Иначе говоря, мы должны были попытаться придать как можно более широкий характер этому движению».
Фидель уже знал к моменту своего выступления на суде, что по делу остальной группы монкадистов приговор был вынесен. Рауль и еще трое товарищей были осуждены на 13 лет тюремного заключения, 20 человек по 10 лет, трое к трем годам заключения, а обе женщины к 6 месяцам каждая, поэтому он в конце речи сказал: «Я не поступлю так, как поступают все адвокаты, которые просят свободы для подзащитного. Я не могу просить ее, когда мои товарищи уже страдают на острове Пинос в позорном заточении. Пошлите меня к ним разделить их судьбу. Ведь понятно, что честные люди должны либо погибать, либо сидеть в тюрьме в такой республике, где президентом является преступник и вор». И закончил так: «Что касается меня, я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих 70 братьев! Выносите ваш приговор! Он не имеет значения! История меня оправдает!»
Суд приговорил Фиделя к 15 годам тюремного заключения.
17 октября 1953 года он был доставлен в тюрьму на острове Пинос, где уже находились его товарищи. Когда он вошел в корпус, где содержались монкадисты, раздались крики радости, все бросились обнимать его, выражая твердую решимость продолжать борьбу.
Пребывание Фиделя в тюрьме стало важным этапом в развитии его военно-политических взглядов.
После всего пережитого во время штурма Монкады, в трагические дни массовых расправ 26, 27, 28 и 29 июля, в опасные месяцы одиночного заключения в Сантьяго тюрьма на острове Пинос показалась монкадистам более подходящим местом, чтобы серьезно заняться пополнением своих политических и общих знаний. С первого же дня пребывания в тюрьме Фидель организовал для своих соратников политическую школу имени Абеля Сантамария. Заключенные получили право иметь в своем распоряжении книги, поэтому со всех сторон друзья и родные посылали им бандероли с литературой, подобранной по их заказу.
В письме от 22 декабря 1953 года Фидель подробно описал, как проходил их день в тюрьме: «Ровно в пять часов утра, когда кажется, что только-только удалось заснуть, раздается голос: „На поверку!“, — который напоминает нам, что мы находимся в тюрьме, а то, чего доброго, мы могли забыть об этом, пока видели сны. Яркие лампочки, которые не гасятся всю ночь, разбрасывают слепящий, режущий свет, в голове тяжесть, будто ее налили свинцом, и крик: „Подъем!“
Конечно, я трачу менее 30 секунд, чтобы надеть брюки, рубашку и ботинки, больше мы не ложимся до 11 часов ночи, когда сон застает меня за чтением Маркса или Роллана, а если пишу что-нибудь, как сегодня, то ложусь, когда закончу. Короче: в 5.30 утра завтрак, с 8.00 до 10.30 — занятия; в 10.45 — второй завтрак; с 2 до 3 часов — занятия, потом до 4 свободное время; в 4.45 — обед; с 7 до 8.15— занятия политэкономией и чтение общей литературы; с 9.30 до 10 часов вечера я поочередно читаю курс — один день философии, другой день всеобщей истории. Занятия по истории Кубы, грамматике, арифметике, географии и английскому языку ведут другие товарищи. Совсем поздно мне приходится читать политэкономию, а дважды в неделю заниматься с товарищами ораторским искусством, если это можно назвать таким словом. Мой метод состоит в следующем: вместо уроков политэкономии я читаю товарищам в течение получаса описание какой-нибудь битвы, скажем, штурма Угомента пехотой Наполеона Бонапарта, или затрагиваю какую-нибудь идеологическую тему, или читаю обращение X. Марти к Испанской республике, или что-то подобное. Немедленно различные товарищи, вызываемые произвольно, или добровольцы должны в течение трех минут выступить по затронутой теме. Выступления носят соревновательный характер, и специально избранные судьи награждают победителей премиями.
26 числа каждого месяца мы отмечаем празднества, каждое 27 число — день скорби, поминовения погибших, размышлений и воспоминаний на эту тему. В день скорби, разумеется, отменяется всякий отдых и развлечения. Дни занятий охватывают с понедельника до полудня субботы».
