Она любовалась матерью и отцом, засмотрелась на Сирину в окружении толпы молодых поклонников. Через эту толпу пробирался Пол, и Энн вжалась в тень, мучительно стараясь подавить вспышку ревности, когда он обнял актрису и повел ее танцевать. Энн сердито отвернулась и чуть не столкнулась с Десмондом.
Энн, я везде искал тебя. Пойдем, потанцуем. Она беспокойно дернулась и как-то сжалась, когда он притянул ее к себе.
— Не надо, Десмонд. Я не в настроении.
— Вчера ты не возражала. Она лишь вздохнула в ответ и нехотя уступила ему. Какое-то время они танцевали молча.
— Ну и толпа здесь сегодня, — проговорил Десмонд. — Это, наверное, влетело Полу в копеечку.
— Он может это себе позволить.
— Не уверен. Последние годы у него были засушливыми. — Он усмехнулся. — Но, наверное, что-то осталось, раз Сирина от него не отходит.
— Ей тоже есть что предложить, — едко ответила Энн. — А большинству мужчин большего и не надо.
— Только не мне! — Десмонд прижался щекой к ее волосам. — Ты девушка моей мечты… И так решит большинство присутствующих здесь мужчин.
— Пол думает иначе.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но Энн, чувствуя, что больше не может говорить о Поле, сменила тему разговора:
— Ты не рассказал мне, как получил роль в этой пьесе. Когда я видела тебя в последний раз, ты вел переговоры с Арнольдом Вектором.
— А вместо этого получил возможность прослушаться для этой пьесы. Кроме меня пробивались на эту роль еще шесть парней, но мне повезло.
— Скромник Десмонд!
— А ты как думала?! — он ухмыльнулся. — Хотя у Пола было несколько провалов, попасть в его пьесу все равно престижно. Единственная роль, на которую не было конкурса, — это Фрэнк, и то потому что сразу было ясно, что она создана для Лэнгема. А на Мэри-Джейн было много претендентов.
— Если Сирина оказалась лучшей, — вздохнула Энн, — могу себе представить, каковы были другие.
— Этого никому узнать не довелось, — продолжил Десмонд. — Эдмунд хотел устроить прослушивание, но ворвался Пол и потребовал, чтобы роль отдали Сирине.
Энн споткнулась и пропустила такт.
— Не могу поверить, что он позволил личным чувствам возобладать над делом.
— Тем не менее именно так и случилось. Все в труппе терпеть ее не могут. Поверь мне, только любовь может сделать человека настолько слепым к ее полной неспособности справиться с ролью.
Энн остановилась посередине танцевальной площадки. Ноги у нее не шли дальше. Вечер потерял для нее всякий интерес, музыка стала казаться чересчур громкой и резкой.
— Прости меня, Десмонд… Я должна кое-что сделать.
— Но я думал, мы вместе поужинаем. Энн, подожди минутку…
Не обращая на него внимания, она выбежала из шатра в дом. В библиотеке и гостиной было полно народа, и она остановилась на мгновение в холле, а потом открыла дверь в маленькую столовую. Та была пуста, и со вздохом облегчения Энн вошла в нее и закрыла за собой дверь. Не зажигая света, она опустилась в легкое кресло и закрыла глаза. Значит, весь актерский состав знал, что Пол даже не пытался выбрать актрису на ведущую роль, а просто отдал ее Сирине из-за.., из-за чего?
"Уж точно не из-за актерского таланта, скорее в качестве платы за интимные услуги”, — горько подумала она и закрыла лицо руками.
Постепенно мучительный приступ сердечной боли прошел, и она смогла открыть глаза. Уличный фонарь светил прямо в комнату, резко очерчивая стол и накрытую тканью птичью клетку около окна. Из-под ткани доносился легкий шорох. Она подошла к клетке и, приподняв накидку, посмотрела на маленького зеленого попугайчика. Задрав клювик, он уставился на нее бусинками глаз.
— Тебе тоже не нравится шум? — мягко спросила она. — Бедненький. Бедненький маленький пленник!
В холле послышались шаги, она затаила дыханье, ожидая, что они пройдут мимо. Но вместо этого, к ее досаде, дверь отворилась. Она осталась стоять неподвижно, но человек, возникший на пороге, увидев ее, вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Хотя она не могла разглядеть его лица, но узнала по фигуре Пола, и сердце ее забилось.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— У меня разболелась голова, а это единственная тихая комната в доме.
— Болит голова? На вас это не похоже.
— Я с самого начала чувствовала, что это произойдет. Я же вам говорила, что не хотела приходить.
— Вы мой секретарь, ваша обязанность быть здесь.
Она передернулась и сжала кулаки.
— Слава Богу, мисс Финк скоро вернется! Тоска в ее голосе прозвучала так явно, что он шагнул к ней и заглянул в лицо, пытаясь в полумраке разглядеть выражение глаз.
