- внезапно интересуется Ио.
Я едва не проливаю красное вино себе на рубашку, ставлю бокал на столик и отвечаю:
- Ну, конечно, нет.
Но меня разбирает любопытство, поэтому интересуюсь в свою очередь:
- Ты хочешь сказать, что у тебя дети есть? У тебя одной или и у Фэриена тоже?
- Были, - вздыхает Фэриен, - были дети.
- Еще вопрос, если позволите, - мое любопытство вырастает до небес, - а эти дети - они были ВАШИ дети, или от контакта с кем-то еще?
- Ты не поймешь, - отвечает Ио.
- Только потому, что у меня у самого не было детей?
- И поэтому тоже, - снова отвечает она.
- И что ними стало? И, кстати, сколько их было, детей?
- Двое, - после некоторого молчания говорит Фэриен, - они погибли.
- А отчего - ты не расскажешь, - дополняю за него.
- Не расскажу, ты прав.
- Тогда к чему было задавать мне вопрос о детях, если все равно ничего не хотите говорить?
- Нам интересно, нет ли у тебя близких? Мы подумали, что могли упустить какие-нибудь мелочи, - чопорным тоном заявляет Ио.
- Ты думаешь, что моих детей, если б таковые у меня имелись, можно было бы отнести к "мелочам"? - вообще-то она меня задела. Ничего себе "мелочи" - дети дьявола!
- А почему у тебя нет детей, Люцифер? - спрашивает Фэриен, - ты неспособен их иметь?
- Я об этом просто никогда не думал! - надеюсь, этот идиотский разговор скоро закончится.
- Может, тебе помочь? - в голосе Фэриена пробиваются развязные нотки, - пол тебе поменять я могу, оплодотворить тебя - тоже. Хочешь забеременеть, мальчик?
- Какие глупости! - фыркаю я, - кажется, ты забыл, что тело, в котором я нахожусь, не является моим. И думаю, что твое - тоже у кого-то позаимствовано. А значит, детки получатся вовсе не наши, а наших тел.
- Ну и что? А ты представь, как будет забавно!
- Даже представлять не хочу, - довольно резко говорю я.
Поднимаюсь из-за столика, подхожу к краю площадки и облокачиваюсь на резное заграждение. Достаю сигарету, прикуриваю и глубоко затягиваюсь. Смотрю вниз, на все тот же неизменный Крещатик, подсвеченный огнями, живой и яркий в ночной темноте.
Ко мне приближается Ио, забирает у меня сигарету, выбрасывает ее вниз и шепчет в ухо, одновременно лаская его губами:
- Пойдем уже в номер.
Приходится идти.
Почти сразу в номере меня опять же отправляют в душ. А когда я заворачиваюсь в полотенце, сквозь общий фон человеческих обращений ко мне, который я привык не замечать, пробивается нечто неординарное.
Ой, как интересно! Чего это я слышу? Мамочки мои, черная месса! Сатанисты собрались в бригаду и организованной толпой возносят мне хвалу! Нашли время! Делать им больше нечего! Лучше бы работали да детей воспитывали или жен любили. Или кого угодно любили бы, только не устраивали этого посмешища! Мне вроде как некогда, но и оставить такие безобразия безнаказанными я тоже не могу. Хотя и признаю, что на безобразия столь скромная месса не тянет, но могу и побаловаться. Развлечемся перед смертью?
Конечно, я вижу, что именно там у них происходит. Человек двадцать собрались тайно в старой часовенке, натянули подчеркнуто мрачные темные одеяния, этакие плащи на голое тело, укутали свои глупые головы капюшонами, обгадили помещение ритуалами принесения в жертву невезучих по причине черной расцветки пернатых с ближайшего подворья - и довольны. Что-то бормочут на языках, которых не знают. Умный вид делают.
А если кто-нибудь сказал бы им, что это колыбельная на санскрите - не поверили бы, наверно, оскорбились бы, а зря. Ну, а кто им позволит докопаться до настоящих ритуалов и нужных слов, что я, больной, что ли? Вот так, с бухты-барахты позволить кому попало меня вызывать и требовать исполнения желаний - обойдетесь! В конце концов, это дорого стоит!
Я и раньше неоднократно нарывался на подобные веселья, но обычно смотрел на такие проделки сквозь пальцы. Только контролировал, чтобы дело не доходило до человеческих жертв. Ну, а если доходило - им же самим, сатанистам так называемым, становилось хуже. Та-а-ак... посмотрим, посмотрим...
Нет, ну не смешно ли это - у них ножик жертвенный припасен, чаши для сбора куриной крови, а посреди когда-то невинной часовни сооружен алтарь. Чтобы все, значит, не хуже, чем у людей. Что в книжках, двести раз от руки переписанных, прочитали - то и воспроизвели. Старательно. И вообще главное - не антураж, главное - настроение.
