– без обиняков спросила Эмбер.
– Что ты, что ты, ни в коем случае! – Роуз даже замахала руками. – Но, если говорить серьезно, сейчас самое время подумать как следует о твоем будущем.
– Оставь, Роуз! Ведь речь идет не только обо мне. Есть еще Люси. Не всякий захочет обременять себя семилетней девочкой, не говоря уже о моей безумной матери.
– Да, знаю, с твоей мамой иногда бывает нелегко, – согласилась Роуз, хорошо себе представлявшая, каким тяжким, порой почти непосильным грузом ложилась на хрупкие плечи Эмбер, в дополнение к прочим, забота о Вайолет Грант, которая, по сути, так и не оправилась до конца после неожиданной смерти мужа. – Но Филип влюблен в тебя по уши, и лучшего отчима для Люси тебе не найти, уж с этим-то ты не станешь спорить. К тому же из тебя выйдет прекрасная докторша, думается мне .
Эмбер улыбнулась и покачала головой.
– Благодарю за доверие! Ты, конечно, стараешься из лучших побуждений, и то, что ты говоришь, наверное, весьма разумно, но… Ладно-ладно, обещаю тебе подумать, – поспешно добавила Эмбер, заметив по выражению лица подруги, что та собирается настаивать на своем. – А твоя свекровь намерена провести здесь все Рождество? – спросила Эмбер, чтобы переменить тему разговора.
К сожалению, она не могла сказать Роуз правду: после того как Эмбер по необходимости вышла замуж за Клайва Станопа, при том, что Клайв был человеком очень добрым и великодушным, она не могла найти в себе силы второй раз вступить в брак не по любви.
Впрочем, насчет Люси ее подруга попала, что называется, в точку. Когда Клайв погиб, Люси не было и года, и с тех самых пор Эмбер стремилась быть малышке не только матерью, но и отцом. Все семь лет Эмбер, однако, с каждым днем все больше убеждалась в том, что не всегда как следует справлялась с этими двумя, столь разными ролями. Так, может, Роуз права? Может, хватит раздумывать и следует принять разумное, практичное решение – выйти замуж за Филипа Джексона?
Доктор, совсем недавно начавший работать в городе, снискал себе среди его жителей любовь и уважение, чему не приходилось удивляться: Джексон был очень милый, хорошо воспитанный человек. Кроме того, он имел приличный доход, жил один в большом доме и отличался приятной наружностью. Ну чем же этот кареглазый блондин не жених для Эмбер? – удивлялись ее друзья. Филип Джексон ей нравился, но никаких нежных чувств к нему она не питала. И не могла, изведав однажды всепоглощающую страсть, которая озаряет жизнь, примириться с тусклым подобием пламени.
– Как видишь, старая крокодилица твердо решила превратить рождественские каникулы в ад для нашего семейства, но… Боже правый! Похоже, Салли и в самом деле истратила целое состояние!..
Эмбер, выведенная из задумчивости внезапным восклицанием Роуз, почувствовала себя виноватой – она унеслась мыслями так далеко, что пропустила мимо ушей почти все, что говорила ее подруга. Подняв глаза, Эмбер увидела направлявшуюся к ним Салли, маленькую блондинку, которая с трудом передвигалась из-за невероятного количества увесистых пакетов в руках.
– Привет, мои милые! Простите за опоздание! – воскликнула Салли. – Никогда бы не поверила, что в магазинах может быть такое столпотворение! Но я знаю, вы меня простите, когда я сообщу вам совершенно потрясающую новость.
– Я не перестаю удивляться, почему ты не ведешь свою колонку сплетен в городской газете! – заметила Роуз, обменявшись с Эмбер едва заметной усмешкой.
– Ой, не сердитесь! – добродушно рассмеялась Салли, усаживаясь и кладя покупки на соседний стул. – К тому же то, что я собираюсь сообщить вам, никакая не сплетня, а чистая правда, и она рано или поздно будет известна всем. Ты помнишь леди Паркер? – обратилась Салли к Эмбер. – Сказочно богатую старуху, которая жила по соседству с тобой и погибла во время пожара в своем доме больше года назад?
– Вообще-то, я никогда не встречала старую леди – она ведь много лет жила затворницей. Дом, кажется, сгорел дотла.
– Верно. Так вот, мой дорогой супруг был поверенным в делах у старой Паркер и неоднократно уговаривал ее написать завещание, – взволнованно продолжала Салли. – Но она всегда отказывалась. В результате Джону пришлось потратить чуть ли не вечность, чтобы после смерти леди отыскать ее единственного здравствующего родственника. Наконец Джон его нашел, и десять тысяч акров земли семейства Паркер, не говоря уже об акциях и ценных бумагах один Бог знает на какую сумму, – все-все наследует… Бешеный Макс!
