- обрадовался инициативе товарища изнемогший от праведных трудов Виктор. - Наши девушки вам покажут, - многозначительно улыбнулся он, но старик не понял намека или не пожелал понять.
- Спасибо, - скучно сказал он. - Ночью самолет, надо и отдохнуть. Возраст...
Он встал, и все встали тоже. Прощались церемонно и долго: жали руки, почему-то по-японски кланялись в пояс. Фирмач удивления своего никак не выдал.
- Ну ты даешь! - восхищенно заговорил Гена, когда закрылась за Виктором и фирмачом дверь. Гена хорошо знал лишь один язык - матерный, русский - на троечку, иностранные же языки приводили его в священный трепет и на владевших ими он смотрел как на полубогов. - Во даешь! - восхищенно повторил он. - Прям как по-русски! - Гена вытащил из кармана конверт. - На, получай. Заработал!
- А ведомость? - наивно спросил Олег. - Расписаться-то где?
- Какая там еще ведомость? - удивился Гена. - Какие такие росписи? У нас тут по-свойски, по-домашнему. Слушай, а кто такой.., этот, как его.., ну который что-то там говорил о востоке и западе?
- Киплинг?
- Во-во...
Ответить Олег не успел: вернулся Виктор.
- Фу-у-у, ну и хмырь... Ничего человеческого!
А ты молодец. - Это уже Олегу. - Будем держать тебя на прицеле.
- На прицеле?
Холодком повеяло от этого слова: уже ходили по Москве, набирали силу слухи - о том, как быстро, а главное, кардинально решают свои проблемы коммерческие структуры.
Виктор сел, расставив колени, широко зевнул.
- Эх, и надерусь я сегодня! Уедет зануда - и надерусь. Вы с Генкой, что ль, корешуете? Ген, тебе премиальные: здорово чешет твой брательник по-аглицки, я следил.
- А вы что, понимаете? - осмелился спросить Олег.
- Чуток, - скромно ответил Виктор. - Значит, так: если что - позовем. Не обидели?
- Чем? - не понял Олег.
- Баксами не обидели?
- Нет.
Олег невольно сунул руку в карман, пощупал драгоценный конверт.
- Слышь, подкинь-ка ему еще, - благодушно распорядился Виктор.
Гена явно обрадовался: его все же рекомендация.
- Сколько, шеф?
- - А, я сам выдам.
- Виктор достал ключ и отпер дверцу сейфа.
Глава 6
- Маргарита Константиновна, как вы думаете, я поступлю?
Рита задумчиво смотрела на худенькую девочку в неизменных джинсах. Детское личико было серьезным, в умных близоруких глазах светилась надежда.
- Подготовлена ты хорошо, - уклончиво ответила Рита. - Во всяком случае, по географии. И конкурса в этом году считай что нет. Мне кажется, ты поступишь. Только не зубри накануне. Полистай еще раз учебник, выспись и отдохни. Позвони, если что...
Последние слова дались, с трудом: что, собственно, она может? Она сама боится преподавателей. Разве поговорить с Ксюшей, секретарем? А что может Ксюша? Что-то, наверное, может...
Итак, ее хилые заработки кончились. Олегу так никто и не позвонил, и теперь он разносит от Генки ной фирмы по адресам счета, бегает по Москве как наскипидаренный. Деньги, полученные за перевод, растаяли как апрельский снег: слишком много вокруг соблазнов. Никуда за лето они так и не выбрались, а послезавтра прилетает мама. Надо прибрать в квартире и выметаться вон - райская жизнь кончилась.
Август... Последний месяц нашего недолгого лета.
