3. Загадочное море
Подгоняемый переменным, словно кружащимся ветром, «Незваный гость» стремительно бежал по янтарным водам странного моря. Они положились на волю ветра и шли туда, куда он их гнал, убирая паруса лишь для того, чтобы выровнять корабль. В воздухе пахло цветами и свежей зеленью, но нигде не было видно ни клочка земли. Однажды мимо проплыла скала, вздымающаяся из моря, будто межевой столб на затопленном поле.
— Говорят, под этими водами иногда звонят колокола.
— Говорят, здесь живет кракен, самое огромное чудовище океана.
— Да заткнись ты!
Планкветт восседал в «вороньем гнезде», обозревая горизонт, и время от времени без толку тревожил команду бесполезными криками:
— Попка хочет доллар!
Или:
— Восемь бокалов!
Свин тоже приободрился, бегал взад-вперед по палубе, свесив язык, и азартно вилял хвостом.
— Есть в этом море какая-то энергия, — сказал Эйри. — Я ее чувствую. Как крепкий кофе. Или крепкий чай — больше похоже по цвету.
Тем временем изо дня в день сине-янтарными вечерами продолжался всё один и тот же, главный спор.
— Значит, Феликс наш враг? И он собирается выдать нас правосудию? — это говорил Уолтер.
— Он говорит, что спрятал свои рисунки и записи там, где мы их никогда не найдем. И мы правда не можем их найти, — вторил ему Питер.
Черный Хват сказал:
— Давай вздернем его, Артия, а? Ведь именно этого он желает для нас.
— Нет, — отрезала Артия. — Пусть делает что хочет. А когда дойдем до Острова, его можно будет запереть в трюме, связать, если понадобится.
— Если дойдем… Если он вообще существует.
— Пляж Коттеджа, — напомнила Артия. — Десять миль вверх. Пятнадцать шагов налево.
— Но почему Хэркон Бир до сих пор не отыскал сокровища?! У него же есть обе картины!
— Зато у него нет карты. И нет попугая.
И Артия — уже в который раз! — разложила карту на палубе. Посреди темно-синего моря темнел коричневый остров. Снизу карта и остров обгорели, край был неровным. (Какая ценная информация утрачена вместе с этой сгоревшей полоской?! )
Вдоль левого края листа спускался вертикальный орнамент из таинственных букв, которые, несомненно, таили в себе какой-то смысл:
«OOP, TTU, FAB, MMN, PRS, AFC, HHI, YYZ, FAD».
— Может, эти сдвоенные буквы о чём-нибудь говорят, — робко предположил Вускери. — ОО… ТТ… НН…
— Разве что о несварении желудка, — прокомментировал Катберт, прислонившись к грот-мачте.
— Почему Эбад нам раньше об этом не рассказывал? Рассказал же он тебе, Эйри. И ей… — вступил в разговор Черный Хват.
Артия вскочила. Шпага, выхваченная из ножен, сверкнула, будто луч холодного огня, и уперлась в кончик носа Черного Хвата.
— Ей, мистер Хват?
— Воистину, ты не девчонка, а демон, — проворчал Черный Хват. — Но дьявольски хороший капитан. Этого у тебя не отнять. Ладно, прошу прощения, капитан. Нервы не выдержали…
— Смотри, как бы твои нервы не довели тебя до беды, — предупредила его Артия. — Если с мистером Фениксом что-нибудь случится, я буду знать, в чём искать причину. В твоих нервах. Не нарушай нашу заповедь, мистер Хват! Предупреждаю ради твоего же блага.
* * *
— Эбад, возможно ли, что Феликс и есть тот предатель, которого мы ищем?
— Да, Артия, возможно. Но чтобы выдать нас Голди?!
— Голди ему нравится. Может, они были знакомы раньше, и он надеется, что сумеет отучить ее от пиратских привычек.
— Феликс не кажется дураком…
— Как мы знаем, кто-то что-то ей шепнул. И еще, мистер Вумс, кто-то продырявил наш Кофейный кораблик в Портовом Устье. Это не входило в мои планы, однако пошло нам на пользу. Но мы могли утонуть — это мистеру Фениксу хорошо известно. И находился он внизу, в трюме. Выходит, это сделал он?
— Он тоже не умеет плавать, Артия.
— Может, притворяется?
* * *
А Феликс в эти минуты сидел на своей койке, в матросском кубрике под полубаком.
Он рисовал, по памяти воссоздавая портретную галерею всех, с кем встречался в последнее время. Два рисунка были особенно хороши. На одном была изображена девушка с кошачьими глазами и черными локонами, на другом — девушка со стальными глазами и темными волосами, разделенными светлой прядью. Голди. Артия. Были там и мистер Зверь, и мистер Гнус, и Татуированный, и еще один или двое из команды «Врага». Недавно к коллекции добавились Хэркон Бир и его капитаны. Само собой, присутствовала и вся команда «Незваного».
Закончив последний набросок (Артии — эта девушка присутствовала на немалом числе рисунков), Феликс встал и направился к бочке с яблоками, оставленной для всеобщего пользования. Он аккуратно вытащил яблоки. В последнее время команда вдоволь наелась более экзотических плодов, и бочка стояла почти нетронутая. Под яблоками лежала мешковина. Ее Феликс тоже вытащил. Он положил на дно последний из портретов Артии, накрыл мешковиной, яблоками и, наконец, крышкой.
Постоял, глядя на закрытую бочку.
Его не слишком волновало, обнаружит ли кто-нибудь эти рисунки. Он устроил подобные тайники по всему кораблю, и ни один из них до сих пор не был найден. Всего лишь игра. Потому что даже если эти рисунки найдут, он всегда сумеет сделать новые, может быть, даже лучше. Если, конечно, Артия не нарушит свою заповедь и не вздернет его на рее. Хотя с его стороны это было чистым безумием, он не мог ей не рассказать. А она, конечно же, передала их разговор своим людям.
Единственным, кто напрямую угрожал Феликсу, был Черный Хват. К тому же Черный Хват казался единственным, кто способен убить ближнего своего. Впрочем, Феликс слышал, что Артия пообещала высадить Черного Хвата на необитаемом острове в Янтарном море, если он коснется его, Феликса, хоть пальцем. Это утешало…
У себя над головой Феликс слышал, как Честный Лжец играет на шарманке Катберта. Его даже не пришлось учить. Честный просто взял инструмент и начал играть. Он и плавать научился точно так же.
Честный Лжец — хороший, ни в чём не повинный человек, к тому же он очень молод, ненамного старше самого Феликса. И Уолт ненамного старше, и Питер тоже. Дирк и Вускери тосковали по сцене, сокровище было для них лишь подспорьем для того, чтобы стать знаменитыми актерами. Эйри тосковал по родной Эйре. Эбад, который когда-то был рабом, заслуживал лучшей доли. А Катберт хотел вернуться домой к своей «старой хозяйке» «для хорошей перебранки — чтоб горшками бросалась…»
А Артия? Она тосковала по матери.
Мать заменила ей и отца, который, судя по тому немногому, что слыхал Феликс о родном папаше Артии, был отъявленным мерзавцем.
Итак, Артия воссоздала себя в образе Молли, чтобы вернуть мать к жизни.
Но только ли в этом дело?
Нет. Это слишком просто. Артия…
Была Артией.
Артия…
Стала Пиратикой, как заметил богатый, не заслуживающий доверия канадийский пират Хэркон Бир.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73