А то я не догадываюсь, для чего они мессу устроили. Потрахаться им захотелось без соблюдения приличий. Особенно их верховным жрецам. Если ты уже не красавец (красавица), а любишь трахаться с молоденькими и глупыми, их вовсе не всегда получается удачно снять. А тут - раздолье просто. Молодежь слетается на огонек, мистикой приправленный, ты даешь им отхлебнуть маковой настойки или еще чего-нибудь одурманивающего, что под рукой оказалось - и все, бери - не хочу. И снова, блин, я выступаю в роли приманки. Подождите, это получается, что они, людишки эти мелочные, на моем авторитете свои сексуальные аппетиты удовлетворяют? Ну, нет, это вам даром не пройдет!
У них даже маски надеты под капюшонами, тоже правильно, чтобы потом в случае чего никто из забеременевших после мессы никому не смог предъявить претензий. Или из заболевших веселенькой венерической болезнью.
Алтарь сатанисты используют в качестве траходрома. Поливают кровью, чертят странные знаки, настраивают себя на сексуальный лад. А чуть поодаль у них горит костер. Олицетворение геенны огненной. Ну и конечно, толстые черные свечи расставлены в понятном только им одним порядке.
Они уже настроились на разврат, оглядывают плотоядно друг дружку... самое время устроить им явление.
Наскоро леплю тело из огня, все ж таки свет - моя стихия, даже если он получается в результате костра. Тело у меня выходит славным, от души - сквозь кожу прорываются языки пламени, рога даже несколько тяжеловаты и тянут голову вниз, отчего взгляд выходит еще более насупленным, шипы топорщатся агрессивно и коряво в причудливом беспорядке, создавая дополнительный хаос моему облику, когти такой шикарной длины, будто я их не стриг с рождения, а копыта едва не роют землю... э-э... тут нет земли, каменный пол... ну, ладно, будем считать, что и копыта тоже что-то страшное делают. И, конечно, хвост. Он возносится над моей головой, заменяя ангельский нимб. Смертельно опасный нимб получился. В левой руке сжимаю внушительные вилы, нарочито раскоряченные и приукрашенные дополнительными крючьями. Ах, и в конце концов создаю, собственно, конец. Стараюсь с удвоенной силой, отчего конец получается даже более чем удвоенным. Нет, не раздвоенным, это было бы слишком, просто - утяжеленная версия. Впечатляет. Это чудовище гипертрофированно вздымается мне почти до груди. Вах! Давненько я себя не видел в этаком обличьи! Небось, если в зеркало посмотрел бы - сам бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
Я едва не проливаю красное вино себе на рубашку, ставлю бокал на столик и отвечаю:
- Ну, конечно, нет.
Но меня разбирает любопытство, поэтому интересуюсь в свою очередь:
- Ты хочешь сказать, что у тебя дети есть? У тебя одной или и у Фэриена тоже?
- Были, - вздыхает Фэриен, - были дети.
- Еще вопрос, если позволите, - мое любопытство вырастает до небес, - а эти дети - они были ВАШИ дети, или от контакта с кем-то еще?
- Ты не поймешь, - отвечает Ио.
- Только потому, что у меня у самого не было детей?
- И поэтому тоже, - снова отвечает она.
- И что ними стало? И, кстати, сколько их было, детей?
- Двое, - после некоторого молчания говорит Фэриен, - они погибли.
- А отчего - ты не расскажешь, - дополняю за него.
- Не расскажу, ты прав.
- Тогда к чему было задавать мне вопрос о детях, если все равно ничего не хотите говорить?
- Нам интересно, нет ли у тебя близких? Мы подумали, что могли упустить какие-нибудь мелочи, - чопорным тоном заявляет Ио.
- Ты думаешь, что моих детей, если б таковые у меня имелись, можно было бы отнести к "мелочам"? - вообще-то она меня задела. Ничего себе "мелочи" - дети дьявола!
- А почему у тебя нет детей, Люцифер? - спрашивает Фэриен, - ты неспособен их иметь?
- Я об этом просто никогда не думал! - надеюсь, этот идиотский разговор скоро закончится.
- Может, тебе помочь? - в голосе Фэриена пробиваются развязные нотки, - пол тебе поменять я могу, оплодотворить тебя - тоже. Хочешь забеременеть, мальчик?
- Какие глупости! - фыркаю я, - кажется, ты забыл, что тело, в котором я нахожусь, не является моим. И думаю, что твое - тоже у кого-то позаимствовано. А значит, детки получатся вовсе не наши, а наших тел.
- Ну и что? А ты представь, как будет забавно!
- Даже представлять не хочу, - довольно резко говорю я.
Поднимаюсь из-за столика, подхожу к краю площадки и облокачиваюсь на резное заграждение. Достаю сигарету, прикуриваю и глубоко затягиваюсь. Смотрю вниз, на все тот же неизменный Крещатик, подсвеченный огнями, живой и яркий в ночной темноте.