В этом письме Фидель рассказывает, как относятся его товарищи к занятиям по повышению политического и культурного уровня. «Ребята просто молодцы! Это настоящая элита, потому что они прошли через тысячи испытаний. Те, кто научился владеть оружием, теперь учатся овладевать книгами для великих боев, которые нам предстоят в будущем. Дисциплина у нас спартанская, жизнь спартанская, воспитание спартанское — все у нас спартанское. А вера и несокрушимая твердость таковы, что можно также повторить: „Со щитом или на щите!“
Фиделю Кастро прислали много книг из его личной библиотеки. Среди них были романы Бальзака, Анатоля Франса, Максима Горького и Дж. Кронина («Звезды смотрят вниз»), двухтомная история политической мысли, четырехтомник сочинений X. Марти. В библиотеке имелись такие книги, как «Экономика и общество» Макса Вебера, «Свобода, власть и демократическое планирование» Карла Маннейма, книга социально-политических очерков о Перу основателя перуанской компартии Хосе Карлоса Ма-риатеги, труды Ленина и Маркса и полдюжины книг аргентинского философа-социалиста Хосе Инхениероса.
В письме от 18 декабря 1853 года Фидель пишет, что он много времени уделяет чтению: «В последние дни я прочитал несколько книг, представляющих интерес: „Ярмарка тщеславия“ Уильяма Теккерея, „Дворянское гнездо“ Ивана Тургенева, „Жизнь Луиса Карлоса Престеса“ Жоржи Амаду, „Тайна советской крепости“ архиепископа Кен-терберийского, „Беглецы любви“ Эрика Найта, „Как закалялась сталь“ Николая Островского (современный русский роман, волнующая автобиография автора-юноши, который принял участие в революции), „Цитадель“ Дж. Кронина. Кроме того, я углубленно изучаю „Капитал“ Карла Маркса (пять огромных томов по экономике, исследованной и изложенной с самой строгой научностью)».
В письме от 19 декабря Фидель очень проникновенно сказал о своей решимости продолжать борьбу любой ценой. Он писал: «Какая великолепная школа — тюрьма. Здесь я имею возможность оформить свое мировоззрение и окончательно определить смысл своей жизни. Не знаю, долго ли, коротко ли я буду находиться здесь, будет ли пребывание здесь полезным или нет. Но чувствую, что мое убеждение бороться и идти на самопожертвование крепнет все больше и больше».
В середине февраля 1954 года тюрьму, где сидели монкадисты, посетил диктатор Батиста. Фидель организовал акцию шумного протеста и в наказание был помещен в одиночную камеру, расположенную к тому же напротив тюремного морга, решетчатая дверь в которой была едва закрыта полотняной занавеской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Фидель уже знал к моменту своего выступления на суде, что по делу остальной группы монкадистов приговор был вынесен. Рауль и еще трое товарищей были осуждены на 13 лет тюремного заключения, 20 человек по 10 лет, трое к трем годам заключения, а обе женщины к 6 месяцам каждая, поэтому он в конце речи сказал: «Я не поступлю так, как поступают все адвокаты, которые просят свободы для подзащитного. Я не могу просить ее, когда мои товарищи уже страдают на острове Пинос в позорном заточении. Пошлите меня к ним разделить их судьбу. Ведь понятно, что честные люди должны либо погибать, либо сидеть в тюрьме в такой республике, где президентом является преступник и вор». И закончил так: «Что касается меня, я знаю, что тюрьма будет для меня тяжелым испытанием, каким не была никогда ни для кого другого. Она полна для меня угроз, низкой и трусливой жестокости. Но я не боюсь тюрьмы, так же как не боюсь ярости презренного тирана, который отнял жизнь моих 70 братьев! Выносите ваш приговор! Он не имеет значения! История меня оправдает!»
Суд приговорил Фиделя к 15 годам тюремного заключения.
17 октября 1953 года он был доставлен в тюрьму на острове Пинос, где уже находились его товарищи. Когда он вошел в корпус, где содержались монкадисты, раздались крики радости, все бросились обнимать его, выражая твердую решимость продолжать борьбу.
Пребывание Фиделя в тюрьме стало важным этапом в развитии его военно-политических взглядов.
После всего пережитого во время штурма Монкады, в трагические дни массовых расправ 26, 27, 28 и 29 июля, в опасные месяцы одиночного заключения в Сантьяго тюрьма на острове Пинос показалась монкадистам более подходящим местом, чтобы серьезно заняться пополнением своих политических и общих знаний. С первого же дня пребывания в тюрьме Фидель организовал для своих соратников политическую школу имени Абеля Сантамария. Заключенные получили право иметь в своем распоряжении книги, поэтому со всех сторон друзья и родные посылали им бандероли с литературой, подобранной по их заказу.
