Ждать, как повернется?
Я вытряс свою душу, как котенка из корзинки. Напуганная черная душа моя цеплялась коготками за плетеное корзинкино дно и, растопырив лапки, упиралась из последних силенок, а я был жесток с собой и все равно это сделал. А когда моя когтистая, взъерошенная кошачья душа явилась на божий свет, я не дал ей даже оглядеться - вывернул ее наизнанку, препарировал безо всякого наркоза, наживую.
И что получил? Комочек шерсти, лужицу крови и горсточку внутренностей. Да, совсем забыл - еще пару неопасных затупившихся клыков.
Ничего сверхъестественного... я зря это сделал. Никаких зарытых сокровищ и ничего возвышенного в себе не обнаружил. Да и не надеялся ни на что. Я-то себя знаю. Дохлый котенок - он дохлый и есть, что с него возьмешь? Может, не нужно было резать и рвать? Может, моя душа способна была прыгнуть или мяукнуть как-нибудь особенно?
Еще есть немного времени... я могу его тянуть, пользоваться им, выпрошенным. Могу попробовать торговаться, хоть с пришельцами, хоть с Богом, попробовать выцыганить льготы или поблажки для себя. Воспользоваться ситуацией. Но это не в моем духе.
Я уже знаю, что я должен сделать - убить девушку, которую люблю.
Ждать еще день, или час, или даже секунду - все равно что тянуть пытку. Готовиться к убийству Энжи - это равнозначно тому, как мать обдумывает и раз за разом представляет, как будет убивать своего ребенка. Это невозможно. Это как вместо необходимой ампутации руки резать каждый день по кусочку.
Я буду думать о содеянном потом, после, целую вечность буду думать, страдать и казнить себя.
Энжи, ты будешь первой жертвой в войне с пришельцами. Да, будет война. Твоей смертью она не закончится, она только начнется. И в той войне понадобятся мои когти, шипы и зубы.
Я... буду за тебя мстить... буду опять искать смысл в битве... я уже в нее вступаю.
Решимости все равно нет, сколько бы я себя не уговаривал... я сволочь, дрянь последняя... прости меня, Энжи!
Встаю резко, отбрасываю окурок на пол:
- Пора.
Они оба поднимают на меня полусонные полупьяные глаза:
- Чего? Куда?
Горько усмехаюсь:
- Можете оставаться здесь и не наблюдать за схваткой двух дьяволов. Как хотите.
Как же, за схваткой... скажи уж правду - за избиением младенца!
Они мгновенно трезвеют и взволнованно вскакивают, наперебой задавая мне вопросы:
- Ты придумал, как ее убить? Что ты придумал? Как ты это сделаешь?
- Увидите.
Где ты, малышка, дерзкая девчонка, толком не целованная и никем не любимая? Никем, кроме меня. Почему ты не прячешься? Ты думала, я дам тебе передышку? Ты же не глупая, ты же все поняла - то, что я не врал! Почему ты не бежишь от меня? Я... ничем не могу тебе помочь...
Я вижу ее, чувствую, меня к ней тянет. Она и правда недалеко, захватила целый особняк и жила в нем королевой. Хочешь жить еще день или два? Просыпайся и улетай! Да проснись же!
Жду, когда оденутся мои стражи, спутники, палачи, любовники... продолжать можно долго... дотягиваюсь до нее, и мне не нужно чужое тело, чтобы стукнуть створкой окна над ее пушистой головкой, стукнуть сильно, чтобы стекло разлетелось вдребезги. Я тебя предупредил, думай сама!
Спускаюсь по лестнице, хочу попрощаться с тем портье, который тащил меня всего лишь несколько часов назад практически на себе, но его нет, он уже сменился. Жаль.
У него где-то там спрятан маленький магнитофончик, он слушает музыку ночью, когда все тихо и в его услугах никто не нуждается. Что у тебя там сейчас поставлено, мальчик? Слышу музыку и понимаю, что вовсе не тот портье включал эту песню. Кто-то тут был еще.