– Кто? – вытаращила глаза Роуз. – Ты имеешь в виду?.. Да нет, не может быть… Ты ведь говоришь не о сыне старого викария Максе Уорнере?
– Именно о нем! – И Салли торжествующе посмотрела на своих подруг, довольная впечатлением, которое произвели на них ее слова. Особенно изумленный вид был у Эмбер. – Я знала, что сражу вас на месте этой новостью! Да, возвратился наш старый школьный товарищ, наш известный сердцеед, – весело продолжала Салли. – Что и говорить, преподобный Огастес Уорнер скончался так давно, что мы и думать забыли о его сыне. Я сначала своим ушам не поверила, когда Джон рассказал мне о возвращении Бешеного Макса.
– Он, конечно, заслужил это прозвище! – рассмеялась Роуз. – Я его запомнила истым сорванцом. А уж как он девчонкам головы кружил! Но все же… – Роуз запнулась, с мечтательным выражением лица уставившись в пространство. – Все же Макс был чертовски привлекателен, да?
– Совершенно неотразим! – ухмыльнулась Салли. – Наши юные сердца никак не могли устоять перед его синими глазами, дерзко блестевшими из-под шапки черных кудрей.
– Ммм, – застенчиво улыбнулась Роуз. – После того как он поцеловал меня в день рождения – мне тогда исполнилось шестнадцать, – я не меньше года была безумно влюблена в Макса.
– Да, мы все от него потеряли голову, – тяжело вздохнула ее приятельница. – Эмбер на два года моложе нас с тобой, так что, возможно, не сталкивалась с его сумасбродством. А ты помнишь огромный черный мотоцикл Макса? И как мы, девчонки, остервенело соревновались за честь прокатиться на нем – за спиной Макса на заднем сиденье?
– Конечно, помню! Однажды Макс прокатил меня по шоссе с ветерком – со скоростью сто миль в час, а то и больше. Эта прогулочка врезалась мне в память. – Роуз, раскрасневшись, качала головой, вспоминая свой отчаянный поступок. – У меня, конечно, поджилки тряслись от страха, но игра стоила свеч: по-моему, все в школе не меньше двух недель мне завидовали.
– Ага! – хихикнула Салли. – Синтия Хендерсон, например, от ревности закатила истерику у всех на глазах.
– Да, приятно вспоминать о школьных днях. Но где же Макс пропадал все это время? – спросила Роуз. – Он, я знаю, был очень умным мальчиком. Несмотря на все свои выходки, он блестяще сдал выпускные экзамены и получил университетскую стипендию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
– Что ты, что ты, ни в коем случае! – Роуз даже замахала руками. – Но, если говорить серьезно, сейчас самое время подумать как следует о твоем будущем.
– Оставь, Роуз! Ведь речь идет не только обо мне. Есть еще Люси. Не всякий захочет обременять себя семилетней девочкой, не говоря уже о моей безумной матери.
– Да, знаю, с твоей мамой иногда бывает нелегко, – согласилась Роуз, хорошо себе представлявшая, каким тяжким, порой почти непосильным грузом ложилась на хрупкие плечи Эмбер, в дополнение к прочим, забота о Вайолет Грант, которая, по сути, так и не оправилась до конца после неожиданной смерти мужа. – Но Филип влюблен в тебя по уши, и лучшего отчима для Люси тебе не найти, уж с этим-то ты не станешь спорить. К тому же из тебя выйдет прекрасная докторша, думается мне .
Эмбер улыбнулась и покачала головой.
– Благодарю за доверие! Ты, конечно, стараешься из лучших побуждений, и то, что ты говоришь, наверное, весьма разумно, но… Ладно-ладно, обещаю тебе подумать, – поспешно добавила Эмбер, заметив по выражению лица подруги, что та собирается настаивать на своем. – А твоя свекровь намерена провести здесь все Рождество? – спросила Эмбер, чтобы переменить тему разговора.
К сожалению, она не могла сказать Роуз правду: после того как Эмбер по необходимости вышла замуж за Клайва Станопа, при том, что Клайв был человеком очень добрым и великодушным, она не могла найти в себе силы второй раз вступить в брак не по любви.
Впрочем, насчет Люси ее подруга попала, что называется, в точку. Когда Клайв погиб, Люси не было и года, и с тех самых пор Эмбер стремилась быть малышке не только матерью, но и отцом. Все семь лет Эмбер, однако, с каждым днем все больше убеждалась в том, что не всегда как следует справлялась с этими двумя, столь разными ролями. Так, может, Роуз права? Может, хватит раздумывать и следует принять разумное, практичное решение – выйти замуж за Филипа Джексона?
Доктор, совсем недавно начавший работать в городе, снискал себе среди его жителей любовь и уважение, чему не приходилось удивляться: Джексон был очень милый, хорошо воспитанный человек. Кроме того, он имел приличный доход, жил один в большом доме и отличался приятной наружностью. Ну чем же этот кареглазый блондин не жених для Эмбер? – удивлялись ее друзья. Филип Джексон ей нравился, но никаких нежных чувств к нему она не питала. И не могла, изведав однажды всепоглощающую страсть, которая озаряет жизнь, примириться с тусклым подобием пламени.