А там - дожди, изморозь, задумчивое, редкое солнце. Взглянет с отвращением на слякоть и грязь да и нырнет назад, в облака, укроется от всего этого безобразия. Олегу позарез нужны ботинки: старые промокают с прошлого года. Приклеили новую подошву - заплатили бешеные, безумные деньги, - но при первом дожде стало ясно, что потратились зря: все отклеилось, развалилось, а квитанцию им не дали, так что в мастерскую качать права не пошли. Рите же необходимы брюки - холодно в Москве без брюк - или хотя бы шерстяные колготки. Раньше бегали, переплачивали, добывали из-под земли, теперь - на каждом шагу, на все вкусы, размеры, причуды. Только вот денег нет ни шиша.
Рита заставила себя встать с кресла, включила нехотя пылесос. "Неужели это и есть жизнь?" За гудением пылесоса не расслышала, как пришел Олег. И только когда он нажал кнопку и нудное гудение смолкло, Рита, вздрогнув, очнулась от своих невеселых дум.
- Угадай, где я был?
Его глаза сияли, он улыбался и смотрел ей в лицо радостно и открыто.
- А я почем знаю? - пожала плечами Рита. - Разносил счета.
Она так сказала нарочно, из вредности, и своего добилась: улыбка погасла. Олег, вздохнув, подвинул стул и сел. Рита, не сказав больше ни слова, снова включила пылесос.
- Помочь? - с готовностью встал Олег.
- Не надо, - дернула плечом Рита. - Так где ты был?
- Представь себе, в "Метрополе"!
- Да ну?
Рита выключила пылесос и, глядя мимо Олега - его радость просто бесила! - принялась вытирать пыль с маминых сувениров. С нарастающей досадой слушала она, как Олег - "Понимаешь, случайно!" - встретил шефа, как тот утащил его с собой на конгресс биологов. А там представил самому Рику "Ну, помнишь, занимается теми же проблемами, что и я!" - как состоялся интересный такой разговор...
- А почта? - перебила Рита.
- Завтра разнесу, - отмахнулся Олег. - С утречка.
- "С утречка", - передразнила мужа Рита. - Это же срочно.
- Но понимаешь, конгресс важнее, - сникая, пробормотал Олег.
Радость его стремительно таяла, и о беседе с Риком - такой интересной - рассказывать уже не хотелось. А ведь они договорились обмениваться препринтами, и, возможно, удастся съездить к Рику в лабораторию, по Соросскому гранту, шеф сказал - похлопочет.
- Я, пожалуй, пойду, - тяжело встал Олег.
- Куда?
- Разносить счета.
- Да офисы уже все закрыты, - хмуро сказала Рита. Не хотелось его отпускать: она еще не высказалась.
- Охрана на месте, - быстро нашелся Олег, - И есть счета на домашние адреса.
Ему вдруг страстно, нестерпимо захотелось уйти, побыть одному, подумать о том, что он целый день слушал. И потом, он не знал, как сказать Рите, что с понедельника выходит на кафедру - в свой отпуск, бесплатно, чтобы продолжить серию опытов. "А почта?" - конечно, спросит она. "А почту поразносишь ты, - может быть, осмелится сказать он. - И я - по субботам и воскресеньям". Олег тяжело вздохнул. Как изменилась Рита! Куда девались ее улыбка, ласковый взгляд, веселая болтовня ни о чем, от которой теплело на сердце? Какая-то она стала резкая, даже злая. А что с ней творилось, когда случилась задержка! Страшно вспомнить...
- Ну, родишь, - совершенно потерявшись от ее крика, пробормотал Олег, скрывая неожиданную, бурную радость, нахлынувшую на него так мощно, стремительно, что он сам поразился.
- Да? - закричала в ответ Рита, размазывая по лицу слезы. - А кормить чем будем? А жить на что? Плодить, что ли, нищих?
Слово "плодить" просто убило. "Мать - певица, отец был художником, учится в МГУ, а речь торговки из Лужников..." Впервые Олег так подумал о Рите - с горечью, гневом, как о чужой. И обрадовался, когда все обошлось ведь ребенок - это уже навсегда, а он теперь ни в чем не уверен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33