"Если ты хочешь, сделай белой мою тень,
Если ты можешь, сделай белой мою тень.
Кто же, кто еще, если не ты?
Кто же, кто еще, кроме тебя?"
Ты пророк, Вячеслав Бутусов? Ты напишешь потом обо мне что-то хорошее?
Я отмахиваюсь от музыки, она постепенно затихает. Поздно о чем-либо размышлять. Поздно.
Замечаю нервную дрожь и в своих руках, и в своих пришельцах. Еще бы я не нервничал. Мне придется убить свою любовь. Я знаю, что такое любовь. Помню. Был когда-то любим. Вы не поймете. Богом.
Ты проснулась, Энжи? Вижу, проснулась, вижу, начала понимать... быстрее соображай!
Фэриен делает торопливые движения руками, от волнения он забыл человеческую речь. Он предлагает нам его подождать у входа. Ну да, иди, давай, пионерь очередную машину. Тебе это нравится, что ли? Как вы там на своей планете перемещаетесь в пространстве? Смешно сказать, я даже не знаю, планета ли у вас другая, или целиком вселенная. Или, как это модно, параллельный мир. Та же Земля, но вид сбоку. Или сверху. Или снизу. Все, у меня истерика...
Нервы... нервы ни к черту. Ха-ха! Точно, что мне, как черту-дьяволу нервы вроде как не положены.
Энжи! Какого хрена ты ждешь? Моего? Так я не затем к тебе иду, милая, раньше соглашаться надо было! Убирайся оттуда! Иначе так и погибнешь сейчас, девственницей! Тебе что, пойти некуда? Хоть на Гавайи лети, попробуй туземца, они наверняка там южные, горячие. Не нравятся тебе горячие? Ну, в Гренландию дуй, к эскимосам! Трахнись хоть разок напоследок! Уходи, говорю, дура! Я убивать тебя иду, не поняла?
Вот он и Фэриен вернулся. В новоугнанной машине. Надо же, это не джип. Но тоже неплохо, это Бэха. БМВ. Я не рассчитываю силы, открывая дверцу переднего правого сиденья, все ж таки нервничаю, и дверца случайно остается в моей руке. Немного смущенно хмыкаю и отбрасываю ее в сторону.
Мне все равно, мне сойдет и так, без дверцы, тут недалеко ехать. Но Ио не согласна. Это мне даже на руку. Не мне, а ей, глупенькой моей возлюбленной, несостоявшейся моей Джульетте. Я даже ни разу ее не поцеловал. Не довелось. Я уже говорю о ней в прошлом времени?
Фэриен уезжает на испорченной Бэхе и возвращается минут через десять на шикарном "Хаммере". Я за эти десять минут немного успокоился, выкурил десяток сигарет, потому что знал, что даю ей время. Даже могу оценить его юмор. "Хаммер" - это вам не просто так, это почти что танк, бронетранспортер, тут дверцу не так легко отодрать. Где он нашел его, интересно? В Киеве, думаю, "Хаммеров" штуки три, ну, может, пять. Ну, никак не больше десятка.
Более того, Фэриен сам открывает для меня дверцу. Это значит, чтобы я не выделывался. Ладно, не буду.
Забираюсь на переднее сиденье, мои кулаки нервно сжимаются. Фэриен хлопает меня по плечу. Бросаю на него косой взгляд, а он хватает меня за воротник рубашки, тянется ко мне, целовать меня тянется, я вижу. Он прав, я весь на нервах, в отчаянии, но и предельно возбужден. Да, несопоставимо... но для меня, для дьявола - нормально.
И я целую его, жарко целую, долго... опять же тяну время... потом вытираю губы тыльной стороной ладони. Все, хватит, мои нервы не железные, поехали!
Чувствую себя заложником судьбы, как никогда. Я поступаю правильно - выбрал единственно верный выход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59