Ко мне приближается Ио, забирает у меня сигарету, выбрасывает ее вниз и шепчет в ухо, одновременно лаская его губами:
- Пойдем уже в номер.
Приходится идти.
Почти сразу в номере меня опять же отправляют в душ. А когда я заворачиваюсь в полотенце, сквозь общий фон человеческих обращений ко мне, который я привык не замечать, пробивается нечто неординарное.
Ой, как интересно! Чего это я слышу? Мамочки мои, черная месса! Сатанисты собрались в бригаду и организованной толпой возносят мне хвалу! Нашли время! Делать им больше нечего! Лучше бы работали да детей воспитывали или жен любили. Или кого угодно любили бы, только не устраивали этого посмешища! Мне вроде как некогда, но и оставить такие безобразия безнаказанными я тоже не могу. Хотя и признаю, что на безобразия столь скромная месса не тянет, но могу и побаловаться. Развлечемся перед смертью?
Конечно, я вижу, что именно там у них происходит. Человек двадцать собрались тайно в старой часовенке, натянули подчеркнуто мрачные темные одеяния, этакие плащи на голое тело, укутали свои глупые головы капюшонами, обгадили помещение ритуалами принесения в жертву невезучих по причине черной расцветки пернатых с ближайшего подворья - и довольны. Что-то бормочут на языках, которых не знают. Умный вид делают.
А если кто-нибудь сказал бы им, что это колыбельная на санскрите - не поверили бы, наверно, оскорбились бы, а зря. Ну, а кто им позволит докопаться до настоящих ритуалов и нужных слов, что я, больной, что ли? Вот так, с бухты-барахты позволить кому попало меня вызывать и требовать исполнения желаний - обойдетесь! В конце концов, это дорого стоит!
Я и раньше неоднократно нарывался на подобные веселья, но обычно смотрел на такие проделки сквозь пальцы. Только контролировал, чтобы дело не доходило до человеческих жертв. Ну, а если доходило - им же самим, сатанистам так называемым, становилось хуже. Та-а-ак... посмотрим, посмотрим...
Нет, ну не смешно ли это - у них ножик жертвенный припасен, чаши для сбора куриной крови, а посреди когда-то невинной часовни сооружен алтарь. Чтобы все, значит, не хуже, чем у людей. Что в книжках, двести раз от руки переписанных, прочитали - то и воспроизвели. Старательно. И вообще главное - не антураж, главное - настроение.
А то я не догадываюсь, для чего они мессу устроили. Потрахаться им захотелось без соблюдения приличий. Особенно их верховным жрецам. Если ты уже не красавец (красавица), а любишь трахаться с молоденькими и глупыми, их вовсе не всегда получается удачно снять. А тут - раздолье просто. Молодежь слетается на огонек, мистикой приправленный, ты даешь им отхлебнуть маковой настойки или еще чего-нибудь одурманивающего, что под рукой оказалось - и все, бери - не хочу. И снова, блин, я выступаю в роли приманки. Подождите, это получается, что они, людишки эти мелочные, на моем авторитете свои сексуальные аппетиты удовлетворяют? Ну, нет, это вам даром не пройдет!
У них даже маски надеты под капюшонами, тоже правильно, чтобы потом в случае чего никто из забеременевших после мессы никому не смог предъявить претензий. Или из заболевших веселенькой венерической болезнью.
Алтарь сатанисты используют в качестве траходрома. Поливают кровью, чертят странные знаки, настраивают себя на сексуальный лад. А чуть поодаль у них горит костер. Олицетворение геенны огненной. Ну и конечно, толстые черные свечи расставлены в понятном только им одним порядке.
Они уже настроились на разврат, оглядывают плотоядно друг дружку... самое время устроить им явление.
Наскоро леплю тело из огня, все ж таки свет - моя стихия, даже если он получается в результате костра. Тело у меня выходит славным, от души - сквозь кожу прорываются языки пламени, рога даже несколько тяжеловаты и тянут голову вниз, отчего взгляд выходит еще более насупленным, шипы топорщатся агрессивно и коряво в причудливом беспорядке, создавая дополнительный хаос моему облику, когти такой шикарной длины, будто я их не стриг с рождения, а копыта едва не роют землю... э-э... тут нет земли, каменный пол... ну, ладно, будем считать, что и копыта тоже что-то страшное делают. И, конечно, хвост. Он возносится над моей головой, заменяя ангельский нимб. Смертельно опасный нимб получился. В левой руке сжимаю внушительные вилы, нарочито раскоряченные и приукрашенные дополнительными крючьями. Ах, и в конце концов создаю, собственно, конец. Стараюсь с удвоенной силой, отчего конец получается даже более чем удвоенным. Нет, не раздвоенным, это было бы слишком, просто - утяжеленная версия. Впечатляет. Это чудовище гипертрофированно вздымается мне почти до груди. Вах! Давненько я себя не видел в этаком обличьи! Небось, если в зеркало посмотрел бы - сам бы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59