— Простите меня, Энн. Я не должен был так говорить. Но я же предупреждал, когда вы начинали у меня работать, что со мной будет трудно. — Он нахмурился. — Правда, с вами я вел себя хуже, чем обычно.
— Удивляюсь, почему? — прошептала она.
— Сам не знаю толком. — Он вытащил сигарету и постучал ею по пальцу. — Простите меня. Хотите сигарету?
— Нет.., да, пожалуй.
Он раскурил сигарету и передал ей, а сам взял себе другую.
— Мне хотелось бы рассказать вам о нас с Сириной, — неожиданно начал он. — Я не знаю, какие сплетни вы слышали, но уверен, что они искажают правду.
— Я лучше не буду слушать. И потом мне самой надо сначала вам рассказать кое-что.
— Потом. — Он коснулся ее руки. — Сядьте, Энн, я не хочу зажигать свет, чтобы не привлекать внимания.
В темноте подошла она к камину и села около него, глядя, как Пол ходит туда-сюда по комнате. Наконец остановился около стола, облокотившись на него. Даже в темноте она различила его сведенные брови и мрачное лицо.
— Как вы знаете, я был единственным ребенком. Я родился, когда родители были уже старыми, и они относились ко мне так, как будто я сделан из фарфора. Меня баловали и портили, и я вырос, считая, что этот мир создан для меня и принадлежит мне. К несчастью для меня, долгое время так и было: слава пришла ко мне без провалов, без тяжкой работы. Моя первая пьеса пользовалась сумасшедшим успехом, и в течение пяти лет каждая пьеса, которую я писал, была лучше и ярче, чем предыдущая. Потом комедии мне надоели. Я решил, что знаю, как сделать мир лучше, и захотел рассказать об этом.
— Разве не поступаем так все мы — раньше или позже?
— Возможно, — вздохнул он. — Но я имел возможность сделать это. И я сделал. Не знаю, видели ли вы пьесу “В тисках”?
— Да. Я специально приезжала для этого в Лондон.
Сейчас появилась возможность рассказать ему о том, что Лори ее отец, но ей не хотелось прерывать течение его мыслей.
Он хотел что-то рассказать ей и, пока он не сделает этого, она подождет со своим секретом.
— Что же случилось потом? — поторопила она его. — Вы мне никогда не рассказывали. Он облизал губы и нервно потер висок.
— Я влюбился в Сирину, а она сбежала с моим лучшим другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Энн, я везде искал тебя. Пойдем, потанцуем. Она беспокойно дернулась и как-то сжалась, когда он притянул ее к себе.
— Не надо, Десмонд. Я не в настроении.
— Вчера ты не возражала. Она лишь вздохнула в ответ и нехотя уступила ему. Какое-то время они танцевали молча.
— Ну и толпа здесь сегодня, — проговорил Десмонд. — Это, наверное, влетело Полу в копеечку.
— Он может это себе позволить.
— Не уверен. Последние годы у него были засушливыми. — Он усмехнулся. — Но, наверное, что-то осталось, раз Сирина от него не отходит.
— Ей тоже есть что предложить, — едко ответила Энн. — А большинству мужчин большего и не надо.
— Только не мне! — Десмонд прижался щекой к ее волосам. — Ты девушка моей мечты… И так решит большинство присутствующих здесь мужчин.
— Пол думает иначе.
Он открыл было рот, чтобы ответить, но Энн, чувствуя, что больше не может говорить о Поле, сменила тему разговора:
— Ты не рассказал мне, как получил роль в этой пьесе. Когда я видела тебя в последний раз, ты вел переговоры с Арнольдом Вектором.
— А вместо этого получил возможность прослушаться для этой пьесы. Кроме меня пробивались на эту роль еще шесть парней, но мне повезло.
— Скромник Десмонд!
— А ты как думала?! — он ухмыльнулся. — Хотя у Пола было несколько провалов, попасть в его пьесу все равно престижно. Единственная роль, на которую не было конкурса, — это Фрэнк, и то потому что сразу было ясно, что она создана для Лэнгема. А на Мэри-Джейн было много претендентов.
— Если Сирина оказалась лучшей, — вздохнула Энн, — могу себе представить, каковы были другие.
— Этого никому узнать не довелось, — продолжил Десмонд. — Эдмунд хотел устроить прослушивание, но ворвался Пол и потребовал, чтобы роль отдали Сирине.
Энн споткнулась и пропустила такт.
— Не могу поверить, что он позволил личным чувствам возобладать над делом.
— Тем не менее именно так и случилось. Все в труппе терпеть ее не могут. Поверь мне, только любовь может сделать человека настолько слепым к ее полной неспособности справиться с ролью.