– Как видишь, старая крокодилица твердо решила превратить рождественские каникулы в ад для нашего семейства, но… Боже правый! Похоже, Салли и в самом деле истратила целое состояние!..
Эмбер, выведенная из задумчивости внезапным восклицанием Роуз, почувствовала себя виноватой – она унеслась мыслями так далеко, что пропустила мимо ушей почти все, что говорила ее подруга. Подняв глаза, Эмбер увидела направлявшуюся к ним Салли, маленькую блондинку, которая с трудом передвигалась из-за невероятного количества увесистых пакетов в руках.
– Привет, мои милые! Простите за опоздание! – воскликнула Салли. – Никогда бы не поверила, что в магазинах может быть такое столпотворение! Но я знаю, вы меня простите, когда я сообщу вам совершенно потрясающую новость.
– Я не перестаю удивляться, почему ты не ведешь свою колонку сплетен в городской газете! – заметила Роуз, обменявшись с Эмбер едва заметной усмешкой.
– Ой, не сердитесь! – добродушно рассмеялась Салли, усаживаясь и кладя покупки на соседний стул. – К тому же то, что я собираюсь сообщить вам, никакая не сплетня, а чистая правда, и она рано или поздно будет известна всем. Ты помнишь леди Паркер? – обратилась Салли к Эмбер. – Сказочно богатую старуху, которая жила по соседству с тобой и погибла во время пожара в своем доме больше года назад?
– Вообще-то, я никогда не встречала старую леди – она ведь много лет жила затворницей. Дом, кажется, сгорел дотла.
– Верно. Так вот, мой дорогой супруг был поверенным в делах у старой Паркер и неоднократно уговаривал ее написать завещание, – взволнованно продолжала Салли. – Но она всегда отказывалась. В результате Джону пришлось потратить чуть ли не вечность, чтобы после смерти леди отыскать ее единственного здравствующего родственника. Наконец Джон его нашел, и десять тысяч акров земли семейства Паркер, не говоря уже об акциях и ценных бумагах один Бог знает на какую сумму, – все-все наследует… Бешеный Макс!
– Кто? – вытаращила глаза Роуз. – Ты имеешь в виду?.. Да нет, не может быть… Ты ведь говоришь не о сыне старого викария Максе Уорнере?
– Именно о нем! – И Салли торжествующе посмотрела на своих подруг, довольная впечатлением, которое произвели на них ее слова. Особенно изумленный вид был у Эмбер. – Я знала, что сражу вас на месте этой новостью! Да, возвратился наш старый школьный товарищ, наш известный сердцеед, – весело продолжала Салли. – Что и говорить, преподобный Огастес Уорнер скончался так давно, что мы и думать забыли о его сыне. Я сначала своим ушам не поверила, когда Джон рассказал мне о возвращении Бешеного Макса.
– Он, конечно, заслужил это прозвище! – рассмеялась Роуз. – Я его запомнила истым сорванцом. А уж как он девчонкам головы кружил! Но все же… – Роуз запнулась, с мечтательным выражением лица уставившись в пространство. – Все же Макс был чертовски привлекателен, да?
– Совершенно неотразим! – ухмыльнулась Салли. – Наши юные сердца никак не могли устоять перед его синими глазами, дерзко блестевшими из-под шапки черных кудрей.
– Ммм, – застенчиво улыбнулась Роуз. – После того как он поцеловал меня в день рождения – мне тогда исполнилось шестнадцать, – я не меньше года была безумно влюблена в Макса.
– Да, мы все от него потеряли голову, – тяжело вздохнула ее приятельница. – Эмбер на два года моложе нас с тобой, так что, возможно, не сталкивалась с его сумасбродством. А ты помнишь огромный черный мотоцикл Макса? И как мы, девчонки, остервенело соревновались за честь прокатиться на нем – за спиной Макса на заднем сиденье?
– Конечно, помню! Однажды Макс прокатил меня по шоссе с ветерком – со скоростью сто миль в час, а то и больше. Эта прогулочка врезалась мне в память. – Роуз, раскрасневшись, качала головой, вспоминая свой отчаянный поступок. – У меня, конечно, поджилки тряслись от страха, но игра стоила свеч: по-моему, все в школе не меньше двух недель мне завидовали.
– Ага! – хихикнула Салли. – Синтия Хендерсон, например, от ревности закатила истерику у всех на глазах.
– Да, приятно вспоминать о школьных днях. Но где же Макс пропадал все это время? – спросила Роуз. – Он, я знаю, был очень умным мальчиком. Несмотря на все свои выходки, он блестяще сдал выпускные экзамены и получил университетскую стипендию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37