В письме от 22 декабря 1953 года Фидель подробно описал, как проходил их день в тюрьме: «Ровно в пять часов утра, когда кажется, что только-только удалось заснуть, раздается голос: „На поверку!“, — который напоминает нам, что мы находимся в тюрьме, а то, чего доброго, мы могли забыть об этом, пока видели сны. Яркие лампочки, которые не гасятся всю ночь, разбрасывают слепящий, режущий свет, в голове тяжесть, будто ее налили свинцом, и крик: „Подъем!“
Конечно, я трачу менее 30 секунд, чтобы надеть брюки, рубашку и ботинки, больше мы не ложимся до 11 часов ночи, когда сон застает меня за чтением Маркса или Роллана, а если пишу что-нибудь, как сегодня, то ложусь, когда закончу. Короче: в 5.30 утра завтрак, с 8.00 до 10.30 — занятия; в 10.45 — второй завтрак; с 2 до 3 часов — занятия, потом до 4 свободное время; в 4.45 — обед; с 7 до 8.15— занятия политэкономией и чтение общей литературы; с 9.30 до 10 часов вечера я поочередно читаю курс — один день философии, другой день всеобщей истории. Занятия по истории Кубы, грамматике, арифметике, географии и английскому языку ведут другие товарищи. Совсем поздно мне приходится читать политэкономию, а дважды в неделю заниматься с товарищами ораторским искусством, если это можно назвать таким словом. Мой метод состоит в следующем: вместо уроков политэкономии я читаю товарищам в течение получаса описание какой-нибудь битвы, скажем, штурма Угомента пехотой Наполеона Бонапарта, или затрагиваю какую-нибудь идеологическую тему, или читаю обращение X. Марти к Испанской республике, или что-то подобное. Немедленно различные товарищи, вызываемые произвольно, или добровольцы должны в течение трех минут выступить по затронутой теме. Выступления носят соревновательный характер, и специально избранные судьи награждают победителей премиями.
26 числа каждого месяца мы отмечаем празднества, каждое 27 число — день скорби, поминовения погибших, размышлений и воспоминаний на эту тему. В день скорби, разумеется, отменяется всякий отдых и развлечения. Дни занятий охватывают с понедельника до полудня субботы».
В этом письме Фидель рассказывает, как относятся его товарищи к занятиям по повышению политического и культурного уровня. «Ребята просто молодцы! Это настоящая элита, потому что они прошли через тысячи испытаний. Те, кто научился владеть оружием, теперь учатся овладевать книгами для великих боев, которые нам предстоят в будущем. Дисциплина у нас спартанская, жизнь спартанская, воспитание спартанское — все у нас спартанское. А вера и несокрушимая твердость таковы, что можно также повторить: „Со щитом или на щите!“
Фиделю Кастро прислали много книг из его личной библиотеки. Среди них были романы Бальзака, Анатоля Франса, Максима Горького и Дж. Кронина («Звезды смотрят вниз»), двухтомная история политической мысли, четырехтомник сочинений X. Марти. В библиотеке имелись такие книги, как «Экономика и общество» Макса Вебера, «Свобода, власть и демократическое планирование» Карла Маннейма, книга социально-политических очерков о Перу основателя перуанской компартии Хосе Карлоса Ма-риатеги, труды Ленина и Маркса и полдюжины книг аргентинского философа-социалиста Хосе Инхениероса.
В письме от 18 декабря 1853 года Фидель пишет, что он много времени уделяет чтению: «В последние дни я прочитал несколько книг, представляющих интерес: „Ярмарка тщеславия“ Уильяма Теккерея, „Дворянское гнездо“ Ивана Тургенева, „Жизнь Луиса Карлоса Престеса“ Жоржи Амаду, „Тайна советской крепости“ архиепископа Кен-терберийского, „Беглецы любви“ Эрика Найта, „Как закалялась сталь“ Николая Островского (современный русский роман, волнующая автобиография автора-юноши, который принял участие в революции), „Цитадель“ Дж. Кронина. Кроме того, я углубленно изучаю „Капитал“ Карла Маркса (пять огромных томов по экономике, исследованной и изложенной с самой строгой научностью)».
В письме от 19 декабря Фидель очень проникновенно сказал о своей решимости продолжать борьбу любой ценой. Он писал: «Какая великолепная школа — тюрьма. Здесь я имею возможность оформить свое мировоззрение и окончательно определить смысл своей жизни. Не знаю, долго ли, коротко ли я буду находиться здесь, будет ли пребывание здесь полезным или нет. Но чувствую, что мое убеждение бороться и идти на самопожертвование крепнет все больше и больше».
В середине февраля 1954 года тюрьму, где сидели монкадисты, посетил диктатор Батиста. Фидель организовал акцию шумного протеста и в наказание был помещен в одиночную камеру, расположенную к тому же напротив тюремного морга, решетчатая дверь в которой была едва закрыта полотняной занавеской.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129