись утыканные гвоздями концы факелов. Колонна членов «Движения» выделялась своей компактностью, дисциплиной и воинственным видом. Во главе колонны шли Фидель, Рауль и их боевые друзья.
После этих событий Фидель стал все реже и реже появляться в ходе публичных актов, он с головой ушел в подготовку вооруженного выступления. Для него важно было сохранить все в глубокой тайне, не дать возможности полиции сорвать намеченное дело. И это ему удалось.
Все люди, привлеченные Фиделем к обеспечению ударного отряда всем необходимым, оказались надежными. Чтобы не провалиться при покупке оружия, Фидель предпочел делать ставку на охотничьи автоматические ружья и на малокалиберные винтовки, продажа которых была совершенно свободной в магазинах. Это оружие не требовало никакой специальной регистрации, что давало возможность сохранить факт его приобретения в относительной тайне. Среди друзей Фиделя были люди, пользовавшиеся доверием в кругах охотников и торговцев охотничьим оружием, поэтому после Монкады выяснилось, что часть вооружения была взята в кредит и не оплачена, а боеприпасов было куплено всего на 160 долларов.
Одному из участников Движения, солдату, несшему службу в военном городке «Колумбия», было поручено раздобыть военные мундиры солдат регулярной армии, в которые планировалось одеть повстанцев. Было известно, что солдаты нередко практиковали продажу крестьянам запасных комплектов брюк и гимнастерок, чтобы поправить свои финансовые дела. Крестьяне с удовольствием покупали у них крепкие, хотя иной раз и слегка поношенные вещи, годившиеся для полевых работ. Таким путем было приобретено более 100 комплектов солдатского и сержантского обмундирования. Остальные недостающие комплекты были изготовлены группой женщин-патриоток в квартире Мельбы Эрнандес по имевшимся выкройкам и из купленной типовой армейской ткани.
Что касается места выступления, то было решено штурмовать казармы Монкада [Свое название казармы в Сантьяго получили по имени знаменитого кубинского патриота, героя национально-освободительной борьбы против испанского колониального господства Гильермо Монкада. Его имя пытались использовать в своих целях буржуазные правительства Кубы.] в Сантьяго-де-Куба, где был расквартирован армейский полк численностью 400 человек. Сантьяго находится от столицы на расстоянии почти 800 км, и переброска туда войск не могла быть осуществлена в короткий срок. Кроме того, рядом находится самая мощная на Кубе горная система Сьерра-Маэстра, полукольцом охватывающая сам город. В случае успеха операции эффект падения второй военной крепости страны был бы огромным психологическим преимуществом для повстанцев. Фидель, отличный знаток истории своей страны, знал, что жители провинции Ориенте исстари отличались свободолюбивым, бунтарским характером. Недаром все повстанческие движения против испанского колониального господства начинались в Ориенте. Там же высаживался, сражался и погиб Хосе Марта. Одним словом, в Ориенте была гарантирована наиболее благоприятная среда для осуществления операции.
С весны 1953 года Фидель приказал начать практические приготовления к штурму Монкады. Для организации повстанческой базы в пригороде Сантьяго была приобретена ставшая теперь легендарной небольшая ферма «Сибоней», где имитировалась организация птицеводческого хозяйства. Были построены навесы для большого количества автомобилей, а среди окружения была пущена версия, что это павильоны для клеток с птицей. Глубокий, но сухой колодец, стоявший рядом с домом, был приспособлен под склад оружия. Для маскировки он закрывался сверху большим тазом с насыпанной в него землей и посаженным апельсиновым деревом.
За хозяйку выступала Айде Сантамария, сестра Абеля. Она вспоминает, что, когда она покупала в магазине два десятка матрацев, ее спросили, не собирается ли она превратить свою ферму в казарму. Она отшутилась, сказав, что на праздники карнавала, проходившего в конце июля, должны были приехать друзья из Гаваны, а с отелями в городе сейчас очень плохо. Оружие на ферму «Сибоней» из Гаваны доставляли только проверенные и надежные товарищи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129