- развернулся к ней доктор. Моника наступала на него.
- Вы говорили, что друг мне, а я была настолько глупа, что верила вам все это время. Бабушка всегда предупреждала: "Мужчины будут вести с тобой двойную игру при малейшей возможности". Я верила ей. У меня не было повода думать иначе. Но для вас я делала исключение. Я доверяла вам, доктор. Но теперь поняла, что вы лживы, как лисица.
- Укроти свой пыл, Моника. Что тебя так разъярило? - спросил доктор.
Она кивнула в сторону Остина и промолвила;
- Не прошло и двух минут, как я в городе, а Трэйс уже спрашивает меня про мужчину, которого прошлой ночью я пыталась убить.
- Убить?
- Это она так сказала. А Мосс пялился на меня так, будто увидел вестника смерти. Он, наверное, подумал, что я пробуравлю его из шестизарядного револьвера.
- Из "беретты" или из "магнума", а не из шестизарядного револьвера, поправил Остин.
- Прошу прощения? - непонимающе уставилась на него Моника.
- Или из "глока", - мягко улыбнулся Остин.
- О чем он говорит, доктор?
- Это современные типы оружия, Моника, - объяснил доктор.
- Никогда не слышала о таких.
- Вот именно, - кивнул Остин. - Как же ты намереваешься убить кого-то, не имея точного представления об оружии?
Моника посмотрела на него насмешливо.
- Не откажусь посоветоваться с тобой.
- Коли так, обращайся ко мне в приемные часы, провозгласил Остин, надеясь, что она наконец уйдет и даст ему одеться. - Ты оплатишь мой счет?
- И не подумаю. - Она скользнула взглядом по его ноге, увидела рану и вздрогнула. Потом заметила, в каком он виде, и смутилась, но постаралась держаться как ни в чем не бывало. - Я хочу знать, доктор, почему вы разболтали всюду, что я пыталась кого-то убить? Зачем вообще говорить об этом с кем-то?
- Я и не говорил.
- Не лгите мне, доктор.
- Я никогда не лгал и не желал тебе вреда, Моника, - сказал доктор проникновенным голосом. - Ты одна из самых близких мне людей. - Он с нежностью опустил руку на ее плечо. Моника почувствовала, что гнев оставил ее.
- Если бы вы никому ничего не говорили, никто бы и не узнал о том, что случилось прошлой ночью.
- Наверняка узнали бы.
- Как? - в один голос спросили Остин и Моника.
- Я обязан подавать рапорт шерифу о каждом огнестрельном и ножевом ранении, с которым ко мне обратились. По закону к ним относятся и ранения крупной дробью. Я представил рапорт сегодня утром. Шериф волен поставить это дело на расследование.
- Расследование? - переспросила Моника в негодовании и указала на Остина:
- Он нарушил право частной собственности.
Остин не знал, в какой именно момент заулыбался, но, наблюдая за тем, как Моника защищает свое доброе имя, не мог удержаться от восхищения ею. Когда она повернулась к нему, ее глаза сверкали, как голубые кристаллы. Она оборвала себя на полуслове. Остин не просто удивил Монику, а потряс до глубины души. Ее мысли смешались, а слова иссякли. Она никак не ожидала найти в нем своего сторонника. Она бы охотно спихнула его в привычный круг неприятелей, в которых числила всех, кроме бабушки. Ее мир был построен на противостоянии правды и кривды, белого и черного, ее самой и всех остальных. Но Остин смотрел на нее восторженно. Он хотел чего-то от нее, но чего именно? Ее землю? Скот? Деньги, которые она надеялась выручить от продажи? Он сильно отличался от знакомых ей горожан. Никто раньше не смотрел на нее с уважением... Кроме бабушки. Глаза Остина излучали нечто иное. Это пугало ее, порождало желание убежать и в то же самое время сделать шаг навстречу. Она с трудом выносила эту путаницу чувств и мыслей. Ей по душе была ясность. Остин Синклер был подобен разрушительному смерчу, нацеленному на нее. Самое лучшее - держаться от него в стороне.
- Я нарушил право частной собственности, доктор, - подтвердил Остин.
- Знаю, сынок. Я указал это в рапорте.
- В рапорте? - вновь в один голос воскликнули Моника и Остин.
- Разумеется. - Доктор почесал затылок. - Это доказывает, что слух по городу пустил не шериф Йейтс, а...
- Рокси! - щелкнула пальцами Моника.
- По-моему, тоже, - кивнул доктор.
- Кто это - Рокси? - нахмурился Остин.
- Главная сплетница в городе, - пояснил доктор. - Она отравляет существование всем. У нее не сложилась личная жизнь, и поэтому она всюду сует свой нос.
Остин соскочил со стола, позабыв о том, что на нем только рубашка и короткие трусы.
- Я поговорю с ней, Моника.
- Я могу сделать это сама, - парировала она. -Мне не нужна помощь от постороннего.
- Постороннего? - оборвал ее Остин в праведном негодовании. - По-моему, жертва здесь я, а не ты.
- Мистер, ты куда более чокнутый, чем говорят обо мне!
- А как, по-твоему, я должен выглядеть в глазах моих новых соседей после того, как меня подстрелила женщина? - проворчал он.
- Как дурак.
- Вот именно, а мне это не по душе. Если я решу взять дело в свои руки, то никто не помешает мне в этом.
- Прекрасно! - крикнула она, окинув его свирепым взглядом.
Грозовую атмосферу в комнате рассеял смех доктора.
- Да, - присвистнул он. - Давненько не видывал такой перепалки.
- Извините, доктор, - произнесла Моника и после глубокого выдоха спросила Остина куда более спокойным голосом:
- Что ты можешь сказать Рокси такого, чтобы это исправило положение? Поезд уже ушел.
- Не уверен. Будучи лицом пострадавшим, я мог бы пойти к шерифу и заявить, что слухи, пущенные обо мне, клевета и что мне известно, откуда они исходят. Он обязан заставить сплетницу заткнуться.
- Никто еще не поступал подобным образом с Рокси, - улыбнулся доктор.
- Вы серьезно?
- Вполне.
- Тогда вы сами виноваты, что она до сих пор не уймется.
- Возможно, - согласился доктор, беспечно пожав плечами. - Но никакого серьезного вреда ее сплетни не наносили. В Силвер-Спе жизнь текла своим чередом без особых происшествий. До сегодняшнего дня.
Остин перевел взгляд на Монику.
- Тебе стоит подумать о том, чтобы время от времени принимать помощь от других.
- Я ухожу, - заявила она.
Остин не мог понять, что выражает ее взгляд, устремленный на него. Он видел, как пульсирует жилка на ее шее, придавая ей вид волчицы, готовой к прыжку. Наверное, местные жители правы, называя ее чокнутой. Возможно, ему следует быть более осторожным в ее присутствии, как она и предупреждала. Возможно, он должен надеть брюки...
Остин отвернулся, подхватил джинсы и стал натягивать их на себя. Взглянув украдкой на Монику, увидел, что она внимательно наблюдает за ним. Пожалуй, даже слишком внимательно. Он вновь отвернулся от нее, не из скромности, а из желания скрыть торжествующую улыбку на губах. Она хотела его.
- Занимайся своими делами, - предупредила его Моника, после чего стрелой понеслась к входной двери.
- Она всегда так груба? - обратился Остин к доктору - Ага.
- Неудивительно, что ее называют чокнутой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34