Энн остановилась посередине танцевальной площадки. Ноги у нее не шли дальше. Вечер потерял для нее всякий интерес, музыка стала казаться чересчур громкой и резкой.
— Прости меня, Десмонд… Я должна кое-что сделать.
— Но я думал, мы вместе поужинаем. Энн, подожди минутку…
Не обращая на него внимания, она выбежала из шатра в дом. В библиотеке и гостиной было полно народа, и она остановилась на мгновение в холле, а потом открыла дверь в маленькую столовую. Та была пуста, и со вздохом облегчения Энн вошла в нее и закрыла за собой дверь. Не зажигая света, она опустилась в легкое кресло и закрыла глаза. Значит, весь актерский состав знал, что Пол даже не пытался выбрать актрису на ведущую роль, а просто отдал ее Сирине из-за.., из-за чего?
"Уж точно не из-за актерского таланта, скорее в качестве платы за интимные услуги”, — горько подумала она и закрыла лицо руками.
Постепенно мучительный приступ сердечной боли прошел, и она смогла открыть глаза. Уличный фонарь светил прямо в комнату, резко очерчивая стол и накрытую тканью птичью клетку около окна. Из-под ткани доносился легкий шорох. Она подошла к клетке и, приподняв накидку, посмотрела на маленького зеленого попугайчика. Задрав клювик, он уставился на нее бусинками глаз.
— Тебе тоже не нравится шум? — мягко спросила она. — Бедненький. Бедненький маленький пленник!
В холле послышались шаги, она затаила дыханье, ожидая, что они пройдут мимо. Но вместо этого, к ее досаде, дверь отворилась. Она осталась стоять неподвижно, но человек, возникший на пороге, увидев ее, вошел в комнату, закрыв за собой дверь. Хотя она не могла разглядеть его лица, но узнала по фигуре Пола, и сердце ее забилось.
— Что вы здесь делаете? — спросил он.
— У меня разболелась голова, а это единственная тихая комната в доме.
— Болит голова? На вас это не похоже.
— Я с самого начала чувствовала, что это произойдет. Я же вам говорила, что не хотела приходить.
— Вы мой секретарь, ваша обязанность быть здесь.
Она передернулась и сжала кулаки.
— Слава Богу, мисс Финк скоро вернется! Тоска в ее голосе прозвучала так явно, что он шагнул к ней и заглянул в лицо, пытаясь в полумраке разглядеть выражение глаз.
— Простите меня, Энн. Я не должен был так говорить. Но я же предупреждал, когда вы начинали у меня работать, что со мной будет трудно. — Он нахмурился. — Правда, с вами я вел себя хуже, чем обычно.
— Удивляюсь, почему? — прошептала она.
— Сам не знаю толком. — Он вытащил сигарету и постучал ею по пальцу. — Простите меня. Хотите сигарету?
— Нет.., да, пожалуй.
Он раскурил сигарету и передал ей, а сам взял себе другую.
— Мне хотелось бы рассказать вам о нас с Сириной, — неожиданно начал он. — Я не знаю, какие сплетни вы слышали, но уверен, что они искажают правду.
— Я лучше не буду слушать. И потом мне самой надо сначала вам рассказать кое-что.
— Потом. — Он коснулся ее руки. — Сядьте, Энн, я не хочу зажигать свет, чтобы не привлекать внимания.
В темноте подошла она к камину и села около него, глядя, как Пол ходит туда-сюда по комнате. Наконец остановился около стола, облокотившись на него. Даже в темноте она различила его сведенные брови и мрачное лицо.
— Как вы знаете, я был единственным ребенком. Я родился, когда родители были уже старыми, и они относились ко мне так, как будто я сделан из фарфора. Меня баловали и портили, и я вырос, считая, что этот мир создан для меня и принадлежит мне. К несчастью для меня, долгое время так и было: слава пришла ко мне без провалов, без тяжкой работы. Моя первая пьеса пользовалась сумасшедшим успехом, и в течение пяти лет каждая пьеса, которую я писал, была лучше и ярче, чем предыдущая. Потом комедии мне надоели. Я решил, что знаю, как сделать мир лучше, и захотел рассказать об этом.
— Разве не поступаем так все мы — раньше или позже?
— Возможно, — вздохнул он. — Но я имел возможность сделать это. И я сделал. Не знаю, видели ли вы пьесу “В тисках”?
— Да. Я специально приезжала для этого в Лондон.
Сейчас появилась возможность рассказать ему о том, что Лори ее отец, но ей не хотелось прерывать течение его мыслей.
Он хотел что-то рассказать ей и, пока он не сделает этого, она подождет со своим секретом.
— Что же случилось потом? — поторопила она его. — Вы мне никогда не рассказывали. Он облизал губы и нервно потер висок.
— Я влюбился в Сирину, а она сбежала с моим лучшим другом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52